Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. Расмус-бродяга [Авт. сборник]
— Да, да, именно Фиа Карл Исак, маленькая, можно сказать, ядовитая старушка. Я сидел за столом, а она вошла и подала мне письмо. «Не дело сидеть за столом без толку за большую зарплату и не делать ровно ничего!» — сказала она и объяснила, что нашла это письмо. На полу у себя в сенях.
— Ах, эта Крошка Сара, — пробормотал Оскар.
— Она поняла, что речь идет о чем-то важном, ведь она прочитала письмо. И велела мне лишь принять меры.
— Фие надо дать медаль, — сказал Оскар.
— Да, и тебе, Оскар, надо дать медаль, — продолжал ленсман. — Я был глуп и несправедлив, поверив служанке фру Хедберг, что им угрожал револьвером бродяга. Но, как только я получил письмо, понял, что Оскар невиновен. Я не такой дурак, чтобы не признавать своих ошибок.
Довольный Оскар кивнул.
— Да, да. «Теперь я тоже могу видеть», — сказала баба, отрезав себе веко. Хорошо, что под конец все выяснилось.
Он выдувал целые клубы дыма, а Расмус вдыхал его. Сигары пахли чем-то вкусным, господским. Он не сводил глаз с ленсмана и не переставал думать о приюте, хотя слушать ленсмана было так интересно.
Ленсман поблагодарил Оскара за то, что тот предупредил его, рассказал ему все про Анну Стину.
— Прочитав письмо, я помчался к фру Хедберг и, оказалось, пришел вовремя. Ведь как раз вечером накануне она пришла в себя. И хотя я не думал, что Анна Стина способна на самое худое, но все же надежнее было арестовать ее.
— Как вы считаете, господин ленсман, поправится фру Хедберг? — с беспокойством спросил Оскар.
— Надеюсь, что поправится. Я только что был у нее и отдал ожерелье. Могу сказать, что она обрадовалась.
— Значит, в следующий раз она опять даст мне пятьдесят эре, — сказал Оскар. — А что, Анну Стину арестовали?
— Конечно. Как раз, когда мы привели ее в тюрьму, Оскар убегал оттуда. Мы втроем пошли за ним следом, Бергквист, Андерссон и я.
— Этот Бергквист — баранья башка, — сказал Оскар.
— Может, ты и прав, но он лучше всех в полиции стреляет из револьвера. Может, ты, Оскар, заметил это прошлой ночью?
— Да, ни одна баранья башка не являлась на подмогу как раз вовремя.
Он поднялся со стула.
— Стало быть, я теперь свободный и могу уйти, когда захочу?
— Ясное дело. И вместе с этим толковым парнишкой из Вестерхаги…
Ленсман посмотрел на Расмуса.
Расмус не стал ждать, что ленсман скажет дальше. Несколько секунд, и он оказался у двери, выскочил из дома и помчался во всю прыть. Но, услышав позади крик: «Подожди меня, Расмус!», он оглянулся и увидел бегущего к нему Оскара с подпрыгивающим рюкзаком на спине.
— Не позволяй ему забрать меня! — крикнул, задыхаясь, Расмус, когда Оскар догнал его. — Я хочу остаться с тобой!
— Ой-ой-ой! — озабоченно воскликнул Оскар. — Тогда скоро меня арестуют за похищение ребенка. Дети не должны бродяжничать.
— Ну, хотя бы до тех пор, пока кто-нибудь не захочет взять меня. Я скоро найду кого-нибудь.
В глубине души он сам в это не верил. Говоря эти слова, он чувствовал, что обманывает Оскара. Нет, он не верил, что найдется человек, который возьмет его к себе.
Но на этот раз он ошибся.
Они шли весь долгий день, и Расмус начал уставать.
— А где мы будем ночевать, как ты думаешь?
Оскар бодро топал по пыльной дороге. Он мог сколько угодно идти без устали.
— Да уж закуток, где можно поспать, всегда найдем, — успокоил он Расмуса.
— Где я только не спал с тех пор, как сбежал из приюта. Две ночи я спал на сеновалах, одну ночь в пустом доме на полу, одну у Крошки Сары и одну у ленсмана. Интересно, где сегодня придется ночевать, любопытно, если не знаешь заранее.
— Ой-ой-ой, до чего же любопытно! — засмеялся Оскар.
Расмус мечтательно поглядел на алое вечернее небо.
— Интересно, где мне придется спать все остальные ночи в жизни?
— Ой-ой-ой, как интересно!
Некоторое время они шли молча. Дорога была узкая и ухабистая, там и сям ее преграждала изгородь с воротами.
— Я сегодня открыл шестнадцать ворот, — заявил Расмус. — Нарочно посчитал их. А вон впереди еще одни ворота, правда, они открыты.
— Да, на этой дороге всегда было много ворот, — сказал Оскар.
— Откуда ты знаешь? Ты что, ходил по ней раньше?
— Ходил, много раз.
Они прошли в ворота. На столбе была прибита дощечка с надписью:
Тот, кто закрыл ворота, молодчина,
А ты опять не запер их, скотина!
— Видно, последним здесь шел скотина, — заметил Оскар. — Давай посидим, полюбуемся природой.
И в самом деле, по другую сторону изгороди раскинулся красивый луг с мягкой зеленой травой и пестрыми цветами.
Расмус притворил ворота, по крайней мере он-то уж не хотел быть скотиной. Оскар сидел на траве среди колокольчиков и ромашек, и Расмус улегся рядом с ним. До чего же приятно было дать отдых усталым ногам!
— Был бы я коровой, я бы стал пастись на этом лугу и ни за что не ушел бы отсюда, — сказал Оскар.
Он задумчиво почесал голову.
— Собственно говоря, странно, что мне не сидится на одном месте, а все тянет бродяжничать.
Ведь куда ни придешь, везде одно и то же. Трава, цветы, лес, солнце и луна, дома, которые построили для себя люди. Сам не пойму, почему мне не сидится на одном месте.
— Да, хотя все время идти и идти тоже интересно.
— Но ведь зимой на ногах ногти трескаются, — продолжал Оскар. — Уж лучше жить в доме.
Вот послышался топот копыт и стук колес. Расмус побежал во всю прыть к воротам. Кто знает, может, удастся заработать монетку?
Вот показалась повозка, маленький возок с передним и задним сиденьями. На переднем сиденье сидел один человек.
— Это Нильссон из Стенсэтры, — сказал Оскар. — Хороший крестьянин.
Расмус широко распахнул ворота и низко поклонился проезжавшему крестьянину из Стенсэтры.
— А ты вежливый паренек, — сказал крестьянин и придержал лошадь.
Тут он заметил Оскара, сидевшего на траве у дороги.
— Никак это ты, Оскар? Так ты снова в наших краях? Пора, пора!
Оскар кивнул.
— Да, да, вот я и снова здесь. Может, подвезешь нас?
— Садитесь, подвезу!
Оскар и Расмус быстро уселись на заднее сиденье, и повозка покатила.
— Ты заслужил монетку за то, что открыл мне ворота, — сказал крестьянин и протянул Расмусу пятиэровик.
Расмус покраснел от восторга. В последнюю неделю пятиэровые монетки просто градом сыпались на него, чудеса да и только!
Он украдкой посмотрел на крестьянина. Он показался ему добрым. Вовсе не старый, загорелый, а глаза синие-синие.
— А где ты, Оскар, нашел этого паренька? — спросил крестьянин и показал через плечо большим пальцем на Расмуса.
— Подобрал на дороге, — ответил Оскар. — Он хочет побродить со мной малость.
— А отца с матерью у него нет, которые о нем бы позаботились?
— Нет у него, у бедолаги, никого!
Расмус сидел молча и нарочито пристально смотрел на заходящее солнце. Он чувствовал себя неловко, оттого что они вслух говорили о нем.
— Если хочешь знать, могу сказать, что он сбежал из приюта. А теперь ищет людей, которые захотели бы взять его к себе.
Хозяин Стенсэтры кивнул.
— Вот оно что. Я так было и подумал, не тот ли это мальчишка из Вестерхаги, про которого было написано во вчерашней газете?
Он повернулся и посмотрел Расмусу в лицо, но взгляд этот был добрый.
— А почему ты сбежал из приюта? — спросил он.
Расмус продолжал смотреть на закат и не ответил. Но, когда крестьянин повторил вопрос, он тихо сказал:
— Я не хотел там жить.
Быть может, крестьянина удовлетворило это объяснение, потому что больше он не стал расспрашивать мальчика.
Ухабистая дорога и дальше петляла, им на пути повстречались еще несколько ворот, и Расмус с охотой открывал их. Под конец они подкатили к такому крутому пригорку, что Оскар и Расмус не осмелились дольше сидеть в повозке, они спрыгнули и пошли рядом.
— Скоро дойдем до Стенсэтры, — сказал Оскар.
Поднявшись на пригорок, они увидели крестьянскую усадьбу. Красивые красные домики стояли на высоком холме. Освещенные вечерним солнцем, они казались такими приветливыми и гостеприимными.
— Может, спросить, нельзя ли нам здесь заночевать? — шепнул Расмус Оскару.
Но когда они свернули на дорогу, ведущую к усадьбе, крестьянин сам спросил:
— Не хотите ли зайти перекусить?
— Что скажешь, Расмус, а? — насмешливо спросил Оскар.
— Спасибо, хотим! — выпалил мальчик.
Оскар учил его не отказываться от угощения.
Мол, кто знает, когда придется есть в следующий раз.
— Мне думается, будет не только угощение, но и наставление, — сказал Оскар крестьянину.
Ответа не последовало.
Немного погодя они уже сидели за большим откидным столом в кухне Стёнсэтры и ели пальм со свининой. Хозяин ел вместе с ними, а хозяйка налила Расмусу молока и дала ему ломоть хлеба, щедро намазанный маслом. При этом она засмеялась и сказала:
