Лидия Чарская - Записки сиротки
— Разве ты сумеешь работать? Ты ведь такой маленький…
— Я умею мыть посуду, колоть дрова, топить печи, чистить сапоги. Когда я был у мамы, она служила кухаркой и я помогал ей. Меня звали тогда Яшей, а не Альфом… Альфредом прозвал меня этот злой Ленч.
— Вот и отлично… ты будешь служить у дяди, а когда накопишь денег — поступишь в школу! — решила я, радуясь, что могу не разлучаться с моим другом.
Решили завтра спрятаться где-нибудь после упражнений и, когда Ленч уйдет домой обедать, бежать в полицию.
На следующий день господин Ленч был особенно сердит и поминутно злился. Он уже отхлестал Боба и Ганса за то, что они толкнули Марго, кричал на клоуна Дика и не раз грозил наказанием Альфу.
Но мы не огорчались. Я знала, что еще немного — и я не буду слышать этих криков, не увижу побоев.
Альф кончил свои фокусы, слез вниз и шепнул, проходя мимо меня:
— Постарайся, Катя, он скорее отпустит.
Глава девятнадцатая
ПОПАЛИСЬ!
Я проделала в тот раз самые опасные штуки на бешеном Арапчике, но хозяин поминутно бранил меня и топал ногами. Я должна была показать новый фокус: подпрыгнуть с Арапчика, схватившись за канат, повиснуть на одной руке в воздухе, пока лошадь не обежит арены, и снова встать в седло. Это было очень трудно, но я исполнила все как следует.
Хозяин и тут не похвалил меня…
— Ай да Кларка! — крикнули Боб и Ганс в один голос. — Молодец девчонка! А Марго завидует, смотри-ка!
Марго стояла и смотрела на меня злыми глазами. Она поссорилась с мальчиками, и ей было не по себе.
— Вовсе не завидую! — кричала капризница. — Я лучше ее умею ездить. Только папа очень любит меня и не позволит мне ломать шею.
— Ну, уж ладно, ладно, знаем мы тебя! — смеялись и дразнили ее маленькие акробаты.
— Обедать! Эй, вы, команда! — раздался голос хозяйки, и все бросились переодеваться.
— Опоздали! — со страхом сказала я шепотом Альфу.
— Ничего! Они еще не скоро переоденутся, а мы тем временем спрячемся в «темной».
Мы незаметно пробежали конюшню и комнаты, в которых содержались дрессированные собачки и стояла клетка с Макакой — ученой обезьянкой, и спрятались в темной комнате, где одевались Марго и сама хозяйка.
— Ах, как страшно, Альф! — шептала я.
— Не бойся, никто не найдет нас здесь. Слышишь, даже не зовут, значит, позабыли о нас.
И правда, в цирке все стихло… Верно, ушли уже обедать.
— Ну, Катя, выходи, — скомандовал Альф и вышел из темной.
Мы взялись за руки и бросились бежать.
— Куда? — раздался за нами зловещий голос.
Мы обмерли. Перед нами стоял хозяин с кнутом в руках.
— А-а, так вот вы как! Бежать! Ну, погоди, я выучу тебя, голубчик! Да и тебя тоже!
Я не успела крикнуть, как хозяин схватил меня за волосы и взмахнул хлыстом…
* * *Мне было очень больно, руки, спина и плечи горели… Я лежала в той же темной каморке, где пряталась с Альфом. Кто-то кричал и плакал, зовя на помощь.
— Это Альф, его бьют! О, злой, гадкий Ленч, за что ты обижаешь маленьких, беззащитных детей! — плакала я.
Глава двадцатая
Я ЕЗЖУ НА АРАПЧИКЕ. НЕОЖИДАННЫЙ КОНЕЦ
Меня продержали до представления на замке. Потом меня одели, посадили на лошадь и велели быть внимательной. Проезжая в зал, я увидела бледного Альфа, избитого и еле державшегося на ногах. Добрый Альф кивнул мне по обыкновению и улыбнулся. Ему было больно, но он хотел утешить меня.
Я сама старалась улыбаться, когда въехала на арену…
Арапчик весело стал проделывать свои шутки, все скорее и скорее делая круги. Мне так хотелось взглянуть в сторону Альфа, где бедный мальчик ждал своей очереди.
Клоун Дик рассказывал что-то очень смешное, потому что весь цирк хохотал. Я отдыхала в седле перед самым трудным фокусом…
Кто-то сверху бросил коробочку конфет.
— Это мне? — кривляясь, спрашивал Дик.
— Это маленькой наезднице, — крикнули в ответ, и Дик протянул мне коробочку.
Я поклонилась добрым людям и передала конфеты конюху.
— Отнесите Альфу, — попросила я. Мне так хотелось чем-нибудь порадовать моего маленького друга.
«Ах, няня, няня, — подумала я, — как тебе горько было бы, если бы ты узнала, как обидели твою Катю».
— M-lle Клара! Вам начинать, — сказал конюх, и я поехала снова в круг.
Арапчик скакал очень быстро. Я встала в седле и ждала минуты, когда доскачу до каната, за который должна была уцепиться. Арапчик прибавил ходу и уже скачет так скоро, что у меня дух захватывает.
Раз! И я вишу в воздухе. А лошадка уже одна несется вперед.
Глава двадцать первая
ДОБРЫЕ ЛЮДИ
Мне так тяжело висеть на одной руке!.. все мое тело болит от кнута злого хозяина… Скорее бы Арапчик доскакал до меня…
Вот он близко, близко… Пальцы не слушаются и понемногу выпускают канат…
— Скорее, скорее, Арапчик, сюда, сюда, милый!
Арапчик уже близко. Мои пальцы не выдержали, и я падаю всем телом на деревянный барьер…
— Катя! Катя!
Кто это кричит? Мама? Няня? Ленч?
Нет, это он, мой маленький, избитый Альф.
— Катя! Катя!
И я больше ничего не слышу…
Я открыла глаза.
Как хорошо и тепло в мягкой постельке!
Это не соломенный матрас хозяина. Комнатка очень свет лая и хорошо убранная… Около меня сидит какая-то добра на вид женщина и так ласково смотрит на меня…
Я пошевельнулась. Ах, как больно плечам и руке!
— Где я? — вырвалось у меня.
— Не бойся, милая девочка, тебе здесь хорошо и тебя будут очень любить.
— Кто вы? Добрая волшебница? Вы не отдадите меня Ленчу? Там злая Марго… Они будут бить нас с Альфом. А где же Альф?
— Яша! — в ответ на это позвала дама, и я увидела Альфа.
Только он был совсем не тот, как прежде. Чистенький, умытый, в новом костюмчике.
— Катя! Милая, ты здорова! Как я рад! — сказал он, обнимая меня.
— Как мы сюда попали, Альф?
— Ты упала, Катя, и была очень больна… Когда ты упала, публика бросилась к тебе и бранила Ленча, тут был доктор. Он взял тебя и меня к себе и, узнав о том, что Ленч воровал и мучил детей, отдал его в полицию. Цирк закрыт, Ленч, верно, сидит в тюрьме.
— А Марго?
— Ах, не вспоминай ты про нее, она злая девочка. Ведь это она. Марго, подслушала, как мы хотели бежать, и передала своему отцу.
— Ах, как я рада. Альф, что мы не вернемся больше злому Ленчу! Только где же мы будем жить? Неужели добрый доктор оставит нас у себя? — расспрашивала я.
— Оставит, дитя мое, и тебя, и твоего маленького товарища, — сказал чей-то незнакомый голос, и я увидела на пороге господина, который давно наблюдал за мною.
— Но у меня есть родные, тетя, маленькая кузина… Они, верно, беспокоятся обо мне и ищут меня.
— Не беспокойся, девочка, я уже дал знать твоему дяде, и он, наверное, доволен тем, что эти две недели ты пробыла у доктора и тебя тут вылечили.
Глава двадцать вторая
НЕОЖИДАННОСТЬ
— Значит, я уже так давно больна?
— Да, Катя, давно! Только ты не разговаривай очень много. Завтра наговоритесь.
— Я бы очень хотела дать знать о себе няне, успокоить ее, — сказала я.
— Хорошо! Я напишу ей, как-нибудь узнаю ее адрес.
— Какой вы добрый! — воскликнула я. — И как мне хотелось бы, чтобы и мой незнакомый дядя был такой же добрый, как вы.
И я заплакала от радости, что есть такие добрые люди на свете.
Я уже почти поправилась. Мне было позволено сидеть в подушках и играть с Альфом. Как-то утром ко мне зашла в комнату маленькая девочка — дочь моего доброго доктора. Она принесла большую куклу, которая говорила «мама», «пата», закрывала и открывала глазки.
— Меня зовут Лиза, — сказала девочка, — и мы с тобой теперь будем играть каждое утро.
Альф устроил из подушек что-то вроде комнатки для большой куклы; я была ее мамой, Лиза — няней, а Альф надевал носовой платок на голову и был нашим поваром и лакеем.
Я рассказала Лизе о судьбе Лили, забытой в лесу, а на другой день девочка принесла мне такую же большую и нарядную куклу, какая была у нее самой.
— Возьми ее, она твоя, папа велел тебе подарить эту куклу за те мучения, которые ты перенесла в цирке у злого Ленча.
— Отлично, — захлопал в ладоши Альф, — мы ее назовем Клара.
Я начала уже ходить по комнате. Каждый день меня навещали доктор и его жена и заботливо, как родную, берегли меня.
Мне было очень хорошо у добрых людей, но я все-таки скучала без няни. Я так хотела ее видеть, что даже во сне бредила ею.
— Когда же я увижу няню? — спрашивала я то доктора, то его жену.
— Молись боженьке, Катя, и он поможет тебе увидеть ее! — говорили они.
Я помню, как-то вечером я особенно горячо помолилась: «Господи, — говорила я, — ты меня защитил и спас от злых людей, дал мне спокойную жизнь и добрых друзей. Помоги мне увидеть скорее няню!»
