Жаклин Уилсон - Четверо детей и чудище
– Пап? – прервала я его. – Пап, ты же не рассердишься, если Робби завтра маху даст? Особенно перед этим твоим Тимом. Не будешь его заставлять лазить по канату, если он не захочет?
– Да что ты. Не переживай, зайка. Тим хороший. Робсу он понравится. И я вовсе не собираюсь на него давить. Уверен, ему там будет весело. Не изводи себя.
Но я изводилась еще как, почти всю ночь. К утру я была в панике. У Робби видок был не лучше. Бледный, под глазами темные круги, к хлопьям с молоком едва притронулся.
– Ну же, чемпион, ты кожа да кости, надо подзаправиться, – сказал папа.
Всем, кроме него, было очевидно, что, если Робби съест еще хоть ложку, его стошнит. Даже Элис забеспокоилась. Она потрогала его лоб:
– Тебе нездоровится, детка? Похоже, он заболевает, Дэвид. Позвони-ка ты Тиму и скажи, что вы не придете. Робби лучше остаться дома.
– Но Тим мне большое одолжение делает. Я не могу вот так взять и все отменить, – возразил папа. – По-моему, Робби просто малость психует, хотя ума не приложу почему. Говорю же, там будет весело. Тебе понравится, сынок. Спортзал в этой школе, по слухам, потрясающий. Оборудование по высшему разряду, не просто канаты и шведские стенки, – у них даже трапеция есть и большой батут. Скоро сам все увидишь!
– А можно нам тоже пойти? – спросила Шлёпа.
– Вообще-то мы договорились, что Тим одного Робби посмотрит. У него там и так большая группа ребят занимается. Нагло будет с моей стороны притащить вас всех.
– Мы просто посмотрим. Ну пожалуйста, пап. – Я не могла бросить Робби одного. Я должна была его защитить.
– Ладно, ладно – но чур только смотреть, договорились? – согласился наконец папа.
– Не хочу, чтобы они на меня смотрели, – заупрямился Робби.
– Глупости, Робби. Когда станешь олимпийским чемпионом, весь мир будет на тебя смотреть, – сказал папа. – А я на всех соревнованиях буду сидеть в первом ряду и болеть за тебя.
Робби вяло улыбнулся папе, встал из-за стола и пошел к двери в сад.
– Куда собрался, сынок?
– Хочу влезть на то большое дерево в глубине сада, – сказал Робби.
– Что ты, нет времени. Нам через десять минут выходить, – заволновался папа.
– Мне нужно проверить – вдруг я уже разучился, – настаивал Робби.
– Ну конечно не разучился, глупыш. Ты только вчера на самую верхушку залезал, – улыбнулся папа.
– И это был первый и последний раз. Это очень опасно, – сказала Элис. – С сегодняшнего дня никаких прыжков по деревьям, это вас всех касается.
Элис осталась дома с Моди, а мы со Шлёпой увязались за папой и Робби. Бедняга Робби в машине совсем позеленел.
– Не дрейфь, Робс, – шепнула я. – Скорее всего, ты прав. Ты не разучился. Раз умеешь – значит, умеешь. Ты покажешь класс, вот увидишь.
– Что-то я чувствую себя не классно, – сказал Робби. – Всю прыгучесть растерял. – Он вытянул вперед руки и ноги. – Трясутся как желе.
– Хорош ныть, – рубанула Шлёпа. – Все у тебя получится. Вчера ты в сто раз лучше меня лазил. Эта псаммиадина глупая вообще ни при чем, я думаю. Ты просто поверил в себя – и все получилось.
Робби глядел на Шлёпу, недоверчиво хлопая глазами. Похоже, она старалась его поддержать – уж как умела.
– Правда? – спросил он.
– Правда! – Она стукнула его по спине: – Соберись. Ты у нас Тарзан, маленький чемпион. Ты им всем покажешь.
Мы приехали в школу и, немного поплутав, нашли спортзал. Он оказался огромный, внутри полно ребят в трико и спортивных костюмах: кто лазил туда-сюда по шведской стенке, кто на батуте прыгал, кто кувыркался на матах.
– Ого! – воскликнула Шлёпа. У нее аж глаза загорелись.
Робби ничего не сказал. Я сжала его руку. Подбежал Тим – высокий, крепкий, с широкой белозубой улыбкой. Папа на его фоне как будто разом усох.
– Привет, Тим. Спасибо большое, что пригласил нас. Вот мой малец, – папа взял Робби за плечи.
– И впрямь не великан, – сказал Тим. – Ну что, приятель, сначала разогреемся, если ты не против.
– А можно нам тоже разогреться? – спросила Шлёпа и очень ненатурально задрожала. – Мы так замерзли.
Тим рассмеялся:
– Я имел в виду, что надо мышцы разогреть, чтобы травму не схлопотать во время тренировки. Но вы можете присоединиться, если хотите. Разувайтесь, снимайте носки – и начнем.
– Ур-ра! – обрадовалась Шлёпа и незаметно кивнула папе.
Папа покачал головой. Я тоже. Мне вовсе не хотелось заниматься вместе с этими крутыми ребятами в спортивной форме. Но – за компанию с Робби – я послушно повторила за Тимом все чудные упражнения для разминки. Хоть не сложно, и на том спасибо.
Потом мы легли на маты – поделали «велосипед» ногами и простые кувырки. Робби кувырки не давались. Он попробовал, но в процессе застрял попой кверху, прямо как псаммиад.
– На помощь! – выдохнул он.
– Перекатись вперед, сын, хватит паясничать! – крикнул папа.
Тим легонько подтолкнул Робби и помог ему принять более достойное положение.
– Открою тебе секрет, юноша. Я и сам кувыркаюсь так себе, – утешил он его. – Не переживай, нельзя же уметь все. Пойдем лучше к канатам, покажешь класс. Твой папа говорит, ты любишь по деревьям лазить. Любишь ведь?
– Вчера лазил, – сказал Робби. – Но сегодня как-то неохота.
– Может, попробуешь? – ненавязчиво спросил Тим, приобняв Робби за плечи.
– Не знаю, – буркнул Робби.
– Я попробую! – Шлёпа скакала на мате, как мексиканский прыгающий боб. – Смотрите, Тим!
– Шлёпа! А ну угомонись. Мы же сюда ради Робби пришли, – сказал папа. – Давай, Робби! Хорош скромничать. Иди к канатам и покажи Тиму, на что ты способен. Давай-давай!
Робби, понурив голову, поплелся к канатам. Тут Шлёпа ухватилась за канат и начала раскачиваться.
– Тихо, тихо! Вот этого не надо, – вмешался Тим. – Ты не на детской площадке. С инвентарем надо обращаться аккуратно. Сейчас покажу, как правильно подниматься по канату.
– Я и сама умею. – И Шлёпа немедленно продемонстрировала свое мастерство.
Через секунду она уже была на середине каната.
– Видали! – Она победно соскользнула вниз.
– М-м-м, – промычал Тим. – Наверх ты здорово забралась, а вот спустилась так себе. – Он взял ее за руки и раскрыл кулаки. – Смотри, егоза, как ты руки ободрала, и ноги тоже. Больно небось.
– Вот и нет, – помотала головой Шлёпа, хотя мы все видели, что она поморщилась.
– Сейчас покажу, как спускаться, чтобы не было ссадин, – сказал Тим.
Он забрался по канату, а потом аккуратно спустился, изящно выгнув корпус.
– Круто! – восхитилась Шлёпа. – Сейчас попробую, смотрите.
– Давайте все втроем, – предложил Тим. – Пошли!
Шлёпа пулей взлетела на самый верх.
Я нарочно возилась, соскальзывала и съезжала, раскачивала канат – только чтобы отвлечь внимание от Робби.
Он поплевал на ладони, насмешив папу и Тима, а потом подпрыгнул. И не смог ухватиться. Попробовал еще раз – и еще раз, и еще раз. От натуги у него вены на лбу вспухли и глаза выпучились, но ничего не получалось.
– Давай, Робби! – кричал папа. – Не сдавайся, сынок!
Всем, кроме него, было до боли ясно, что Робби старается изо всех сил.
– Да ладно, – сказал Тим. – Давайте-ка лучше поиграем.
Он свистнул в болтавшийся на шее свисток и созвал ребят:
– Вы все отлично поработали, а теперь самое время поиграть. Как насчет… «Кораблекрушения»?
Под радостные крики «ура!» Тим раскидал по залу обручи и принес еще маты. Я посмотрела на папу. Он уставился на свои коленки, качая головой. Я тихонько подошла к Робби и хотела взять его за руку, но он отдернул ее. Сжав губы так, что его рот превратился в тоненькую полоску, он быстро-быстро моргал, чтобы не расплакаться при всех.
«Кораблекрушение» – сумасшедшая игра, но ужасно веселая, даже если ты не силен в гимнастике. Мы носились кругами по залу, а когда Тим кричал: «Кораблекрушение!», надо было запрыгнуть на какой-нибудь спортивный снаряд, встать в обруч или сесть на мат. Потом по свистку перескочить на другой островок. Если поблизости ничего нет – дуешь на шведскую стенку, пробираешься по ней вправо или влево – и спрыгиваешь. Если коснешься земли – выбываешь и садишься в шлюпку, в смысле на длинную скамейку у стены.
Робби играл еле-еле, очень осторожно, так что, слава богу, выбыл не самым первым. Мне удалось продержаться, пока не осталось всего человек десять, но потом я соскользнула с мата и задела ногой пол. Похоже, победить должна была Шлёпа. У нее классно получалось – она скакала газелью, легко приземлялась, то и дело срезала путь по шведской стенке. Скоро остались только она и высокий белобрысый парень. Они так уверенно нарезали круги по залу – казалось, до бесконечности могут играть и ни разу не оступятся.
– Давай, Шлёпа! – крикнула я и сама удивилась. Даже Робби оживился и с интересом следил за игрой.
Шлёпа разулыбалась, довольная, что мы все на нее смотрим, и решила блеснуть. Стоя на мате, она подпрыгнула и ухватилась за канат. Раскачавшись, перемахнула на следующий и снова принялась раскачиваться, все сильнее и сильнее, долетая почти… почти… почти до коня – а затем прыгнула и приземлилась ровнехонько на снаряд. Всё бы хорошо, но она для пущего эффекта раскинула руки. Мы зааплодировали, она отвлеклась, завалилась на бок и шлепнулась с коня.
