Наталья Хмелик - Зеленая собака, или Повесть о первоклассниках
И ещё кто-то что-то кричал.
Валентин старался изо всех сил сесть верхом на Кирилла. Кирилл тоже старался. Они пыхтели, были красные и немного пыльные.
Тут пришла Лариса Александровна и сказала:
— Прекратите немедленно. Так я и знала.
Они перестали кататься и кувыркаться, только сопели и косились друг на друга.
— Стыдно. Хорошие люди не дерутся, они понимают слова. — Так сказала учительница.
Валентин очень любит Ларису Александровну, он совершенно не видит в ней ни одного даже самого маленького недостатка. Но сегодня она была совершенно не права. Драться не стыдно. Стыдно трусить. И ещё стыдно бить тех, кто слабее, или маленьких. А Кирилл здоровый и сильный. Почему же стыдно с ним драться?
Валентин сел молча на своё место. Он решил додраться с Кириллом в другой раз. Как только представится удобный случай.
Кирилл тихо сказал:
— Всё равно я тебя отлуплю.
— Посмотрим, — тоже тихо сказал Валентин.
А Лариса Александровна смотрела на них и качала головой.
Ей, наверное, хотелось, чтобы они действительно были милыми, хорошими, замечательными и удивительными. Но только таких детей не бывает на свете.
Раз сто ещё подерётся Валентин и с Кириллом, и с Васей. Даже с самым умным Вовой Матюшиным. А чего? Самым умным иной раз больше других попадает.
Солдатик Серёжа
…Вот уже и ноябрь пришёл, с утра до вечера идёт дождь, пока добежишь до школы — куртка вся блестит, как лакированная. И ранец тоже мокрый.
А всё ещё нет у Валентина ни одной отметки. Почему? А потому, что им, шестилетним, отметок вообще в первый год не ставят. Зато в конце недели Лариса Александровна даёт с собой игрушку — пусть поживёт у тебя дома. Пусть мама и папа, а у кого есть брат или сестра, то и они пускай порадуются, что у них живёт в доме человек, который отличился, получил премию.
Валентин сегодня тоже получил премию. Маленький оловянный солдатик с автоматом, в каске, зелёненький, а лицо розовое и глаза очень смелые.
Учительница долго отдавала солдатика другим, а ему, Валентину, не давала. Всё из-за неровных ножек жука, хвостиков яблока и кирпичиков, которые всё валились набок и увеличивались в размерах. Лариса Александровна добрая, но справедливая учительница. Не заслужил — не получишь. Валентин понимает, разве он не понимает?
И уходил солдатик в дом к самому умному мальчику — Вове Матюшину. А один раз — к Соньке. И несколько раз к Анюте. И почти у всех он уже гостил. А у Валентина всё нет и нет.
Правда, у них с братом Сашкой были свои солдатики, целая коробка. И можно было воевать, сколько хочешь, и устраивать парады, ставить впереди трубачей и барабанщиков. А за ними колонны офицеров, и танки, и бронетранспортёры, и ракетные войска. Пожалуйста, сколько угодно. Но это ведь совсем другое дело. То эти солдатики, а то совсем другой солдатик…
Валентин много недель мечтал о нём.
И вот сегодня учительница вдруг сказала:
— А сегодня наш боевой солдат пойдёт до понедельника в гости к одному человеку. Этот человек очень старался всю неделю. И сделал большие успехи. Тетради у него стали гораздо лучше.
Валентин сидел, опустив голову. Он знал — учительница назовёт Вову Матюшина. Вова всегда лучше всех. Он и не хвалится. Ему и не надо — и так все видят, какой он молодец, Вова-то.
— Солдат пойдёт, — учительница делает паузу длинную-длинную, а может быть, Валентину так кажется от нетерпения, — к Валентину. Да, да, — и она протягивает ему солдатика на своей узенькой ладони и улыбается. И Валентин вскакивает и бежит к учительнице и берёт солдатика, зажимает его в руке и не выпускает всю дорогу, пока несётся, перескакивая через лужи, к себе домой. И прямо с порога он кричит:
— Мама! Сашка! Идите скорее сюда! Мне дали солдатика.
И они появляются в коридоре, мама — с кисточкой, она оторвалась от своих рисунков, Сашка — с самосвалом, гружённым пуговицами из маминой шкатулки.
— Вот, смотрите. — Валентин разжимает кулак, солдатик смотрит на всех своими маленькими смелыми глазами. — Это награда за старание. До понедельника будет мой солдатик. И не вздумай, Сашка, его куда-нибудь задевать.
— Не, не задеваю. — Сашка понимает тоже, что не простой это солдат.
А мама видит, как радуется её старший сын. И мама говорит:
— Сейчас закончу работу и будем с вами печь печенье. Потому что успех — это праздник. И ты, Валентин, молодец.
Они вертелись на кухне, и мама их не прогоняла. Позволила Валентину месить тесто. А Сашке разрешила вырезать формочкой звёзды, сердечки и полумесяцы. Некоторые печенья он вырезал специальными металлическими формочками, похожими на те, которыми играют в песок во дворе. А другие — просто стаканом.
Мама разрешила попробовать румяное тёплое печенье, потому что оно так вкусно пахло, что удержаться не было никакой возможности. И хотя мама терпеть не может, когда её дети таскают сладости перед ужином, она махнула рукой:
— Ладно, праздник — это праздник. Но — по одному, не больше. Саша, не прячь, я же вижу. Ну что за привычка?
Вечером папа поставил перед собой солдатика, внимательно посмотрел на него, потом внимательно посмотрел на Валентина:
— На нашем корабле полный порядок. Правда, сын?
Папа был очень доволен, и Валентин был доволен, и все были довольны. Когда у человека успех — это радость, тут и говорить нечего.
— А почему именно солдатик? — спросил потом папа. — А, Валентин?
— Учительница говорит, что должна быть игрушка, у которой не крутятся руки и ноги, а то могут нечаянно оторваться. Или голова, мало ли…
— Та-ак. — Папа подумал немного, допил третью чашку чая и сказал: — Знаешь, в этом есть резон. Но не только потому дают вам солдатика. Нет, не только потому, что нет у него вращающихся деталей.
— А почему, папа?
— А потому, я думаю, что солдат — это пример терпения, упорства и умения побеждать. Во всём победа — и лень победить, и рассеянность, например. Вообще победа над собой, так я думаю.
…Валентин и Сашка играли в войну, и солдат вместе с другими участвовал в атаке. Сашка назвал его Серёжей. Он кричал:
— Серёжа — вперёд! Отделение — к бою! Огонь! — И ещё морскую команду: — Право руля!
Морская не очень подходила, но зато она была морская.
Потом солдат Серёжа ходил в разведку вместе со своим командиром Валентином. Они очень ловко всё разведали, и их никто не заметил. Проползли по всему коридору до кухни и обратно.
— Молодец, солдат Серёжа! — похвалил командир Валентин.
— Молодец, солдат Серёжа, — повторил Сашка. Он тоже, конечно, был командиром, только Валентин был главнее.
А солдатик весело улыбался и крепко держал свой автоматик.
Наконец наступил вечер. Сашка лёг спать, уже и Валентин собирался укладываться, но решил перед сном убрать солдатика в ранец. Потому что завтра, в понедельник, его надо вернуть учительнице. Такое правило, и, хотя отдавать, честно говоря, не хочется, — ничего тут не поделаешь.
А может быть, Валентин скоро опять окажется очень старательным и снова получит Серёжу.
И в этот момент выяснилось, что Серёжа пропал.
У Валентина даже пальцы похолодели. Как это могло случиться? Куда он делся? До самого вечера он видел солдатика, играл в него, смотрел на его весёлое лицо и бравую осанку. Валентин искал везде. Под диванами, и за шкафом, и под папиными книжными полками, и в ванной. Нигде, нигде не было солдата Серёжи.
В детской стояла полная коробка разных солдатиков, но они все были пластмассовые, совсем другие. А тот солдатик, которого дала Лариса Александровна, был металлический, особенный. И все ребята, которые получали его в награду, в понедельник приносили его обратно. Им тоже, наверное, не хотелось приносить, но правило есть правило. Даже Кирилл всхлипнул, но вернул. И только он, Валентин, куда-то задевал солдатика Серёжу. Ну что он скажет Ларисе Александровне? И что скажет ехидина Сонька? «Вечно этот Валентин, — скажет она, — всё у него не как у людей».
Валентин в пятый раз полез под мамин письменный стол.
— Что ты ищешь? Почему спать не ложишься?
Мама работала. Она рисовала яркую птицу, похожую на павлина и немного на жар-птицу. В другое время Валентин обязательно бы пристроился за маминой спиной и внимательно разглядел бы эту роскошную птицу с золотым хвостом и маленькой светящейся короной. Перья волшебной птицы отливали зелёным, синим и розовым. И конечно, Валентин бы полюбовался картинкой. А мама бы сказала: «Перестань, Валентин, сопеть мне в ухо. И нечего заглядывать через плечо — художники этого не любят». Но всё равно маме было бы приятно, что сыну нравится её работа.
И ей совсем не нравилось, что он лезет по её ногам под стол, и что-то ищет, и не находит, и лезет обратно.
Он вытащил оттуда Сашкин волчок, кубик, колесо от старой пирамидки. Солдатика там не было.
