Владислав Крапивин - Трое с площади Карронад
После чая Константин Константинович предложил Славке и маме погулять. И они втроём отправились в парк.
Славка раньше не бывал в этом конце Покровки. Весь прошлый год он жил в своём квартале и других мест почти не знал. Он слышал, что рядом с Покровкой есть озеро, но думал, что оно вроде пруда в Первозаводске. А озеро оказалось громадное.
Славка метнулся к берегу.
Вода уходила почти до горизонта! А у дощатой пристани качался большой белый катер и поднимались настоящие мачты!
Но и это не всё. В сотне метров от берега летели над серой водой похожие на белые сабли паруса.
Славка припаялся к месту. Напрасно мама и Константин Константинович звали его на карусель, в тир и в комнату смеха. Он молча мотал головой. А потом отчаянно сказал:
— Мама, ну вы идите. Вы гуляйте, а потом придёте за мной. Я не полезу к воде, не свалюсь. Не утону! Я никуда не уйду… Ну, пожалуйста!
Мама хотела заспорить, но Константин Константинович взял её под руку и подмигнул Славке. Он был замечательный человек.
Едва они ушли, Славка подбежал к пирсу. Но ступить на него не решился. Наверное, это разрешалось лишь тем счастливцам, которые ходили под парусами.
Маленькая яхта, лихо кренясь, прошла у самого берега. Её вели двое мальчишек в оранжевых спасательных жилетах. Мальчишкам было лет по тринадцати. Славка начал дышать медленно и с дрожью. А яхта уходила, и было слышно, как смеются ребята…
Кто-то тяжело остановился рядом. Славка посмотрел. Это был коренастый дядька с густой светлой бородой. Он спросил:
— Ты откуда, прекрасное дитя?
Славка осип:
— Я… Смотрю. Здесь можно стоять?
— Стой, — сказал бородач.
Яхта сделала поворот и опять пошла к берегу.
— А здесь… — сказал Славка совсем шепотом. — Здесь с какого класса записывают?
Бородатый дядька задумчиво посмотрел на Славку сверху. Провёл толстым пальцем по его морским пуговкам, будто пересчитал. Потом поднял голову.
— Анюта! — крикнул он в пространство.
Славка вздрогнул от громкого голоса. В этот миг он не знал, конечно, что случилась у него сегодня третья радость.
— Анюта! — крикнул бородатый.
Из-за сарайчика появилась большая девчонка. Странная какая-то: квадратная, с японскими глазами, большим ртом и носом-картошкой. С тёмной мальчишеской чёлкой.
— Чего надо? — поинтересовалась она.
— Вот, человек пришёл, — не очень решительно сказал бородатый. — Может, возьмёшь? Воспитаешь — матросом будет…
Анюта посмотрела на Славку, потом на бородатого, потом опять на Славку. Затем — куда-то между ними. И сказала:
— Это называется «дай вам боже, что нам негоже».
— Ну, Анюта, — приглушённо сказал бородатый. — Человек сохнет. Посмотри в его страдальческие очи. Он целый час торчит у пирса как пришитый.
— Он сбежит через неделю, — заявила Анюта, рассеянно глядя в дальние дали.
— Не сбегу я, честное слово, — сипло поклялся Славка.
— Пошли, — сказала Анюта, взяла Славку за плечо и повела на пирс.
На пирсе стояли фанерные тупоносые яхточки с удивительно высокими мачтами. А одна такая же, покачивалась рядом, на воде. Она была белая, недавно покрашенная, но на плоском носу краска оказалась уже содранной. Полоскали поднятые паруса. На главном парусе была пришита чёрная буква «С» и цифры «2021».
— Моя, — хмуро сказала Анюта. — Международный класс «кадет». Монотип. Имя — «Трэмп». По-английски значит «Бродяга».
— Я знаю, — торопливо сообщил Славка.
Анюта покосилась на него и продолжала:
— Два паруса. Большой называется «грот», маленький…
— Стаксель! Я знаю.
— Я смотрю, всё ты знаешь, — заметила Анюта.
У Славки заполыхали уши.
Анюта сказала: — Сейчас пойдём… Вылезай из клёшей и куртки. А то кильнёмся — и булькнешь на дно, как кот в авоське.
Послушно и суетливо Славка выбрался из костюма. И сразу задрожал — то ли от озноба, то ли от волнения. Анюта глянула на него — тощенького, покрытого пупырышками, — сердито хмыкнула:
— Подарок судьбы… Комариная личинка на морозе. Плавать-то хоть умеешь?
— Я в бассейне занимался.
— Знаю я эти бассейны… Где я на тебя жилет возьму? Подожди…
Она принесла откуда-то надутый резиновый круг и продела в него Славку.
Славка знал, что с такими кругами плавают на пляжном мелководье малыши, но не стал обижаться и спорить. Главное, что сейчас он пойдёт под парусами. По правде! Не во сне!
— Будешь работать на стакселе, — сказала Анюта. — Вон те верёвки называются стаксель-шкоты.
— Я з… — Славка прикусил язык и, кажется, стал пунцовым, как его спасательный круг. Вытянул руки по швам и тихонько сказал: — Есть…
День был пасмурный, и плотный ветерок от облачного горизонта нагонял волну. Яхточка, отвалив от пирса, подскочила на гребне.
Славка вцепился в борт.
— Шкот возьми! — прикрикнула Анюта.
Второй гребень ударил в фанерную скулу и окатил Славку брызгами. Брызги оказались неожиданно тёплыми. И Славка на всю жизнь запомнил первое приветствие встречной волны…
Они мотались по озеру больше часа. Иногда «Трэмп» кренился так, что почти ложился парусом на воду. Анюта сидела на борту и время от времени лихо откидывалась назад. Сейчас она совсем не казалась неуклюжей, ловкая была и быстрая.
Иногда она хитро поглядывала на Славку.
— Страшно?
— Нисколечко, — говорил Славка.
— А если ляжем?
— Не ляжем.
— Откуда ты знаешь?
Славка пожимал мокрыми плечами. Он не мог объяснить. Просто у него внутри словно был маятник, отмечавший границу опасного крена. И опять вспомнились жёлтые шары…
— А если всё-таки ляжем, Комарик?
— Ну и что? — говорил Славка, и ему становилось жутковато, но не от страха, а от азарта и счастья.
— Поворот!
Как управляться со стаксель-шкотами, Славка понял быстро.
— Есть поворот!
…При полном ветре они подлетели к пирсу. Мокрый и счастливый, как тысяча именинников, Славка со швартовым концом в руках выскочил на доски. Подошёл бородатый тренер. Посмотрел на Анюту:
— Ну?
— Лады, — сказала Анюта.
А Славка увидел, как по пирсу бежит перепуганная мама.
Он отчаянно боялся, что мама не разрешит заниматься в парусной секции. Она всегда так за него тревожилась! Но мама разрешила. Может быть, для того, чтобы Славка не огорчался из-за сорванной поездки к Вере Анатольевне. Поездка опять не получилась, потому что все деньги ушли на обстановку новой квартиры.
— Занимайся, плавай, — сказала мама и вздохнула: — Это лучше, чем всё лето слоняться без дела.
И Славка не слонялся. Почти каждый день он с утра бегал на озеро. Было на спортивной базе какое-то расписание занятий, но Славка не обращал на него внимания. Когда появлялась Анюта, они спускали на воду «Трэмп» и начиналось счастье. Когда Анюты не было. Славка всё равно не скучал. Помогал спускать яхты, варить обед на самодельной печке и штопать старенькие флаги Свода сигналов. Эти флаги развешивали над базой во время праздников и соревнований.
Секция парусников была маленькая: пять «кадетов» и семь «финнов» — гоночных яхт-одиночек. Занималось полтора десятка взрослых и десяток ребят. Славка был самый младший, а маленькому среди больших всегда живётся неплохо…
Славка приходил домой вечером. В первые дни мама волновалась, но понемногу привыкла. Бывало, что Славка заставал у них дома Константина Константиновича. Мама при этом почему-то притворялась строгой, а Константин Константинович становился особенно бодрым и разговорчивым. Славка про себя снисходительно улыбался. Он прекрасно понимал, что взрослые мужчина и женщина могут понравиться друг другу. Могут даже влюбиться. С этим ничего не поделаешь. Но Славка не тревожился. Он знал, что мама всегда останется мамой и никогда не будет любить его меньше, чем сейчас.
Они втроём пили чай, потом Славка брал книжку и лез в постель. Гудели усталые ноги, горели от солнца плечи, и сладко ныли натёртые шкотами ладони. Буквы начинали бегать по книжным страницам, как муравьи.
Засыпая, Славка слышал, как Константин Константинович рассказывает о приключениях на охоте, о поездках за границу и о встречах со знаменитыми артистами. Он и сам раньше был артистом, а потом работал администратором концертных бригад и жил в больших городах. В Покровку его занесли «странные жизненные обстоятельства»…
Однажды Славка увидел дома большую компанию незнакомых гостей. Было шумно, звенели рюмки. Когда мама торопливо целовала Славку, он почувствовал, что от неё пахнет вином. Славка слегка испугался.
Мама кормила его на кухне и как-то скомканно объясняла, что у Константина Константиновича день рождения, а в комнате у него ремонт…
