KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Надежда Надеждина - Партизанка Лара

Надежда Надеждина - Партизанка Лара

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Надежда Надеждина, "Партизанка Лара" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А через несколько дней все соседние с Тимоновом деревни облетела новость: погнавшись за партизанами, немецкий отряд попал в засаду. Из семидесяти гитлеровцев немногие остались в живых.

Лара с Санькой обсуждали эту новость, сидя на заборе.

— Знаешь, я не очень понимаю, — признался Санька, — как десять партизан…

— Не десять, а сто десять! — засмеялась Лара. — Если не двести!

— Но командир сказал сам…

— Неужели ты не понял, что это была военная хитрость? Я догадалась сразу. У командира были такие хитрые глаза.


В Тимоново привезли новых солдат, но пополнения просили и другие немецкие гарнизоны. Партизаны действовали всё смелей, их силы прибывали. И в русских, и в белорусских, и в прибалтийских деревнях теперь хорошо знали, что есть среди густых лесов неподвластная немцам земля и зовётся она «Партизанский край».

Говорили, что туда подались и два Ивана. Теперь их не два, а целый отряд, и каждый боец в этом отряде носит имя Иван.

Немцы пытались подкупить население. За голову партизанки учительницы Елены Подрезовой была обещана награда. Но желающих получить эту награду не нашлось.

Немцы надеялись, что их союзниками в войне с партизанами будут зимний холод и голод. Однако в Партизанский край пробрался обоз с продуктами и тёплой одеждой. Кто снаряжал обоз? Кто помогал партизанам? По деревенским избам зашарили полицаи.

— Дед! Мы пришли к тебе валенки купить. Цену дадим хорошую.

— Да я сам босой. Придётся зиму сиднем сидеть на печи.

— А где ж твои валенки? Помнится, они были крепкие.

— Да что вы! Не валенки, а решето. Я их спалил.

Полицаи чувствовали, что дед хитрит. Кто-то топает в его валенках по партизанскому лесу. Но попробуй докажи!

Немцы считали, что на занятой их войсками земле с Советской властью покончено. И вдруг они слышат, что под носом у них, в деревне Морозово, русские люди отпраздновали освобождение Красной Армией города Великие Луки. На собрание явилось триста человек молодёжи из тридцати оккупированных сёл и деревень.

Кто эти люди? И опять по избам зашныряли полицаи.

— Что-то тебя, красотка, целую неделю на улице не было видно?

— Потому что хворая. Дома сижу.

— А на собрание в Морозово ходить не хворая?

— Какое собрание? Я про него не знаю. Чего вы ко мне пристали?

Это она — хворая? Не девка, а репка! Наверное, и на собрании была, и с партизанами знакома. Но попробуй докажи!

Немцы решили отучить население помогать партизанам. Если виновники не находятся, значит, виновата вся деревня. В деревне Старый Двор каратели загнали в сарай и сожгли живьём пятьдесят женщин и детей.

Каратели никого не щадили. Когда на улице появлялись немецкие солдаты в чёрных мундирах, деревенские знали: это идёт смерть.

Вдова казнённого тимоновского учителя давно приготовилась к смерти. Но что будет с её бедными внучатами?!

В ночь с четверга на пятницу чёрные мундиры нагрянули к Синицыным. Но дом был пуст. Семья Синицыных куда-то исчезла.

Соседи клялись, что в эти дни никто к Синицыным не заходил. И только бабке Арине почудилось, что в четверг вечером под окнами синицынского дома кружила серая тень.

— И метель кружит, и «он» кружит, — рассказывала бабка Арина. — А потом шмыг в учительский дом! Тут я, милые мои, и догадалась, что это душа Николая Максимовича приходила и увела родню с собой.

У Лары было совсем другое мнение насчёт того, кто увёл семью Синицыных. И поделиться своими мыслями она побежала к Фросе, брат которой, Петя, уже два месяца томился в немецком лагере.

На усадьбе у Кондруненко мелькнул цветастый платок. Но Лара не окликнула подругу, и платок скрылся в сарае. Так даже удобней. В сарае они и поговорят.

С крыши сарая свешивались сосульки, короткие и острые, как зубья бороны. Лара потянула тяжёлую дверь: заперто. Ну и трусишка Фрося: средь бела дня заперлась.

— Открой, это я.

За запертой дверью молчали.

— Ты что же, своих не узнаёшь?

В сарае зашелестело сено и кто-то чихнул. Громко, по-взрослому. Видно, Фрося нашла себе подружку постарше, а на тех, кто моложе, ей наплевать.

— Если ты сию же минуту не откроешь, между нами будет всё кончено. Поняла?

Дверь неохотно приоткрылась, но как только Лара вскочила в сарай, засов снова задвинулся.

— Тише! — У Фроси сегодня было удивительно неприветливое лицо. — Ну, чего шум подняла?

— А ты любишь потихоньку секретничать. Кто здесь чихал?

— Чудачка же ты, Лариса! Это корова чихала. Простыла наша корова. Я тёплого пойла ей принесла.

Лара недоверчиво огляделась. В левой стороне сарая серебрилось сложенное сено, справа за дощатой перегородкой виднелся пегий коровий бок. Фрося покачивала в руках закрытое крышкой ведро.

— А я и не знала, что коровы чихают. Ну хорошо. Пусть чихает себе на здоровье. Фрося, я должна рассказать тебе очень важное.

— Сейчас больно некогда. Забеги вечерком.

— Нет, откладывать нельзя. Здесь нас никто не подслушает?

Фрося пожала плечами. Она смотрела не на подругу — на сено. Как будто сено ей интереснее всего.

— Я пришла к тебе первой потому, что у тебя брат в немецком лагере. Теперь ему уже недолго сидеть. Партизаны спасли Синицыных, скоро они освободят Петю.

Фрося вздрогнула. То ли от Лариных слов, то ли оттого, что в сарае раздалось громкое «апчхи!». Нет, это не корова чихала. Сено зашевелилось и зелёной лавиной хлынуло вниз. В сене было устроено что-то вроде медвежьей берлоги, из этой берлоги, отряхиваясь, вылезал человек.

Может, и правда на свете бывают привидения? Как попал в сарай Петя Кондруненко? Да и он ли это? Худой, бледный… Прежними остались лишь глаза.

— Тише! — предупредил девочку Петя. Теперь Лара поняла, почему Фрося не позволяла шуметь. Вот кто умеет хранить тайну! Прячет у себя в сарае беглого брата, и ничего по ней не узнаешь. Всё такая же спокойная, ровная, как была. Петя потянулся, расправил плечи.

— Столько лежать — затекёшь: руки будто не свои. Присаживайся, Лариса.

Девочка нерешительно присела на ворох сена, но потом, осмелев, стала придвигаться всё ближе и ближе и дотронулась до Пети рукой.

— Проверяешь, я или не я? Можешь не сомневаться.

— Ох, Петя, даже не верится! Как же тебе удалось сбежать оттуда?

— Неважно как, важно, что удалось. А теперь рассказывай всё, что знаешь про партизан.

— Хочешь уйти к ним?

— Хочу жить по-русски, по-советски, а не по-немецки. А за это надо сражаться, жизни не жалея, иначе войну не выиграешь. Не для того я бежал из лагеря, чтоб в сарае сидеть.

— Ишь расшумелся! — рассердилась на брата Фрося. — И зачем вылез! Но раз уж вылез, изволь горячего поесть. Тебя, Лариса, я дома покормлю, и бабушке отнесёшь.

Фрося сняла с ведра крышку и вытащила чугунок с картошкой. А ведь говорила, что пойло корове…

Пока Петя ел, а Лара рассказывала ему про исчезновение семьи учителя, Фрося сторожила во дворе, для вида расчищая снег. Но вот она замурлыкала песенку. Это означало: на деревенской улице появились люди, надо прекратить разговор.

— И вообще у меня к тебе просьба, Лариса, — сказала Фрося, навешивая на дверь замок.

— Да, пожалуйста. Всё, что хочешь.

Лара смотрела на подругу с восхищением. Какая выдержка! Даже зависть берёт!

— Пока он здесь, не ходи к нам: можно на след навести. Будет время, я сама к тебе забегу. Ты не обиделась?

— Нет.

Как Ларе ни было грустно, но она понимала, что Фрося права.

Два дня мела метель. Будку Дружка занесло по самую крышу. Люди сослепа спотыкались о заборы: в метель, как ночью, дороги не разберёшь.

Только на третий день утихло. В небе засияла просинь, словно кто-то продул в толще облаков дырочку, как это делают ребята, дыша на замёрзшее окно.

Из голубой щёлки на землю смотрело солнце. Лара вышла во двор и зажмурилась. Тысячи крохотных алмазных радуг сверкали на снегу.

В кустах сирени серебряным бубенчиком звенел птичий голос. Лара узнала уже по-весеннему длинную песню большой синицы. Бабушка научила девочку понимать синичий язык.

«Коли синица запела, недолго морозу лютовать, — говорила бабушка, — весну несёт солнышко. Оно и снег топит, и ночь коротит. И синица раньше всех чует, что день прибыл. Слышь, как она выговаривает: свет, свет, свет!»

На кусте сирени пела синица, а чуть поодаль, увязая в глубоком снегу, по усадьбе пробирался кто-то низенький, кругленький, в цветастом платке.

— Фрося!

— А ты не видишь? — о Ларино плечо ударился снежок.

— Ах, так! Ну, погоди!

В ту же минуту весь Фросин полушубок был залеплен снежками.

— Хватит. Ну хватит, Лариса. Я на минутку. Хотела тебе сказать…

— Ушёл? — догадалась Лара.

— Ага. Нынче в ночь. Там и два Ивана, и Синицыны…

«Свет, свет, свет…» — вызванивала синица.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*