Зильке Ламбек - Господин Розочка возвращается
Мориц едет на автобусе
Было около трёх часов, а ровно в три Мориц должен был встретиться на углу с господином Розочкой. Он бросил в сумку спортивную форму и взял с собой подзорную трубу.
В прихожей его ждало непредвиденное препятствие. Папа стоял одетый.
— Давай подвезу до спортзала, мне всё равно Тима у няни забирать, — предложил он.
— Не надо, — сказал Мориц.
— Нет-нет, мне не трудно, — настаивал папа. — Это почти по пути.
Мориц лихорадочно придумывал, как объяснить, почему он непременно должен уйти один.
— Я… э-э-э… пообещал Оле, что зайду за ним, — сообразил он наконец, — Ты уже не успеешь, — сказал папа, глянув на часы. — Без пяти три.
— Вот именно! — воскликнул Мориц. — Поэтому мне нужно бежать!
И не успел папа возразить, как Мориц схватил сумку и ринулся за дверь.
— Ужинаем в шесть! — крикнул папа ему вдогонку, после чего Мориц выбежал из дома и бросился туда, где его уже поджидал господин Розочка.
— Как хорошо, что ты успел, — сказал он. — Тимот меня предупредил, что ждать не будет, выедет точно по расписанию. В этот момент на Олингерштрассе показался голубой автобус. Он мчался в их сторону и с визгом затормозил прямо на углу. Дверь автобуса открылась. Мориц вспомнил, что в прошлый раз Тимот был очень угрюм. Теперь он тоже бросил на них мрачный взгляд из-под козырька фуражки и даже прикрикнул:
— Быстро, быстро, залезайте! Или хотите, чтобы у меня колёса примёрзли к земле?
Мориц торопливо забрался в автобус. Господин Розочка сказал:
— Добрый день, Тимот. Рад снова тебя видеть. — И уселся рядом с Морицем на переднее сиденье.
Автобус рванул с места и понёсся вперёд, и город за окнами погрузился в сумерки.
Мориц наконец-то смог спокойно рассмотреть господина Розочку. На нём было тёмно-синее пальто и подходящий по цвету берет, шею укутывал голубой шарф с узором в виде крупных снежинок.
— Красивый шарф, — отметил Мориц.
— Вот и мне очень нравится, — радостно отозвался господин Розочка. — И сказочно тёплый. Чем холоднее на улице, тем в нём уютнее.
— Я бы не отказался от такого, — сказал Мориц. Он порылся в спортивной сумке и извлёк оттуда подзорную трубу. — Я в неё сегодня видел Пиппу. Она сидела посреди пустого склада и показывала картонку с какими-то буквами.
Я разобрал только «К», «Д» и «3». Что-то мне эти буквы напоминают.
— «К», «Д» и «3», — задумчиво повторил господин Розочка. — А что-нибудь ещё ты в этом складе разглядел?
— Нет, — Мориц помотал головой. — Там пусто. И темно. Под потолком большие окна. А ещё я заметил, что Пиппе холодно.
Господин Розочка взял у него подзорную трубу и заглянул в неё.
— Сейчас ничего не видно, — сказал он. — Но очень хорошо, что ты дога дался прихватить её с собой.
Автобус дёрнулся и секунду спустя остановился.
— Приехали! — крикнул Тимот. — Быстро, быстро на выход, я не могу ждать здесь до Пасхи! — С этими словами он выпустил их на улицу, и не успели двери закрыться, как он уже снова дал газу и умчался прочь.
— Как же он спешит! — заметил Мориц.
— Он не любит сюда ездить, — сказал господин Розочка. — А если всё-таки приходится, он рвётся уехать поскорее.
Честно говоря, Мориц очень хорошо понимал Тимота. Серое Предместье было таким же мрачным, каким он его запомнил. Прохожие на улицах попадались редко, да и те шли сгорбившись и втянув голову в плечи. В домах почти не горел свет, в воздухе висел тяжёлый запах угля.
— Идём, здесь прямо, — сказал господин Розочка и потянул Морица в ближайший переулок. Мориц сразу же узнал его: в самом конце должна быть лавка Пиппы.
Грубые булыжники, которыми была вымощена улица, покрылись тонкой коркой льда. Мориц поскальзывался и спотыкался. Ему было ужасно холодно, и он не смел поднять взгляд на мрачные подъезды. Даже снег выглядел здесь не белым и чистым, как на улице Морица, а серым и грязным. Господин Розочка целеустремлённо шёл к лавке мороженого Пиппы, полы его пальто развевались на ветру. Мориц еле поспевал за ним, стараясь не упасть. Вдруг чья-то рука крепко схватила Морица за плечо. Он вскрикнул.
Господин Розочка молниеносно обернулся и рассмеялся:
— Теофил! — воскликнул он. — Зачем ты так напугал Морица?
Теофил отпустил Морица и виновато пробормотал какое-то объяснение, после чего протянул Морицу мозолистую руку, растянув беззубый рот в некое подобие улыбки.
— Говорит, что очень сожалеет, он не хотел тебя напугать, — объяснил господин Розочка. — И тебе не надо его бояться.
— Ничего, всё в порядке, — ответил Мориц. Сердце у него всё ещё колотилось. — Он здесь живёт?
— Да, вон в том доме, — сказал господин Розочка, показывая вперёд, на дом, который еле втиснулся между двумя другими и совсем покосился. — Теофил говорит, что за несколько дней до похищения видел на улице странных мужчин.
«Потому он и помахал мне в подзорную трубу, — подумал Мориц. — Он чуял, что случится что-то неладное».
Между тем они дошли до лавки Пиппы. На витрине отчётливо виднелась надпись: «Пиппа Корнелиус. Мороженое для любого настроения». У крыльца россыпью лежала почта — несколько конвертов и пластиковый пакет. К двери была приклеена записка: «Сдаётся в связи с прекращением торговли».
— А вот с этим кто-то поторопился, — сказал господин Розочка и отлепил записку с адресом. Он оглядел помещение через стекло: внутри было темно и пусто. — Сейчас мы отправимся к арендодателю и спросим, что его заставило заново сдать эту лавку. Он живёт неподалёку, через пару улиц.
С этими словами он взял пластиковый пакет и стал складывать в него почту Пиппы, уже припорошённую снегом.
По пути к арендодателю господин Розочка рассказал Морицу кое-что о Сером Предместье. Раньше в маленьких домишках жили рабочие, которые трудились на сталелитейном заводе. Потом завод закрылся, люди разъехались кто куда в поисках работы. Дома пришли в упадок, и в них поселились те, кто не мог позволить себе квартиру в городе.
— И те, кого в городе видеть не хотели, — добавил господин Розочка.
С тех пор Серое Предместье пользовалось дурной славой. Арендодатели брали деньги, а дома в порядок не приводили. Город больше не выделял средств, чтобы установить новые уличные фонари или построить новые дороги.
— Поэтому так всё и выглядит, — сказал господин Розочка, обводя рукой ветхие лачуги.
Наконец они остановились перед домом, не таким обшарпанным, как остальные. Было даже заметно, в какой цвет его выкрасили в последний раз. Господин Розочка дёрнул за дверной колокольчик.
Тишина. Он дёрнул ещё раз. За дверью послышалось постукивание, а потом шарканье. Затем она открылась. Перед ними стоял высокий мужчина печального вида с обвислыми усами. На нём был рваный вязаный джемпер, в руке он держал огромную связку ключей.
— Вы к кому? — спросил он.
— Добрый день, моё имя Леопольд, — представился господин Розочка и снял берет. — Мы ищем Пиппу Корнелиус и были удивлены, обнаружив, что её лавка сдаётся.
— Сдаётся, — подтвердил мужчина.
— Насколько я знаю, — сказал господин Розочка, — на прошлой неделе лавка ещё работала.
— А теперь закрылась.
— Да, но если лавка закрыта пару дней, это ещё не значит, что она больше не откроется.
— Конечно, значит, — сказал мужчина и уже собирался захлопнуть перед ними дверь. Но господин Розочка молниеносно просунул ногу в щель.
— Минуточку, добрый человек, — сказал он. — Разъясните-ка поподробнее.
— Я вам не «добрый человек», и я ничего не обязан вам разъяснять, — сказал усатый. — Но если вы хотите знать: да, женщина совершенно точно закрыла лавку. Она, в конце концов, сама позвонила, чтобы мне об этом сообщить.
У Морица возникает идея
Такого объяснения никто не ожидал.
— Что, удивлены? — спросил мужчина.
Они действительно удивились. Даже господин Розочка выглядел растерянным.
— Она позвонила вам сама? — уточнил он.
— Да, — сказал арендодатель. — Два дня назад.
— Но… — начал Мориц, однако господин Розочка жестом велел ему помолчать, — Скажите, а вам не показался странным её тон? — спросил он.
— Странным, не странным, — передразнил мужчина. — Я не каждый день говорю по телефону с арендаторами. Мне и без этого дел хватает. Откуда мне знать, странный тон у кого-то или нет. Мне только жаль, что мороженого больше не будет. Моей жене оно очень помогло, когда она была больна.
— Вот видите, — ухватился за его слова господин Розочка, — в этом всё и дело. Пиппа многим помогала. Она любила своё дело. А теперь она ни с того ни с сего закрывает свою лавку и исчезает? Тут что-то не то. И поэтому мы здесь.
— То, что вы здесь, я и так вижу, — сказал мужчина. — Но ничем не могу вам помочь.
