Всеволод Нестайко - Невероятные приключения в лесной школе
И от Раиски мяу пришла бабушка. Папа поехал на охоту, а мама была на курорте.
Рыжина Никитична Лисовенко, товаровед магазина «Птица — яйца», прислала вместо себя дочку, старшую сестру Рудика, молодую лисичку Лизу — студентку техникума лесной промышленности.
От Сони Лосевой пришёл дедушка — пенсионер Сохат Сохатович.
От Бори Сука пришёл папа — инженер Борис Борисович Сук.
От Хрюши пришли двое — мама, Хавронья Веприевна, домохозяйка, и дедушка, Веприй Кнурович Кабанюк, старый землекоп.
От Волковых не пришёл никто. Волковы на родительские собрания не ходили.
И Пантера Ягуаровна начала собрание:
— Дорогие родители! — начала она, — Я очень обеспокоена тем, что твориться в классе! Это что-то невероятное! Совсем непонятное!.. Я в полной растерянности!.. Успеваемость за последнее время так резко снизилась, что я ума не приложу!.. Домашние задания систематически не выполняются, ученики невнимательны, ленивы. Слушать — слушают, а в глазах — пустота. На какой только козе я к ним не подъезжала!.. Простите, бабушка Бебешко, это я образно… Я собрала вас, чтобы посоветоваться. Давайте вместе, общими усилиями вытягивать класс. Но знаете, прошу прощения, мама Кабанюк, мне кажется, всё началось с появления в классе Вашей Хрюши…
— Ах, хрю-хрю!.. Ах!.. — обиделась мама Кабанюк, Хавронья Веприевна, — Что Вы такое говорите?! Наша Хрюшечка такая девочка!.. Гладкая, выхрю-кормленная!..
— Да-да, — подтвердил дедушка Кабанюк, — Это кто-то на неё в школе плохо влияет! Хрю-хрю, кто-то из учеников!
— Ну, знаете! Это уже, знаете ли, непорядочно! — не вытерпел Белобил Белобилович Выверчук, — Валить с больной головы на здоровую, это, знаете ли, свинство! Моя Верочка…
— На зеркало неча пенять… — выскочила из-за парты бабушка Бебешко, — На себя посмотрите! На себя-бя-бя!..
— «На себя-бя-бя!» — передразнила Хавронья Веприевна, — Умные какие! Моя Хрюша им весь класс портит!
— Не только я так думаю! — не сдавалась бабушка Бебешко, — Так думают…
— Хрюкала я на вас! Я свою дочку в обиду не дам!
— Не очень-то хрюкайте, — прошипела бабушка Мяу, — Я за свою Раиску могу и глаза выцарапать!
— А я… А я…
— Уважаемые родители! Успокойтесь! — замахала лапами Пантера Ягуаровна, — Не делайте базара из родительского собрания! Как вам не стыдно!
— Плавильно! — пискнула Лиза Лисовенко. Она, также как и брат, не выговаривала букву «р» (впервые на родительском собрании ругали не их Рудика, а кого-то ещё!).
— Не надо ссориться. Надо как следует разобраться и проанализировать ситуацию, — заключил Борис Борисович Сук.
— Да, надо посерьёзней, — поддержал его Сохат Сохатович Лосев, — Я и правда замечаю, что наша Соня последнее время очень изменилась. И уроков не делает, и дома не помогает. Воды принести — и то ленится! Может, можно что-то изменить…
— Да-да, и Коська какой-то не такой стал! — добавила мама Ухина.
— Точно! И Колька наш тоже! — кивнул папа Колючкин, — Поначалу, мне казалось, это временно, но теперь вижу… Надо, звери добрые, наисерьёзнейшим образом взяться за… это самое… за воспитание! А в воспитании подрастающего поколения критика… это самое… значительное дело!.. Вот!
А «подрастающее поколение» сидело за окном и всё слышало.
Но странное дело. «Серьёзные меры», которые собирались применить к ним их родители, их нисколько не волновали.
Всех охватила какая-то ленивая вялость.
А в воздухе летала какая-то серая паутина, похожая на рыболовную сеть. Но тонкая, лёгкая, еле заметная. Как только паутина останавливалась над головой, слипались глаза, и хотелось спать.
Соня уснула сразу же после выступления Коль Кольвича Колючкина. За нею захрапела Хрюша Кабанюк. За ними уснули Верочка Выверчук и Зина Бебешко. Раиска мяу долго боролась со сном, но он овладел и ею. Заснули и мальчишки.
Под конец родительского собрания весь класс в полном составе спал под окном, и никто так и не узнал, какие «серьёзные меры» решили предпринять их родители.
Первым проснулся Коська Ухин. Какая-то муха-цокотуха залезла к нему в ухо и жужжала так, что хочешь — не хочешь, а пришлось проснуться.
Коська тряхнул головой, выгоняя муху, и удивлённо захлопал глазами. Весь класс в полном составе спал под окном школы. А в школе было тихо — собрание давно закончилось.
— Эгей! Вставайте! Да что с вами! — закричал Коська, расшевеливая одноклассников. Но это было не так-то просто сделать. Если бы не Колька Колючкин, которого Коська разбудил первым, кто знает, как бы удалось разбудить остальных — так крепко спали. Пришлось Кольке пустить в ход свои колючки. И тут все проснулись и стали оглядываться.
— Ой! Как же мы заснули?
— Ай! Час о́т часу не легче!
— Плавильно!
Но и удивиться они не смогли. Лень было удивляться.
…А дома их ждали неприятности.
Глава третья. Непредвиденные последствия «серьёзных мер». Таинственное исчезновение Хрюши Кабанюк. Переполох в школе. Поиски. «Зачем я им „двойки“ ставила?» «Ау!»
Как та история продолжалась, дружок, и говорить-то не хочется. Ты бы, наверное, тоже не захотел, что бы кто-то подсматривал, как твои родители осуществляют свои «серьёзные меры». Вот и мы не будем смотреть!
Скажу только одно — ни одна из этих «серьёзных мер» результатов не дала. Кроме уныния и слёз.
Весь класс ходил теперь хныкающий и зарёванный.
Причём плакали они вовсе не из-за «серьёзных мер». А вообще безо всякой причины. А родители, ничего не понимая, с ещё большим усердием предпринимали свои «серьёзные меры».
Но успеваемость так и не сдвинулась с места. В дневниках учеников красовались одни «двойки».
— Ну и дети! — сердился Мамонт Африканович, — Ничего запомнить не могут!
Пантера Ягуаровна с каждым днём становилась всё строже.
А уроки превращались в сплошное рыдание.
Как ни странно, меньше всех плакали Коська Ухин и Колька Колючкин — бывшие трусишки.
И никто не думал, что такими ужасными плаксами окажутся Вовка волков и Рудик Лисовенко. Коська удивлялся, как они без конца рыдают, и не мог поверить, что это те самые хулиганы, которых они боялись. Коське даже начало казаться, что они уменьшаются. Становятся совсем маленькими и жалкими. Да и остальные ученики будто тоже уменьшились. Особенно, Хрюша Кабанюк. Она больше всех плакала и рыдала:
— Ох, хрю-хрю! Несчастная я! Ох, хрю-хрю, несчастная-а!.. — приговаривала она, шмыгая пятачком.
Без слёз не взглянешь.
Но вот однажды…
Шли утром Коська с Колькой в школу. Впереди показалась рыдающая и причитающая Хрюша: «Ох, хрю-хрю, несчастная я-а!..»
Но едва стали ребята приближаться к Хрюше, как голос её начал стихать.
Тропинка, по которой они шли, завернула за куст. И Хрюша исчезла в кустах.
Коська с Колькой, догнав её, заглянули в кусты и… удивлённо переглянулись.
Хрюши нигде не было.
— Ой! — удивлённо взглянул Коська на Кольку.
— Ай! — удивлённо взглянул Колька на Коську.
Ещё чуть-чуть были слышны Хрюшины причитания: «Ой, несчастная я-а!..», но тут же смолкли. И спрятаться здесь было негде — куст густой и колючий — не пролезешь, и дальше всё хорошо просматривается. Редкие деревья да жиденькая травка. Не спрячешься.
— Хрюша! — позвал Коська.
— Не балуй! — крикнул Колька.
Но никто не отвечал.
— Хрюша, где ты?
— Откликнись!
Коська с Колькой обежали всё вокруг. Хрюша как сквозь землю провалилась.
— Может, она в школе давно, а мы, как дураки, ищем?!
— Пошли!
Побежали в школу. Но и в школе Хрюши не было. Она загадочно исчезла, будто растворилась в воздухе.
— Что делать? — грустно опустил одно ухо Коська.
— Не знаю, — почесавшись задней лапой, выдохнул Колька.
Поначалу думали они Пантере Ягуаровне рассказать, но потом Колька решил:
— А если из-за того, что Хрюша пропала, ещё больше неприятностей будет?.. Кто знает, какие серьёзные меры предпримет папа Кабанюк…
— Ладно, — согласился Колька, — Промолчим.
Но долго молчать не пришлось.
Потому что в школу в тот день не пришёл никто. Утром все дети, как всегда, собрались в школу, но до школы почему-то не дошли. Пропали по дороге.
Все. Кроме Коськи и Кольки.
Пантера Ягуаровна от волнения не находила себе места.
— Ой! Что же случилось?! Что же произошло? Ой! Ой! — заламывала она лапы.
Учителя во главе с директором Бурмилой Михайловичем обступили Коську и Кольку и снова и снова просили рассказать их о таинственном исчезновении Хрюши.
— Невероятно! — развёл лапами Бурмила Михайлович.
— Невероятно! — точно также развёл лапами Макак Макакович (он очень уважал директора и всегда брал с него пример).
— Необычно! — громко вздохнул Мамонт Африканович.
— Фантастика! — тоненько ойкнула Лисавета Патрикеевна.
— М-да! — широко раскрыл рот Бегемот Гиппопотамович.
— Кошмар! Ужас! — хваталась лапами за голову Пантера Ягуаровна.
