Зильке Ламбек - Господин Розочка возвращается
Морицу это было только на руку: мама, в отличие от папы, всегда расспрашивает его о том, что он делал в течение дня.
После ужина папа отнёс Тима в кровать, а Мориц пошёл в свою комнату. Подзорная труба лежала на столе и выглядела совершенно обычно. Мориц взял её в руки. Она была гладкая и прохладная. Когда он поднёс её к глазу и навёл на окно, он увидел увеличенные снежинки, падающие на землю.
Мориц решил лечь спать. Папа заглянул к нему ещё раз:
— Спокойной ночи, Большой. У тебя всё в порядке?
— Всё хорошо, — коротко ответил Мориц, укладываясь в постель.
Он ещё некоторое время думал о господине Розочке и таинственном вторжении в его квартиру. Господин Розочка, хотя и был раздосадован, ничуть не испугался. Это немного успокоило Морица. Тем не менее заснуть он не мог. Он слышал, как домой вернулась мама и мельком заглянула в его комнату.
— Он уже спит, — шёпотом сказала она и тихонько прикрыла дверь.
Мама с папой ещё долго переговаривались. Под их неразличимое бормотание он и уснул.
На следующее утро Мориц проснулся от шума снегоуборочной машины. На улице повсюду копошились люди. Закутанные с ног до головы, они лопатами сгребали снег с дороги, на обочинах образовались настоящие снежные горы. «Надо же», — подумал Мориц и быстро оделся. Мама, войдя в комнату, удивилась, что он уже на ногах.
— Да ты у нас ранняя пташка, — сказала она, провожая его на кухню.
Мориц взял себе тост и искал в холодильнике малиновый джем, пока мама варила кофе. Она казалась бледной и немного напряжённой.
— Почему ты пришла вчера так поздно? — спросил Мориц.
— У нас было срочное совещание, — сказала мама. — Если мы не сможем построить детский центр, придётся, наверное, увольнять людей. К сожалению, иск фирмы «ПОКУПАЙ!» принят судом к рассмотрению.
— Тогда и тебя уволят?
— Ну да, ведь это мой проект, и если он не состоится… — Мама замолчала. Потом глубоко вздохнула: — Давай-ка, радость моя, ешь свой тост. Может, всё ещё обойдётся, никого не сократят и какое-то время у всех будет меньше работы. Но, разумеется, тогда и денег будет меньше.
— И нам снова придётся переезжать? — спросил Мориц. Они въехали в новую большую квартиру только потому, что мама наконец получила постоянную работу.
Мама засмеялась:
— Ну, в общем… Нет. Во всяком случае, не сразу. Что-нибудь придумаем.
Немного погодя они вышли из дома. Мориц еле плёлся и вошёл в здание школы, когда звонок уже прозвенел. А когда поднялся на свой этаж, дверь класса была закрыта.
Но самый неприятный сюрприз ждал его внутри. Когда он вошёл в класс, встреченный строгим взглядом госпожи Майер, то увидел: Штефан Рабентраут сидел не один. Место рядом с ним занял какой-то незнакомый мальчик. Он был маленький и мускулистый и смотрел на Морица недобрым взглядом узких глаз. Мориц сел, и госпожа Майер открыла завесу тайны:
— Ну, теперь, когда все на месте, я хочу поприветствовать нашего нового ученика. Мирко Шульце только что приехал сюда с родителями. Уверена, что вы примете его хорошо.
У Морица было смутное предчувствие, что у Штефана Рабентраута появился новый сообщник, и первая же большая перемена подтвердила его подозрения. Штефан взял Мирко под своё покровительство и показывал ему, как надо развлекаться. Они обстреливали первоклашек тугими ядрами снежков, пока не довели малышей до слёз, а потом взялись за Оле, который в этот день не обмолвился с Морицем ни словом.
— Смотри, Мирко, это Оле. Ему на Рождество подарили новые санки, и уж он ими так гордится, так гордится! — издевался Штефан. — Ещё Оле дружит с девчонкой. — Он показал пальцем на Лили, которая стояла неподалёку и, нахмурившись, слушала их разговор. — А больше всего Оле не любит падать в снег.
Через секунду Штефан поставил Оле подножку, и тот рухнул на землю, ударившись лицом. Мориц почувствовал, как в нём вскипает ярость. С криком он ринулся на Штефана и толкнул его руками в грудь. От неожиданности Штефан упал навзничь. Оле тем временем поднимался с земли, с изумлением глядя на Морица, который угрожающе навис над Штефаном.
— Ты подлый трус, Штефан Рабентраут, — кричал Мориц, — а мозгов у тебя с земляной орех, не больше.
Мирко решил, что должен прийти на выручку своему новому другу. Помогая грузному Штефану подняться, он коварно посмотрел на Морица. А потом они со Штефаном набросились на него. Завязалась драка.
Только благодаря храброму вмешательству господина Нойвирта Мориц отделался лишь царапиной на лбу. Штефан явно сильно ушиб задницу: он хромал и потирал больное место, когда всех четверых вели к директору школы госпоже доктору Хансман. Она прочла им пространную лекцию о конфликтах и насилии и под конец сказала:
— Перед тем как покинете мой кабинет, я хочу, чтобы вы помирились.
— И не подумаю мириться с этим старым вонючим окурком, — заявил Оле, и, пока Мориц изо всех сил старался не рассмеяться, Штефан Рабентраут наябедничал:
— Да вообще они первые начали!
К радости Морица, всё внимание директорши переключилось на Штефана. Госпожа доктор Хансман уже не раз принимала у себя Штефана и знала цену его словам.
— Дорогой Штефан, — сказала она медоточивым голосом, — я неоднократно беседовала с твоими родителями, а твоё поведение не меняется. В следующий раз я посоветую им забрать тебя из нашей школы, если ты наконец не перестанешь третировать одноклассников. — Затем она обратилась к Морицу, Оле и Мирко: — А вам, чтобы мы правильно друг друга поняли, надо усвоить: я не потерплю драк на школьном дворе. Будьте добры держать себя в руках. Завтра каждый из вас должен принести мне двухстраничное сочинение на тему «Как разрешать конфликты в школе». На этом разговор окончен, идите в класс.
Штефан и Мирко пулей выскочили из кабинета, Мориц и Оле медленно тащились позади. Когда они дошли до лестницы, там их поджидал Штефан.
— Ты за это поплатишься, — сказал он Морицу.
— А вот и посмотрим, — ответил Мориц. — Кстати, я просто мечтаю увидеть, как ты вылетишь из школы.
Штефан метнул в его сторону ядовитый взгляд и заковылял с Мирко вверх по лестнице. Мориц смотрел им вслед. Оле откашлялся.
— Это было круто, — сказал он. — Спасибо.
— Не за что, — сказал Мориц. — Он просто негодяй.
— Забудем про вчерашнее?
— Конечно! Я тебе всё расскажу, как только будет можно.
И хотя он видел, что Оле по-прежнему считает всё это странным, на следующей перемене они, как всегда, были вместе. Штефан Рабентраут удалился с Мирко в дальний угол и что-то ему там горячо внушал.
— Ну, эти двое нашли друг друга, — сказала Лили.
Мориц только хмыкнул.
За обедом Мориц рассказал папе о ссоре со Штефаном и Мирко. К его удивлению, папа одобрил, что он подрался со Штефаном.
— Кажется, по-хорошему он не понимает, — сказал папа. — Да и, в конце концов, как тут быть? Стоять и смотреть, как ни за что бьют лучшего друга?..
— А недавно ты говорил, что драться нельзя, — напомнил ему Мориц.
— Да, если этого можно избежать, — ответил папа. — Проблема лишь в том, что мальчишки вроде Штефана Рабентраута кажутся непобедимыми, пока им никто не врежет по-настоящему.
Они так хорошо и доверительно беседовали, что Мориц чуть было не рассказал папе правду про грядущую поездку с господином Розочкой. Но что-то его удержало, и он отправился к себе в комнату писать сочинение для директрисы. Разумеется, он знал, что следует писать: «Конфликты надо разрешать в разговоре, а если это не получается, нужно призвать на помощь учителя или старшего ученика». Но с такими, как Штефан Рабентраут, разговор невозможен. И Мориц не стал писать сочинение как положено. Он начал:
«Бывают такие люди, которые мучают и обижают тех, кто меньше и слабее. Они ищут себе союзников, потому что сами не смеют… — Он подробно описал, как ведёт себя Штефан Рабентраут. И продолжил: — Разумеется, учителя и родители думают, что все споры можно разрешить переговорами. — Он исписывал строчку за строчкой, объясняя, почему это не всегда удаётся. — Но ведь такие люди не хотят разрешить спор. Они хотят спорить. И потому, — написал Мориц в заключение, — они иногда должны получать по носу. Даже если мне их жалко и я совсем не люблю драться».
Мориц перечитал сочинение. Вышло три страницы. Довольный, он сунул тетрадь в портфель.
Когда Мориц снова поднял голову, ему показалось, что на столе что-то блеснуло. И он не ошибся. Подзорная труба засияла золотым светом. Он быстро схватил её и поднёс к глазу. На сей раз картинка сразу стала резкой и узнаваемой. Он видел просторное помещение, похожее на склад. Несколько больших окон под потолком ещё впускали остатки дневного света, а внизу было сумеречно. Склад пустовал. Только в углу сидела, скрючившись, маленькая фигурка в розовом — Пиппа. Она подняла руки и, кажется, помахала Морицу. В руках она держала кусок картона или бумаги. Мориц попытался навести трубу на резкость. Он различил отдельные буквы — «К», «Д», «3» — и восклицательный знак. Никакого смысла в этих буквах не наблюдалось. Но где-то когда-то, тут Мориц был уверен, он их уже видел.
