Брайан Джейкс - Клятва воина
Джем вздохнул и покачал головой:
— Ох, как я тебя понимаю, друг. Мы, старики, тоже все забываем.
Они вошли в кладовую и принялись за работу. Вскоре туда же заглянул отец Монотон.
— Привет, маленькие разбойники! Чем вы тут занимаетесь?
Мимзи нахмурилась:
— Мы не разбойники, мы овощи на кухню носим.
Аббат погладил ее по голове:
— Молодцы! А я и забыл, что сегодня у нас торжественный кротовый ужин. Вот повеселимся, правда, Демпл?
Малыши продолжали набирать припасы, а аббат подошел к своему двоюродному брату.
— Послушай, Джем, ты еще помнишь слова Аскора? Стишок-загадку о Бродячем Камне. Как она точно звучит?
Джем озадаченно уставился в потолок, как будто ожидая от него подсказки.
— Вроде солнце с неба свалится да примется отплясывать. Знаешь, честно говоря, запамятовал.
Мадж даже прекратил жевать сочную морковку.
— Хур-хур, все забыл, сонный старичок, — пробубнил он.
— Морковку тебе велели на кухню нести, а не здесь жевать, — напомнил ему Джем. — И повежливее со старшими. — Он повернулся к аббату. — А для чего тебе вдруг этот стишок понадобился?
Монотон пожал плечами:
— Хотя бы потому, что это загадка. У меня не выходит из головы этот Бродячий Камень.
Джем снял с полки кочан цветной капусты.
— Да, я тоже задумывался над значением этой загадки. Но ведь сестра Скрива ее записала, так что у нее можно узнать.
Монотон хлопнул себя по лбу:
— Какая удача, что у нас такой надежный летописец! Я ее попрошу снять копию, и мы с Гордилом займемся решением. Может, вы с Уолтом поможете?
— Конечно! И помочь мы всегда готовы, и загадки любим разгадывать. Конечно, не такие мы с Уолтом ученые, как вы здесь… Сегодня и начнем?
— Нет, сегодня не получится. Кротовый праздник! Может, вы с Уолтом тоже выступите? Песню, танец, что угодно. Фокус какой-нибудь…
Джем поскреб иголки.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Давненько мы, правда… Пойду-ка к Уолту, поговорю с ним прямо сейчас.
Уолт Улепетун заседал в погребе с кротами Кротоначальника Браффи. Они дегустировали ромашково-щавелевый тоник и перебирали родословные — излюбленный досуг кротов. Занимательность историй всегда ценилась выше их достоверности.
Седой древний Джадж, вооруженный слуховой трубой, вытащил из поясной сумки стопку набросков на бересте и пустил их по кругу.
— Хурр, вот он, Берби Долгий Сезон, прапрапрадед моего прапрадедушки. Он, говорят, за завтраком начинал бочонок Октябрьского эля и осушал его до ужина, так я слыхивал.
Присутствующих это сообщение почему-то безмерно обрадовало. Раздался взрыв громового хохота, кроты затопали по каменным плитам пола и застучали кружками по столешнице — кто уже успел допить и не успел снова наполнить.
Джем застеснялся, увидев, что он здесь единственный, не принадлежащий к братству «хур-хур». Еж вежливо вытянул головные иглы и попятился.
— Э-э, извините, друзья… Прошу прощения.
Толстая пожилая мамочка-кротиха приглашающе хлопнула лапой по скамье рядом с собой:
— Да ладно тебе, еж — тот же крот, только с колючками.
Это замечание тоже развеселило собрание. Кто-то со смеху даже свалился со скамьи. Джем вдруг почувствовал, что тоже становится смешливым, сам не понимая почему.
— Ты, должно, хурр, меня хотел видеть, Джем? — тронул его за плечо Уолт.
Еж сморгнул с глаз веселые слезы, с трудом овладел собой.
— Ой, точно, Уолт. Братец мой отец Монотон хочет с нами разгадать загадку этого свирепого покойника Аскора. Не сейчас, завтра.
— Хур-хурр! Чем сможем, поможем, — сразу согласился Уолт, ухмыляясь во весь рот неизвестно чему. — Мы ведь и сами любители загадок.
Довольный согласием друга и утомленный беспричинным весельем, Джем потихоньку выбрался из погреба. Выходя, он услышал, как эстафету затейников принял Уолт.
— Хр-рр, есть у меня товарищ, лучше его не найти… знаете старину Джема. Так у него братец, который ему же и отец. Ха-ха-ху-ххуррр!
Сопровождаемый очередным шквалом веселья, держась за стенки и безудержно хихикая, Джем добрался до выделенной им с Уолтом комнаты и сразу растянулся на кровати. Отдышавшись, он принялся за просмотр своих нехитрых пожитков в поисках чего-нибудь подходящего для вечернего праздника. После долгих странствий ему не терпелось принять участие в таком торжественном мероприятии.
Вечером на пост возле двери Пещерного зала встали хранитель погребов Берлап и сестра Армила. Задолго до начала в коридорах и на лестнице выстроились обитатели Рэдволла, готовые к празднику. Чинно стояли и прохаживались, беседуя и сплетничая, принаряженные взрослые, носились и егозили чисто вымытые, опрятные малыши. Хор приветствий встретил аббата Монотона, спустившегося по лестнице с Джемом. Аббат облачился в бледно-зеленую рясу, подхваченную бежевым шнуром, а Джем щеголял в красной рубахе и синей шелковой накидке. Настоятель торжественно прошествовал к двери и ударил по ней трижды. Из-за двери послышалось ворчание Кротоначальника:
— Хурр, который крот скребется в дверку?
Отец Монотон приосанился и продекламировал согласно установленной традиции:
— Вас беспокоит Рэдволла аббат,
Поздравить вас он нынче будет рад.
Со мной честной звериный наш народ
На славный праздник всех кротов идет.
Дверь распахнулась, и все увидели Браффи. В широком коричневом бархатном плаще, в венке-короне из лютиков, ромашек и колокольчиков стоял Кротоначальник на пороге, подняв жезл — веточку ивы с пушистыми сережками. Улыбаясь во весь рот, он ответил сердечным приглашением:
— Добрые, родные звери,
Заходите в эти двери.
Всем кротам и не кротам
Угощенье будет там!
Наконец-то изнывающие от любопытства и ожидания рэдволльцы попали в Пещерный зал. Организаторы праздника оставили свободным для выступающих центр зала, столы расставили вдоль стен, скамьи заботливо устлали мягким мхом. Освещалось помещение разноцветными фонарями, всюду висели цветочные венки и гирлянды.
Столы, по рэдволльскому обычаю, ломились от самых изысканных и причудливых яств. Но главным украшением праздника стал концерт. Когда из-за столов кто-то выкрикнул: «Кротоначальника с аббатом просим!» — все сразу поняли, о чем речь, и просьбу неоднократно повторил дружный хор голосов.
Кротоначальник и аббат сначала отнекивались:
— Неужто интересно снова слушать старую байку?
— Бурр, да я и слов-то не помню.
— Подскажем! — в один голос завопили присутствующие.
И вот оба почтенных обитателя Рэдволла вышли на середину зала. Кротоначальник влез на уже принесенную кем-то табуретку и принял величественную позу победоносного полководца. Аббат медленно обошел «статую» и начал:
— Аббатом в Рэдволле служу,
Его в порядке содержу,
Чтоб были мир здесь и покой.
А вы, любезный, кто такой?
Кротоначальник развел лапы в стороны и скромно ответил:
— Я просто крот.
И хор голосов повторил за ним:
— Он просто крот!
Аббат изобразил на физиономии удивление и продолжил:
— На кухне повар есть у нас,
И звонари, что каждый час
В колокола бьют. Разумеете?
А вы, любезный, что умеете?
Кротоначальник окинул взглядом аудиторию и повторил:
— Я просто крот.
И снова отозвались слушатели, на этот раз громче:
— Он просто крот!!
Аббат приложил лапу к уху, как будто не расслышав.
— У нас привратник у ворот,
И в лазарете лекарь ждет,
Лечить от ссадин-синяков.
А вы, любезный, кто таков?
Кротоначальник просто ткнул себя в грудь рабочим когтем, а зрители радостно завопили:
— Он просто крот!!!
Аббат поскреб головные иголки и покачал головой:
— Есть в погребе надежный еж,
И сторож, коего не трожь! —
И часовые на стене.
А вы-то кто? Скажите мне!
Кротоначальник улыбнулся зрителям, которые вскочили с мест и завопили:
— Он просто крот!!!!
Аббат, казалось, потерял дар речи. Кротоначальник, воспользовавшись паузой, поднял лапу, спрыгнул с табуретки и остановился перед аббатом:
— Верней друзей не сыщешь ты.
Кроты — они везде кроты!
Искусство тонкое мое —
Кроторытье! Кроторытье!
Рэдволльцы, стоя ожидавшие этого момента, хором складно продекламировали:
— Нору, пещеру или грот никто не выроет, как крот.
Оба исполнителя поклонились зрителям, пожали друг другу лапы и вернулись на места, отвергнув просьбы о повторении номера.
