Владимир Добряков - Всё про наш класс. Наташины рассказы
— Беги, — сказала я.
Королевский обед
Это всё из-за рассказа вышло. Вот послушай, папа. Вчера мы читали на уроке рассказ Толстого «Лев и собачка». Печальный такой рассказ, очень печальный. Прямо плакать хотелось. Я уже раз десять читала этот рассказ, и мне всё равно было очень грустно.
А потом Нина Ивановна спросила, любим ли мы животных. Мы все ответили, что любим.
— А кто знает какую-нибудь историю про животных? — спросила учительница.
Несколько человек хотели рассказать, но я первая подняла руку. Потому что сразу вспомнила про Амура.
— Ну, что у тебя, Наташа, за история? — посмотрела на меня Нина Ивановна.
— В нашем дворе, — начала я рассказывать, — живёт очень забавный щенок Амур. Вот сегодня вышла я покататься на лыжах, а он подбежал ко мне и лизнул в нос. Я ему строго сказала: «Не лезь!». А он не слушает. Только я сняла варежку — застегнуть ремешок на лыже, — Амур схватил варежку в зубы и стал носиться по двору. Я бегала-бегала за ним — всё-таки отняла. Застегнула ремни, надела варежки, глядь: а одной палки нет. Опять Амур утащил!
Ребята в классе засмеялись, а Гоша Белоусов сказал:
— Тоже на лыжах захотел покататься.
Тут ещё сильней поднялся смех. Этот Гоша как скажет что-нибудь — всегда хохот стоит.
Нина Ивановна тоже смеялась.
— А где же ваш весёлый Амур живёт? — спросила она. — В своей конуре? Или у кого-то в квартире?
— Не в квартире и не в конуре, — сказала я. — Он ничей, дворовый. А живёт под лестницей, у батареи. Там ему тепло и рогожка лежит. Только вот кормить его забывают. Я недавно вынесла костей от супа, так он в одну минутку всё поглотал. И опять смотрит на меня. Я принесла хлеба. Он и хлеб сразу съел. И опять смотрит.
— Да, он всё время голодный, — сказала Рита из нашего дома.
На переменке мы с Ритой рассказывали ребятам о всяких других проделках Амура. И на следующей переменке рассказывали о нём.
А сегодня, как только я вошла в класс, подходит к моей парте Таня Михалёва, расстёгивает портфель и достаёт бумажный свёрток. Развернула, а там — куриные кости.
— Это вашему Амуру. Понравится ему?
— Ещё как! — обрадовалась я.
Не успели мы завернуть кости — Валера Шитиков пакет протягивает.
— Каша рисовая от обеда осталась. Тоже для Амура.
Человек пять ещё принесли всякой еды для Амура.
Я тапочки свои в портфель положила, и весь мешочек для сменной обуви доверху набила подарками.
Некоторые ребята после уроков захотели идти вместе со мной на Амура посмотреть и как он будет радоваться угощениям.
А он и правда очень обрадовался. Ел, ел и даже половину на завтра оставил. Поел, смотрит на ребят и хвостиком виляет. Ребята хоть и незнакомые, а не лает на них. Он же умный, понимает, что это они принесли ему столько подарков.
Гоша похлопал Амура по спине и сказал:
— Королевский обед съел! Завтра ещё принесём. Спокойной ночи, приятель!
Вот сколько теперь у Амура новых друзей!
Про всяких животных
Теперь в нашем классе все ребята заболели историями о животных. Началось это после Амура, когда его накормили королевским обедом. А может, Амур тут и ни при чем. Просто время такое пришло — рассказывать друг дружке всякие интересные истории о животных. Кто сам видел, кто услышал, кто в книжке прочитал.
Андрюша Белов ездил в деревню к своей тёте.
— Иду, — говорит, — раз огородами, смотрю — поросёнок и собака вместе бегают. Куда поросёнок, туда и собака. Как привязанные. Роста одинакового, хвостики у того и другого — крендельком.
Андрюша до того удивился, что целый час тоже бегал за ними, все смотрел, как они дружат. Устанет поросёнок — растянется на траве, и пёсик рядом лежит. Смотрит на своего приятеля и хвостиком виляет. Потом Андрюша узнал, что они — неразлучные друзья. И едят из одной миски, и спят вместе. Хозяйка даже сердилась: «Не поросёнок, — говорит, — а наказание одно. Так за день с собакой набегается, что кожа да кости остались. Хоть на цепь сажай вместе с собакой!»
А Ира Матвеева про индюков смешную историю рассказала.
У одной их знакомой во дворе живут шесть индюков. Во-первых, они очень важные. Ходят с таким гордым видом, будто во дворе они самые главные, а ни какая-то там хозяйка. А во-вторых, у этих индюков очень вредный характер. Если, например, почтальон плохо засунет в почтовый ящик газету, то индюки изо всех сил стараются эту газету вытащить. А когда вытащат, то начинают рвать ее на мелкие кусочки. Рвут с такой злостью, будто в газете о их зловредных привычках фельетон написан.
Мы так смеялись, когда Ира про фельетон сказала! Словно индюки и в самом деле читать умеют.
А ей про индюков и про фельетон рассказала дочка той знакомой тёти. Эта девочка уже в пятом классе учится. Вот один раз индюки вместе с газетой письмо из ящика вытащили. Газету они разорвали, а письмо самый главный индюк взял в свой клюв и стал ходить с ним по двору. Девочка увидела письмо и хотела отнять, а индюк от нее — удирать. Сколько ни бегала она — не может догнать. Индюк будто нарочно дразнил её. Тогда девочка догадалась, что надо сделать. Взяла дома кусок булки и показала индюку. Он посмотрел, сказал что-то по-своему и бросил письмо. А девочка за это отдала ему булку.
Мы Ире сначала не поверили про письмо. А она чуть не заплакала от обиды и сказала, что нисколечко-нисколечко не выдумала, всё так и было. Эти индюки и сейчас живут.
И совсем замечательную историю рассказала Таня Михалёва. Это она от своей бабушки услышала. Её бабушка жила раньше, еще до революции, в Ташкенте, и был у них свой дом с большим садом. А бабушка тогда ещё девочкой была. Вышла один раз утром она на крыльцо и видит — ползёт из кустов черепаха. Прямо к крыльцу ползёт. Обрадовалась девочка и позвала свою маму. А мама у неё была очень добрая и хорошая. Она не стала прогонять черепаху, а наоборот, вынесла ей в блюдечке молока. Попила черепаха и обратно заковыляла куда-то в кусты.
На другое утро она опять появилась у крыльца. Головку подняла и смотрит своими глазками. Я представляю. Я же видела в зоопарке черепаху, глазки у нее как блестящие пуговки. Снова вынесли ей молока.
Так она приходила несколько дней подряд.
Девочка уже привыкла к черепахе и каждое утро поджидала её на крыльце с блюдечком молока.
Сидит она однажды и ждёт. А черепахи нет и нет. Вдруг показалась на тропинке. Смотрит девочка и глазам своим не верит: вслед за мамой-черепахой ковыляют малюсенькие черепашатки. Гуськом ползут, штук двенадцать.
Девочка подняла такой визг, что мама с испугом выбежала из дверей. Подумала, что случилось какое-то несчастье.
А потом увидела черепашье семейство и сама засмеялась.
— Одним блюдечком столько народу не накормишь, — сказала она и вынесла широкую чугунную сковородку.
Налили они с мамой в сковородку молока, и черепашата облепили сковородку со всех сторон. Пьют черепашки, причмокивают, довольны.
Наелись и снова в прежнем порядке ушли в сад: мама-черепаха впереди, а детки за ней — гуськом.
Недели две водила черепаха своё семейство в столовую у крыльца. А потом вдруг не пришли они. И на другой день их не было. Сколько девочка потом ни ждала — так больше не появились её маленькие друзья.
Просто, наверно, подросли, окрепли и сами стали добывать себе пищу. А может, какая беда случилась. Только у крыльца их больше никто не видел.
Вот какая замечательная история про черепах. Мне даже плакать захотелось, когда Таня сказала, что черепашки больше не пришли. И самой Тане тоже было жалко их. Я заметила: под очками у нее слезы блестели.
Белый бантик
На первой парте в первом ряду сидят Валера Шитиков и Света Куклина. По-моему, Нина Ивановна специально посадила их вместе. Они во всём, во всём разные. Света всегда такая чистенькая, наглаженная, в белых бантиках, будто её час назад из магазина привезли. Недаром мы её Куколкой зовём.
А Валера весь какой-то растрёпанный, мятый, воротничок набоку, волосы во все стороны торчат. А пальцы, наверно, и не отмываются от чернил.
Света сидит не шелохнётся. Иногда только бант на косичке поправит. Она сидит на самом краешке скамейки — боится, как бы Валера её не задел. А Валера, как вьюн, туда-сюда вертится. Нина Ивановна устала делать ему замечания. Я и то на Валеру сержусь: всему классу мешает заниматься. Брал бы пример со Светы. Ведь Нина Ивановна не зря его посадила рядом с ней. Так нет, не хочет.
Вообще-то, может быть, он и правильно делает, что не берёт с неё примера. Вот сидит Света, как куколка, — тихонечко, никому не мешает, а всё равно — что-то в ней не нравится мне. Не нравится, и всё. Я это давно почувствовала. А в чём дело — не могла понять.
Я уже стала думать: может, завидую? Волосы у неё такие красивые, золотистые. Зубы, как сахар, белые да ровненькие, не то что у меня — щелявые, хоть спички втыкай.
