Александр Пискунов - Волчий уголок
– Отдыхаем пока, – отец сел на траву, скинул рубашку.
И Славик разделся. Солнце начинало припекать. Ветерок шелестел по верхушкам невысоких березок, но до них внизу добраться не мог. Зато назойливые мушки и козявки постоянно садились на разгоряченное потное тело. Пахло травой, речной тиной и крапивой. Она пряталась возле коренастой густой ольхи у них за спиной. Славик отодвинулся подальше. Почесал ногу. Что-то кололось под тонким трико… На черной ткани, словно комары, сидело множество «сучек» – светло-коричневых семян болотной травы. Славик выдернул одно семечко. По краям тупого конца торчали два крошечных зубастых гарпуна. Это они надежно завязли в ткани и сквозь нее покалывали кожу.
Отец засмеялся.
– Чередой трава называется. Полезная травка, лекарственная. Только очень к штанам приставать любит.
Славик по одному выщипывал каждое семечко.
Они посидели не больше десяти минут. Славику не терпелось посмотреть удочки. Отец не позволял.
– Пусть привыкнут, попробуют. Успеем. Потом быстрее дело пойдет.
Наконец, он встал. Возле первой удочки долго всматривался в темную воду. Чтобы убрать блики от отражающегося светлого неба, он наводил на нужное место отражение ладони. Славик «светил» себе кепкой. Насадку они так и не углядели. Отец стал осторожно вытаскивать завязшую палку. Поднял высоко, и только тогда они заметили нетронутую лягушку, слабо покачиваемую течением. Удочку установили на прежнее место.
Следующую лягушку Славик не успел увидеть. Отец немного засуетился, заторопился.
– Сачок!.. – громко сказал Славику.
Славик слетал за ним двумя прыжками.
– Да не топай ты, как слон, – цыкнул на него отец. Позднее он объяснил, что при ловле говорить можно сколько влезет, а вот прыгать по берегу не следует: к сотрясению почвы они очень чувствительны в своих норах.
Отец уже держал насадку у самой поверхности воды. Снизу висел ворох каких-то светлых соломинок. Славик не сразу разобрался, что это рак, прицепившийся к лягушке. Медленно шевелились тонкие, похожие на прутики ножки, двойным рядом растущие позади клешней. Одной клешней рак сжимал лягушку, а другой впустую «стриг» воду, пытаясь и ей ухватить добычу. Отец быстро подвел под него сачок и потянул лягушку из воды. Рак, почуяв воздух, мгновенно сложился в виде угловатой бомбочки и дал такой ход назад, что исчез бы за доли секунды, если бы не сачок на пути.
Отец выкинул его на траву, и рак сразу стал пятиться назад.
– Он что, вперед не умеет? – просил Славик.
– Все он умеет. Вперед он ползает медленно, осторожно. А в случае опасности подгребет под себя воду хвостищем и пулей улетает назад. Разворачиваться некогда, да вперед у него быстро не получается. Бери его за усы – пахать будем…
– Знаю, знаю, – хитрым голосом ответил Славик. Отец забыл, что показывал ему раньше. Один тащит рака за усы, другой изображает хвостом соху, а затем как бы случайно толкает рака вперед и колет тянущего острым рогом – продолжением рачьего лба.
Они проверили остальные удочки. На одной лягушке тоже висел рак, но этот хитрюга отпустил лакомый кусочек задолго до того, как к нему приблизился сачок.
В очередной перерыв между проверками удочек Славику было веселее. Он играл с раком. Держать его он умел – за спинку двумя пальцами. Рак беспомощно шевелил маленькими ножками и угрожающе поводил широкими клешнями. Славик беззлобно называл его пучеглазым страшилищем и дразнил: подносил близко к лицу и говорил: «Ага, не достанешь…»
Недаром частенько говаривал ему отец – не хвались.
Отец не вовремя показал ему в сторону леса, где высоко широкими кругами парила большая хищная птица. Славик отвел подальше руку с раком и загляделся на могучего хищника…
Муха села ему на щеку, и он, забывшись, махнул рукой, отгоняя… Рак долго ждал этого момента… Славик заорал, выпустил рака, и тот повис, зажав клешней мочку уха. Отец вскочил после крика и тут же поперхнулся смехом. Не сразу смог вымолвить слово, только рукой махал, успокаивая сына.
– Подожди… – сказал наконец и уже всерьез принялся отцеплять хулигана. Отцепить удалось не сразу. Пока рак второй клешней не ухватился за волосы, он не ослабил хватку первой. Ну, а волосы он не смог удержать, они выскользнули из его мощных, но дырявых клешней.
Отец подвел итог одним словом:
– Доигрался!..
И ранки выступили бусинки крови. Отец хотел приложить лист подорожника, но кровь не текла, и он приказал Славику не цапать мочку руками, и все заживет как на собаке.
Отец не раз еще начинал посмеиваться, поглядывая на угрюмого Славика.
– Что ты дуешься? – Не выдержал он наконец, – Ну, кого рак не хватал клешней. Меня сотни раз, за пальцы, за кожу на руке. За ухо, правда, не хватал. – Он опять посмеялся к неудовольствию Славика. Конечно, его – за ухо не кусал, потому и смеется.
Пока они разбирались с первым раком: доставали его из травы, куда он успел зашиться, сажали в корзину – его речные товарищи утащили всех лягушек. Одну насадку отец так и не смог вытащить, оборвал. Рак утащил ее в нору и не отпустил. Вот уж остался пировать, когда утих шум возле его дома. Этому повезло, не то что другим.
Ловля пошла. Больше они почти не садились. Хоть и оставалось у них пять удочек, пока проверяли все, снимали увлекшихся едой раков, пора было проверять первую.
Один раз они поймали сразу троих. Подняли шевелящийся клубок и подхватили его сачком.
– Это что, – сказал довольный отец, – в детстве мы почти всегда по столько ловили. И четверых сразу нередко удавалось вытащить. Вот пятерых за раз не ловил, точно знаю. Пятому до приманки не удается добраться – конкуренты подходы загораживают.
У отца все лучшее было в детстве. Славик не удивлялся, привык.
От лягушек остались одни скелеты, но и на них еще зарились раки, теперь уже более мелкие. В корзине, прикрытой мокрым мешочком, шевелился улов. Тихий ропот, постукивание панцирей не смолкали не на секунду.
Отец объявил окончание ловли. Устали они, да и надоело. Удочки поставили под пышную ольху – на случай, если придут в следующий раз. Назад пошли напрямик через лес.
Яблоки обнаружил Славик. Они желтыми солнечными зайчиками усыпали большой круг под высокой лесной яблоней. Лес здесь был не очень густым, но яблоня вытянулась высоко вверх, не то что на огороде. Немало яблок оставалось висеть, но внизу лежало еще больше.
Отец первым отгрыз маленький кусочек, готовый выплюнуть его, зная горький вкус диких лесных яблок. Эти же были втрое больше по размеру леснушек и… сладкие.
Славик не поверил, подозрительно посмотрел на отца и тоже повторил опыт с маленьким кусочком.
Через минуту они вовсю хрустели яблоками и набивали ими карманы. Сок так и брызгал на них. Как будто легкая горчинка чувствовалась в сладости, зато не было кислоты, от которой сводит скулы.
Много самых спелых яблок расклевали птицы.
– Кто их поклевал? – заинтересовался Славик. – Не дятел же.
– Сороки – большие любители. Дрозды охотно клюют.
Они заполнили яблоками все карманы и навалили в корзину поверх раков.
– Живем здесь не первый день, а окрестности как следует не изучили, – с сожалением сказал отец. – Не знаем, где что растет, где кто живет.
– А почему в лесу оказалась сладкая яблоня? – спросил Славик.
Раньше старики садоводы искали в лесу дикие яблоньки – подвой и прививали на них хорошие сорта. Потом некоторые выкапывали и переносили домой, про другие забывали, некоторые оставляли специально, чтобы люди яблоки ели и вспоминали добрым словом безымянного старика.
– А сейчас кто-нибудь так делает?
– Не знаю. Мы не делаем…
– Мы не садоводы, – быстро оправдался Славик.
– Может быть, и сейчас кто-нибудь прививает в лесу яблоньки или сажает дубки у обочины, – задумчиво сказал отец.
Славик грыз очередное яблоко. Никогда не думал, что их можно есть одно за другим, как конфеты. Пока шли до стоянки, он опустошил один карман.
У них получился шикарный обед. Сначала отец сварил компот из яблок. Он не положил ни грамма сахара – отвар был сладким и так. Затем он сварил раков и вывалил горкой на стол…
Красные раки, желтые яблоки, румяные плотвицы на шампурах да зеленая кучка кислицы – стол выглядел впечатляюще. Самое ценное – сухари смотрелись на таком фоне более чем скромно.
Славик выбрал самого большого рака, долго отламывал, отгрызал кусочки крепкой брони на клешне, пока добрался до розового комочка сладковатого мяса. Отец показал, как есть шейку. Из нее нужно было предварительно вытащить тонкую кишочку. Славик хотел бросит остатки рака, но отец забрал у него туловище и начал обсасывать каждую из маленьких ножек.
– Не так много у нас добычи, чтобы разбрасываться ею, – сказал он назидательно. – Чукчи съедают оленя полностью, вплоть до содержимого его желудка. Иначе нельзя. Слишком суровые условия за полярным кругом, чтобы не рационально использовать съестное. Из костей достают мозг, вытапливают жир, а остатки сжигают вместо дров. Ничто не пропадает.
