Глеб Комаровский - Твои ровесники
— Ванычко, большое дело есть… Замечательный план.
Чайченко настораживается.
— Первомайский торт… Корабль… Волны… Леденец, глазурь… Нарисуй, пожалуйста.
Чайченко взлетает вверх. Они жарко шепчут в лицо друг другу:
— Внутри свечечка, иллюминация, понимаешь… Из труб — дым…
— Зачем дым? Паруса!
— Правильно, каждой республике парус… Только не шуми!
— Секрет?
— Секрет.
Акопыч поднимает брови почти под колпак и бесшумно исчезает.
* * *«Иртыш» готовится к празднованию Первого мая.
Баталёр Федя Раскатов репетирует номер для концерта. Он умоляюще складывает на широкой своей груди пальцы и со слезами в голосе говорит баянистам:
— Не рявкайте, прошу… Страдайте. Бездыханно… А теперь — рррясс!
Кубрик содрогается от грохота басов.
На юте — тесный кружок матросов. Все сидят на корточках. В центре румяный паренёк отбивает мелкую дробь. Обсуждается и оценивается каждое плясовое колено.
Критики поднимаются, переглядываются и решают:
— Пойдёт.
Монтёры скрепляют гирлянды цветных лампочек.
Столяры выпиливают гербы.
Капитан и Акопыч составляют меню праздничного обеда.
Но больше всех суетится, бегает и волнуется Ваня Чайченко. Кричат из библиотеки:
— Ваня! Взгляни — не жидковат заголовочек?
Чайченко склоняет голову вправо и молча протягивает руку. Ему подают кисть.
— А вот я сейчас ударю…
После «удара» буквы встают на место, и Чайченко бежит к Акопычу. Он уже набросал эскиз первомайского торта: на гребне пенистой волны возвышается алый корабль с раздутыми парусами…
Кричат из красного уголка:
— Ваня! Щит готов. Покажи, куда ставить.
На пути его задерживает дежурный:
— Чайченко, вы подкрашивали борт? А кто уберет штормтрап?
Чайченко взялся за концы трапа, вздрогнул и отскочил на шаг от борта… На палубу карабкается непонятное существо в лохмотьях, с двумя чумазыми головами. Оно ползёт на четвереньках, встаёт на колени, и от него отделяется маленькая девочка с бантиком в растрёпанных волосах. Потом перед изумлённым Чайченко, словно из-под пола, вырастает худой мальчик. Он глядит на матроса, мнёт в руках рваную шапочку, откашливается и сипловато восклицает:
— Сэр! Это моя сестра Бесси… Вы, русские, — славные ребята… А это что за флаг?
Через минуту дети стоят среди матросов. Боцман Крюков внимательно слушает жаркий рассказ Тэдди о том, как он узнал, что в порту стоят русские, о Стефене Пите, о «бобби», о мотоцикле, похожем на бабочку, — слушает и разводит руками.
Кто-то советует Тэдди:
— Ты не торопись.
Тэдди вслушивается в незнакомый говор и тоже разводит руками.
Прибегает запыхавшийся Федя Раскатов. Он докладывал капитану о «прибытии иностранцев».
— Ну что, Федя?
Раскатов передает распоряжение капитана:
— Накормить и проводить.
— Вот и займись, — говорит боцман, — только дипломатию соблюдай по форме. Как-никак — королевские подданные…
Отмытые, раскрасневшиеся, ребята сидят в камбузе[4]. Бесси с тревогой и восхищением смотрит на Акопыча. Таких громадных людей она ещё не встречала. Тэдди быстро поглощает кашу с мясом, кладёт в тарелку сестры свой кусок пирога и сердито ворчит. Как можно так медленно есть! Впереди столько дел: надо побывать в машинном отделении, на капитанском мостике… Где-то музыка — надо успеть и туда и сюда, а она сидит над едой, как старуха… Чем смеяться, лучше бы быстрее жевала! Может быть, лучше положить этот кусок в сумку?.. Тогда вот что: пусть она доедает не торопясь. Тэдди сходит по делам и придёт за ней. Раз попали на корабль, пожалуй, торопиться и нечего… Бесси не возражает — здесь так хорошо, только пусть он поправит ей бант и скорей приходит…
— Акопыч, понянчись тут, а я за парнишкой погляжу.
Федя ловит в коридоре Тэдди и ведёт его в библиотеку. На столе — стенная газета. Чайченко наносит последние мазки. Тэдди немеет от восторга. Этого он никогда не видал. Прямо на него из затейливой рамки глядит тот самый человек-гигант, который только что кормил его… Он держит в руках сковородку и окутан паром. Тэдди изучает рисунок и не может понять, как из чёрточек и завитков получился живой человек…
Необходимо сейчас же показать этот фокус Бесси. Он выбегает из библиотеки, гремя взлетает по трапу, распахивает дверь и окаменевает… Плита, стол, великан в белом колпаке и Бесси — всё это исчезло!
За круглым столиком под матерчатым абажуром сидит человек. Он удивлённо смотрит на Тэдди.
Подоспевший Федя Раскатов объясняет появление мальчика. Тэдди приходит в себя и видит, что все стены каюты увешаны картинками. Он робко произносит:
— Сэр, я посмотрю немного, а?
Штурман Скалов хорошо знал английский язык, но кокнейское наречие услыхал впервые. Они поговорили немного, и Скалов частью понял, частью угадал желание Тэдди.
Тэдди хватает за руку Раскатова и тянет его в коридор. Вот и камбуз. Бесси сгребает со стола крошки пирога и слизывает их с ладошки. Тэдди недоволен: так много надо посмотреть, а она копается!
Он знакомит её со штурманом Скаловым, усаживает в мягкое кресло и хочет приступить к изучению стен.
— Выпей чаю, Тэдди.
Тэдди садится на кончик кресла и указывает пальцем на книжный шкаф:
— Там тоже картинки?
Скалов кладёт на стол несколько больших альбомов.
Сейчас Тэдди покажет Бесси удивительные вещи. Он гордо и торжествующе смотрит на сестру и ужасается: она уснула. Ох, эти девчонки! Ну, ничего, он всё это расскажет ей после. Как только быть с осмотром корабля?..
Он заглядывает в альбом, и окружающий его мир исчезает.
Можно смотреть картинки спокойно — перелистывая книгу, взглянуть и подумать:
«Лес и речка, вот лес и медведи, самолёт в пике́, конница, опять лес…»
Можно смотреть, более внимательно отмечая изображённые виды и события:
«Вот белый медведь напал на моржа, они сражаются на льдине, а здесь — это давно было — люди встречают первый поезд, много людей, и все разные…»
Не так надо смотреть картинки! Не так!
Вот как это делает Тэдди: прежде чем прикоснуться к альбому, он каждый раз вытирает об голову и бока обе ладони. Он осторожно открывает толстый переплёт альбома.
Он, величайший знаток, тонкий ценитель цветных картинок, смотрит их умело, любовно, с волнением.
Он медленно открывает страницу и закрывает глаза, чтобы не сразу увидеть картинку. Если потом глаза быстро открыть, краски особенно переливаются, и кажется, что ты спал и проснулся не там, где уснул, а в другом, никогда не виданном месте. И в глаза бросается самое главное.
Тэдди вздыхает и проводит рукой по гладкой бумаге. И только после всего этого приступает к изучению.
Тэдди как бы влезает в картинку, гуляет в ней.
Вот он в далёком, незнакомом городе гуляет под высокими башнями. Их много, этих башен, и все они стройные, радостно стремятся вверх, в прозрачное, солнечное небо. И все похожи одна на другую, и все разные.
Тэдди быстро определяет, в чём различие, и замечает на вершинах острых крыш огненные пятиконечные звёзды.
Он сравнивает их со всеми башнями, которые видел, и невольно вспоминает тяжёлые глыбы Тоуэра, над которыми всегда кружат стаи ворон.
Потом Тэдди вылезает из картинки и рассматривает каждый квадратный сантиметр в отдельности. Для этого он нагибается к альбому почти вплотную, так, что можно вдыхать вкусный запах краски.
Так смотрится каждая картинка.
Люди, прячась за камни и ящики, стреляют… В кого они стреляют? Вот в этих, которые на лошадях… Они размахивают саблями…
Тэдди уже внутри картинки. Он кричит женщине в платке, чтобы пригнулась: её может зацепить пуля… Всем надо бежать сюда, под эти ворота!..
Тэдди размахивает руками, вскрикивает.
Скалов смеётся. Тэдди конфузится.
Шелестит новая страница.
Этого человека Тэдди знает. На языках всего мира в устах трудящихся его имя звучит торжественно, как клятва.
Так подумал Скалов, когда услышал сказанное на кокнейском наречии слово:
— Сталин.
Тэдди и Скалов — лондонский беспризорник и советский штурман — встретились глазами и улыбнулись.
Это имя объединяет биение всех человеческих сердец.
Бесси проснулась розовощёкая, весёлая. Тэдди с сожалением глядит на кипу недосмотренных альбомов. Скалов хлопает его по плечу, как друга. Потом идёт к маленькому шкафчику, достаёт плитку шоколада и протягивает Тэдди. Тэдди берёт и так быстро прячет её в сумку, что Бесси не успевает взглянуть на картинку.
В дверях Тэдди задерживается. На мгновение он делается похожим на того Тэдди, что ходил сегодня по базару Спитльфильдса.
