Вацлав Чтвртек - Трое нас и пёс из Петипас
И тут же мне вспомнилось привидение. Когда мы в классе проходили пословицы, мы узнали, что утро вечера мудренее. Но здесь, в Петипасах, эта пословица не имела никакой силы. Чем больше я думал о привидении, тем больше мне казалось, будто я решаю какую-то сверхтрудную задачу. И каждый раз, когда решение уже вертелось где-то близко, у меня в голове вдруг становилось пусто.
Солнце поднялось выше и заглянуло ко мне в окошко. Стоявший на окошке пузырек с чернилами засветился синим цветом. Это напомнило мне о письме Руде Драбеку. Я немедленно принялся за письмо, чтобы поскорее получить ответ. То место, где я просил Руду разузнать у Станды Калиба о петипасском привидении, я подчеркнул двойной жирной чертой.
Кончив писать, я посмотрел на часы. Было только четверть шестого. На кухне стояла мертвая тишина. Людвики ещё спали. А я стал думать, чем мне заняться сегодня. Пожалуй, лучше всего отправиться на рыбалку. Я вынул из шкафа коробку с крючками, грузилами, дробью и поплавками и стал искать в ней ржавый крючок, который нашел в прошлом году на Лужнице, а заодно грузило с маленькой дыркой и сломанный поплавок. На дне Бероунки сплошные камни и коряги. Возьму крючки, грузило и поплавок похуже, – по крайней мере, не будет жалко, если они останутся на дне.
В шесть часов я умылся и отправился на кухню спросить пани Людвикову, не пора ли вставать. Открыв дверь, я увидел, что пани Людвикова и пан Людвик уже осторожно ходят по кухне, боясь меня разбудить.
Пан Людвик сегодня не собирался на работу, потому что работал в прошлое воскресенье. За завтраком он мне сказал, что сначала займется садом, а потом покажет мне, как идти к речке. Я был очень доволен. Не так уж часто показывает ребятам дорогу к реке настоящий моряк.
Но и пани Людвикова мне понравилась не меньше. Поэтому я не пошел с паном Людвиком в сад, а попросил полотенце и стал вместе с ней вытирать посуду. Кроме того, мне хотелось расспросить её о петипасском привидении.
Начал я разговор очень осторожно:
– А знаете, пани Людвикова, о чем я вспомнил?..
Она отвернулась от таза с посудой и подала мне вымытую тарелку.
– Ну что ж, выкладывай! Мы с Яркой всегда любили поговорить.
Я сделал вид, что тщательно вытираю тарелку, а сам одним глазом посматривал на пани Людвикову.
– А говорят, что у нас в Праге, на Увозе, – заметил я безразличным голосом, – ходит рыцарь без головы.
«Подумаешь! У нас в Петипасах тоже есть привидение и тоже без головы», – вот такого ответа ждал я от пани Людвиковой. Мо ничего подобного она не сказала. Наверное, не хотела меня пугать. Однако я хорошо заметил, что пани Людвикова склонилась над лоханкой ещё ниже, а главное, как-то уж очень громко загрохотала тарелками.
Я обошел стол, чтобы получше видеть лицо пани Людвиковой.
– Что бы вы, пани Людвикова, сделали, если бы однажды ночью шли по Увозу и вдруг вам попался бы навстречу рыцарь без головы?..
Пани Людвикова должна была бы ответить на это:
«Пожалуй, Тоник, я бы не очень перепугалась. Ведь такое я могу встретить каждую минуту. Хотя бы у нас саду».
Но она и этого не сказала. Спокойно налила в лохань теплой воды и заметила, покачав головой:
– Что за стланные вопросы ты задаешь, Тоник?
Из этого мне стало ясно, что она прекрасно знает о петипасском привидении, но просто не хочет о нем говорить. Тогда я заложил руки за спину – так всегда делает наш папа, когда разговор заходит о важных делах, – и сказал пани Людвиковой:
– А моя мама говорит со мной обо всем. Даже о привидениях. – И добавил погромче: – Будь у нас в Праге сад и разгуливай там привидение, мы бы обязательно поговорили о нем с мамой.
Теперь пани Людвикова должна была бы сказать:
«Ну, Тоник, я вижу, ты знаешь тайну нашего сада. Сядь-ка вон там на стул, и я все расскажу тебе о петипасском привидении».
Поэтому я подошел к окну и уселся на стул. Но дани Людвикова продолжала спокойно мыть посуду и только улыбалась.
– И откуда это ребята набираются такой чепухи?
Тут уж я рассердился. Не люблю, когда взрослые всячески избегают разговаривать с нами о важных вещах! Я встал со стула и сказал серьезным голосом:
– Пани Людвикова, вчера вечером я видел в вашем саду привидение. Объясните мне, что это было.
Пани Людвикова откинула со лба влажные от пара волосы и весело рассмеялась:
– Насос, Тоник! Конечно, насос! Наш Ярка, когда был поменьше, тоже как-то раз спутал его с привидением.
Я понял, что пани Людвикова не хочет сказать правду, и гневно закричал;
– Но ведь насос не может бегать по дороге!
– Конечно, не может, – согласилась пани Людвикова и тут же спросила меня, часто ли я болтаю подобные глупости.
Я промолчал в ответ, но пани Людвикова стала почему-то нравиться мне гораздо меньше.
Она насухо вытерла таз и убрала его. Потом отрезала кусок хлеба, намазала его маслом, положила сверху помидор и протянула мне. Но я ни за что не стану брать хлеб у человека, на которого так сердит.
– Спасибо, не хочу, – отказался я, хотя очень люблю помидоры.
Если бы я ответил так маме, она положила бы хлеб на стол и сказала: «Ну что ж, съешь, когда захочется». Но пани Людвикова сказала:
– Как хочешь! – и принялась за хлеб сама.
Я разозлился ещё больше и отправился в сад.
И в самом деле, у меня в Петипасах одна только радость – моряк пан Людвик.
Вот вернутся все наши ребята в Прагу, соберутся в своем «парламенте» у карты и как начнут рассказывать о всяких приключениях, которые произошли с ними во время каникул! Франта Турек наверняка начнет так:
«Знаете, ребята, какая буря застала нас в Татрах? Такой вы ещё никогда не видели! Гром там грохочет раза в три сильнее, чем у нас!»
Руда Драбек покачается на носках, прищурит глаза и фыркнет под нос:
«А хоть и в семь раз! Вот у нас в Гуменном была такая буря, что я даже не слышал выстрела, когда папин брат стрелял в медведя, который разворотил оконную раму в его доме. А ведь я стоял рядом! Ясно? Вот это буря так буря!»
Потом настанет моя очередь. Сначала я спрошу ребят:
«А знаете ли вы капитана Людвика?»
Они, разумеется, не будут его знать, и тогда я сделаю удивленный вид:
«Как, вы не знаете этого капитана, грозу морей, который звал меня Тоником и ходил со мной на реку? Вот кто рассказал бы вам о настоящих бурях!»
И все ребята сразу забудут и о Татрах и о медведе и станут, открыв рты, слушать меня. И Руда тоже будет слушать, и под конец скажет мне:
«В будущем году я поеду на каникулы только в Петипасы. Дело решенное!»
Я вспоминал о ребятах из нашего класса, пока не дошел до клумбы – здесь росли цветы, которые нельзя было рвать. За клумбой зеленела трава, а дальше до самого забора тянулись грядки с овощами. От них шел запах лука и петрушки. Пан Людвик стоял у первой грядки и рыхлил землю мотыгой. Мотыга так и сверкала в его руках. Я зажмурил глаза, и мне показалось, что пан Людвик с острой саблей в руках дерется с пиратами.
– Ну как солнышко, Тоник? Неплохо припекает, правда? – сказав это, пан Людвик посмотрел па солнце. – Прогреет воду, и карпы твои сразу проголодаются. Ты умеешь ловить карпов?
Я не хотел показаться ему хвастуном, поэтому спокойно ответил, что карпов я ловлю на картошку, на кнедлик, на тесто и на дождевых червей.
– Ну, ты, кажется, свое дело знаешь, – кивнул головой пан Людвиг – Вот покончу с этой грядкой, и мы отправимся с тобой на речку. – Он нагнулся, сунул руку под большой лист и достал консервную банку. – Вот полюбуйся, что я тебе приготовил. Змеи!
Я заглянул в банку. В ней лежала трава, под травой – немного глины, а в ней копошились червяки. Они и вправду были длинные, как змеи.
– Смотри, Тонда, я накопал их под капустой, – сказал пан Людвик. – Но ты их лучше собирай вечером в траве, а то испортишь мне грядки.
Я осторожно прикрыл червяков травой и с гордым видом посмотрел на банку. Не так уж много ребят ловят рыбу на червяков, которых накопал настоящий морской капитан!
Затем я уселся между грядками и впервые за все свое пребывание в Петипасах почувствовал радость. Светило солнце, пахли цветы, на деревьях приятно зеленели маленькие яблоки и груши, в воздухе весело гонялись друг за другом бабочки. Через доски забора в сад пробрались два цыпленка и ходили, как привязанные, за паном Людвиком, ковыряя в земле.
Пан Людвик сказал им: – Смотрите не съешьте у Тоника червяков в банке!
Он сказал это таким добродушным голосом, что его не испугался бы даже самый маленький цыпленок.
Закончив грядку, пан Людвик выпрямился и очистил мотыгу о кусок дерева.
– Теперь, Тоник, мы немного отдохнем, а потом покажем петипасским карпам!
И мы расположились на траве под самой большой яблоней в саду. От неё падала густая тень, лишь иногда мелькали сквозь ветки светлые пятна. Это ветер играл с листвой яблони. Пан Людвик сорвал несколько листков щавеля, неторопливо пожевал их, дал и мне попробовать. Никогда я не ел такого вкусного щавеля! Я чувствовал себя прямо на седьмом небе.
