Чарльз Кроуфорд - Бег на трех ногах
– А что скажет сестрица Рэш, увидев, как мы играем в покер в чем мать родила?
– Детки, – скажет, – сейчас же оденьтесь. Вы простудитесь, и у вас будет насморк, – очень похоже передразнил Кирк сестру Рэш.
– Господин Ловелас[6] из отделения подростков, или на салфетки, или не играем совсем, – сказала Эми.
– Господи, куда я попал. В детский сад!
– Разумеется, куда же еще?
В дверях появилась Фея – привезла столик на колесах с обедом. На нем стояло три закрытых крышками подноса.
– Я так и знала, что вы здесь все трое, – сказала она, – и перед каждым поставила поднос. Кирку на его тумбочку, два другие на тумбочку Брента.
– Сегодня на обед компот из замороженных фруктов, зеленый салат с парижским соусом, ростбиф, жареный картофель, засахаренная свекла и бисквит со взбитыми сливками. Не плохо, а?
– Звучит недурно. А вот как, интересно, выглядит, – скептически заметил Кирк.
– Не знаю. Сказать по правде, ростбиф от бисквита не отличишь, – засмеялась Фея. – Принимайтесь-ка за еду живее, пока не остыло мясо, – прибавила она и выкатила столик в коридор.
– Ну, помоги господи, – сказал Кирк и снял крышку. – Н-да, не мешало бы всему этому побывать сначала в операционной.
– Пожалуй, тут и хирург не поможет, – подхватил Брент, заглядывая под свою салфетку. – Вид самый устрашающий.
– Глупости, по-моему, вполне аппетитный, – сказала Эми. – Я очень люблю эти бисквиты.
– А что, в больнице были случаи отравления со смертельным исходом? – спросил Брент.
– Если до сих пор не было, то сегодня наверняка будут.
– Пожалуй, через трубку было приятнее питаться.
– А я тебе что говорил?
Эми отпила компот.
– Не так уж плохо, – сказала она.
– Интересно, а замороженные фрукты испортить можно?
– Можно, если по ошибке отварить их за неделю до обеда. Выдержанные вареные грейпфруты, неплохо, а?
Эми принялась за ростбиф.
– И мясо как мясо, только немного похоже на вчерашнюю грудинку.
– Вот-вот. Мясо здесь все одинаковое. Просто пускают его под разными названиями. Я бы называл его «мясо-фантази».
– Почему «фантази»?
– Под этим названием сойдет что угодно, – пояснил Кирк. – Бифштекс из кенгуру или отбивные из козы – лишь бы подешевле. – Кирк попробовал свой ростбиф. – Эми права, точь-в-точь вчерашняя грудинка.
Однако только Эми не съела весь обед, заметил Брент. У них с Кирком на тарелках не осталось ни кусочка.
– Что бы я сейчас отдала за настоящий бифштекс с молочным коктейлем, – сказала Эми, положив вилку рядом с недоеденным ростбифом.
– Пошли слугу в ближайший ресторан. Ты ведь выиграла четырнадцать тысяч салфеток, то бишь долларов.
– Чудак ты человек, Кирк.
– Просто я люблю давать дельные советы.
– А ведь ты и правда дал мне совет, Кирк, – улыбнулась Эми. – Большое спасибо.
– Ну, а я что говорю?
– Ты у нас просто гений. Как ты думаешь, Брент, ночная сестра сможет перевезти тебя на кровати ко мне в комнату, после того, как сестра Рэш уйдет?
– Думаю, что сможет.
– Вот и прекрасно. Джентльмены, приглашаю вас к себе на ужин. Ровно в семь. Фраки не обязательны. Без опоздания.
– Ты шутишь, Эми? – спросил Кирк.
– Нет. Жду вас у себя в семь.
– Черт побери! – воскликнул Кирк. – У меня уже сейчас слюнки текут. Что ты придумала?
– Это сюрприз. Иду приводить свой план в исполнение. Так не опаздывайте.
Эми ушла из палаты. Кирк взглянул на Брента и пожал плечами.
– Безумная девчонка! – сказал он. Вернулась Фея и увезла подносы.
– Ты не возражаешь, Брент, если я пойду прогуляюсь? – спросил Кирк.
– Иди, конечно. Я бы тоже с удовольствием прогулялся. Но ты не беспокойся. Мне одному не скучно.
– Ну и отлично. Тогда я пошел.
– Только смотри, не подглядывай за Эми. Не порти сюрприза. Куда ты пойдешь-то?
– Еще сам не знаю. Может в родильное отделение. Там из каждой щелки торчит новоиспеченный папаша. Я как их вижу, говорю им: «Не волнуйтесь, не перепутают. На каждом чуть не сто ярлыков навешено, сам видел».
– Ну иди, иди, – засмеялся Брент.
– А ты не вертись особенно. Береги спину, – проворчал Кирк и, взяв костыли, заковылял из палаты.
Брент лежал на спине и смотрел в потолок. «А мне здесь даже нравится – спина не болит и стало совсем хорошо. Ну что бы я делал сейчас дома до отъезда в Мэн? Целыми днями мок бы в плавательном бассейне, и все».
Брент протянул руку к тумбочке, взял книжку и открыл страницу, на которой остановился. Дошел уже до половины второго тома «Властелина Колец».[7] Он читал «Властелина» уже второй раз. Ему так нравился мир «Средиземья». Он почти верил, что этот мир существует в действительности. Вот бы туда попасть!
Он так зачитался, что не слышал, как вошла мама.
– Здравствуй, Брент. Как ты себя чувствуешь? – сказала она, подойдя к его кровати.
Брент оторвался от книги и, улыбнувшись, взглянул на мать.
– По-моему, прекрасно. Только очень надоело лежать.
– Да, это нелегко. А у меня хорошие новости. Я только что видела доктора Мэттиаса, и он сказал мне, что доволен вчерашним снимком: спина заживает прекрасно.
– Я уже знаю. Он мне тоже это сказал сегодня утром.
– Я так рада. Говорит, недельки через две-три можно тебя забирать.
– Завтра, кажется, придет протезист и снимет мерку для корсета.
– Дома тебя заждались. Знаешь, как без тебя скучно. Бетси целый день места себе не находит. Не с кем ссориться, – улыбнулась мама.
– А в Мэн, конечно, в августе не поедем?
– Пока трудно сказать. Посмотрим, что скажут врачи. Радуйся, что спина заживает без осложнений. Конечно, осенью никакого футбола, но зимой, когда снимешь корсет, сказал доктор Мэттиас, опять можешь бегать и прыгать сколько душе угодно. Если в Мэн теперь не поедем, то зимой отправим вас с Бетси куда-нибудь на недельку покататься на лыжах.
– Вот было бы здорово! – сказал Брент. – Когда все так хорошо складывается, и лежать здесь не так уж страшно.
– Бэтси тоже хотела прийти, но у нее сегодня утром тренировка в бассейне.
– А как папа?
– Прекрасно. Сказал, что постарается заскочить к тебе завтра утром. Знаешь, как он обрадуется, узнав, что сказал доктор Мэттиас.
– Передай отцу привет.
– Конечно. А кто-нибудь из школьных друзей тебя навестил?
– Нет, никто не был.
– Ни Джимми, ни Том? Удивительно. Я встретила Тома вчера на улице. Он так огорчился, узнав, что ты в больнице.
– Нет, Том не приходил. Ты ведь знаешь, как все заняты на каникулах. Кто уехал на море, кто еще куда-нибудь. Я получил от ребят пару открыток. И одну от брата Джона.
– Ну, открытки – совсем не то. В больнице ведь скучно. Хорошо бы тебя навещали не только родные.
– Это ничего. Эми, Кирк и я – мы очень подружились и почти все время проводим вместе. Они замечательные ребята.
– Я очень рада. Эми правда славная девочка. Как хорошо, что хоть здесь ты не замкнулся в свою скорлупу. А как кормят, все так же плохо?
– Последние дни стало еще хуже.
– А ведь мы столько за тебя платим – могли бы кормить поприличнее.
– Да, еда здесь мало съедобная.
– Вот придешь домой, наготовлю твои любимые кушания. А где Кирк?
– Ушел прогуляться по больнице.
– Хоть немножко развлечется. А я тебе принесла акварельные краски. В больнице столько свободного времени, может, порисуешь немного. Врач сказал, это не повредит.
– Вот спасибо, мамочка!
Мать достала из сумки альбом для акварели, несколько кисточек и коробку с красками.
– Положу на тумбочку. Вдруг ты захочешь порисовать. Самое плохое, когда человеку нечего делать.
– Здесь это не страшно. Но все равно большое спасибо.
– Я, пожалуй, пойду. А ты, наверное, опять уткнешься в книгу, от которой я тебя оторвала?
– Скорее всего. Спасибо, мамочка, что пришла.
– Слушайся, пожалуйста, врачей и не вздумай без их разрешения садиться.
– Что ты, я никогда этого не сделаю.
– Мы так все рады, что ты пошел на поправку. Нет, ты все-таки под счастливой звездой родился.
– Да, наверное.
– Ну до свидания. Не сердись, что я убегаю. У меня сегодня тысяча дел. Завтра я опять приду.
– Конечно, мама, иди. Я понимаю.
– До свидания, родной.
– До свидания.
Брент посмотрел матери вслед. Потом подвинул к себе тумбочку, налил в стакан воды из графина, взял альбом и маленькую кисть. Обмакнул ее в воду и открыл коробочку с красками. Повернулся на левый бок, подпер голову левой рукой. Нос его почти упирался в альбом, лежавший на кровати. Не очень-то удобно, но попробовать можно. Что бы такое нарисовать? В Мэне он всегда рисовал пейзажи. У него хорошо выходят деревья и камни. Камни писать особенно трудно.
За окном виднелась только кирпичная стена другого крыла больницы.
Не очень-то вдохновляющий пейзаж.
Он еще раз обмакнул кисточку в воду и коснулся кончиком коричневой плиточки.
