Кондратий Урманов - Зимние тропы
— Пустите обогреться, пожалуйста…
Сквозь застывшие окна не было видно людей, но вот проплыла широкая тень, скрипнула дверь в сени, и ребята услышали старческий голос:
— Замолчи ты, Кудряш!.. Пошел на свое место!.. — и, отодвигая засов, спросил: — Кто там?
— Пустите, пожалуйста, обогреться, — зазвенел снова Колин голосок. — Заблудились мы…
Малыш даже заплакал от радости, а человек стоял в дверях и командовал:
— Быстрее скидывайте лыжи… Ах ты господи!.. Кто же в такие холода ходит?.. Ванюшка, да открой ты дверь, а то тут ничего не видно…
Дверь распахнулась, и на пороге ребята увидели мальчика.
— Дедушка Силан, ты замерзнешь в одной рубахе, хоть бы ватник накинул на плечи…
— Да бросайте все тут, никуда не денется, — говорил дедушка, подталкивая ребят к порогу. — Заходите скорее… Не обморозились? Ну и хорошо!
Захлопнув дверь, дедушка сказал мальчику:
— Вот тебе, Ванюшка, и гости на Новый год. Ты ждал деда Мороза, и пришли Морозовы внуки… Раздевайтесь быстрее, у нас тепло… — суетился старик, снимая с ребят заиндевевшие шапки, отряхивая их и вешая на гвоздики у порога. — Вот оказия!.. Да как же это вы решились в такую ночь?..
Ребята молчали, они еще не могли прийти в себя, все было как в сказке или во сне.
У дедушки Силана
Избушка у дедушки Силана просторная. У двери русская печка с плитой, в переднем углу зеленая елка до самого потолка, а у третьего окна, которого ребята не видели, прижимался к стене большой стол; деревянная кровать стояла ближе к печке, две скамейки да три некрашеные табуретки составляли всю мебель. Продолжением большой печи была маленькая лежанка с постелью и подушкой в красной наволочке.
— Может, кто замерз, так полезайте на печку, она теплая. — Дедушка Силан хлопотал у плиты и на попытку Коли рассказать все о своем неудачном походе говорил: — Подожди, милок, об этом успеем поговорить… Вот я сейчас приготовлю все, сядем за стол, вы и расскажете… — и, повернувшись к Ванюшке, улыбался: — А ты говорил: «Скучно, дедушка, в город бы сходить, Новый год встретить»… Вот оно, веселье, само к тебе пришло. Эвон сколько товарищей нагрянуло!..
Он посматривал на притихших у плиты ребят и пояснял:
— Жили и мы по-другому, когда у Ванюшки отец с матерью были, да вот… проклятые фашисты убили их. Мать перед войной к родственникам уехала и сгинула там, а отец землю родную защищать пошел и тоже не вернулся, голову свою сложил на Украине… Вот и живем теперь горемыки двое: старый да малый. Спасибо, правительство помогает…
Дрова в плите пылали жарко, и комната наполнялась приятным теплом; ребята особенно ощущали его, пробыв на морозе много времени.
А дедушка Силан продолжал:
— Надо бы в деревню куда переселяться или в город, какой уж я работник по лесному делу? Да и Ванюшке уже восьмой годик пошел, учиться пора. Одолели мы с ним букварь, читает он бойко, а вот арифметику только на примерах проходим. Из меня учитель плохой, в школу надо… Все ждали родителей, с места не трогались, да, видно, придется…
Дедушка Силан был одет в гимнастерку и стеганые штаны защитного цвета. Длинные седые волосы аккуратно расчесаны на две половины, а широкая белая борода закрывает всю грудь. Видно было, что он с внуком готовился встретить новогодний праздник, как, может быть, раньше встречал в кругу своей небольшой семьи. Ребята, неожиданно явившиеся в одинокую лесную избушку, нисколько не нарушили распорядка жизни; старик обрадовался их приходу не только потому, что Ванюшка может найти в них хороших товарищей, но и потому, что приютил ребят в морозную новогоднюю ночь.
А Ванюшка сидел рядом с ребятами, и его большие синие глаза горели любопытством. Ему хотелось скорее узнать: кто эти ребята, откуда и как попали к ним. Ради предстоящего праздника дедушка надел на него чистую белую с синей полоской рубашку, новые черные штанишки, только с волосами ничего не могли поделать: как вымоет Ваня голову, они и пошли в разные стороны, никаким гребнем не причешешь, никаким маслом не пригладишь. Его круглое лицо с распушившимися белыми волосами чем-то напоминало подсолнечник в полном цвету, весело и радостно встречающий восходящее солнце.
Ребята изрядно проголодались и ждали, когда дедушка пригласит их к столу. На плите в большой сковороде жарилась рыба, шумел почерневший зеленый чайник и грелись замерзшие калачики и булочки, принесенные ребятами.
Наконец дедушка сказал, что все готово, что можно садиться. Ванюшка подвинул к столу одну скамейку, поставил табуретки, а на стол — березовый кружок, под сковородку. Ребята положили отогревшиеся булочки, калачики, пирожки с мясом, сахар, конфеты — все, что у них было. Запах жареной рыбы вызывал аппетит, хотелось скорее взять подрумянившийся кусок и вонзить в него зубы, но дедушка все еще хлопотал и не садился. Он спустился в подполье, достал маленьких груздочков и бутылку вишневой жидкости.
— Праздник так праздник, — сказал он, усаживаясь с края, — все чтобы хорошо было, как у людей…
Заметив, что ребята во все глаза смотрят на бутылочку, дедушка пояснил:
— Этого вина не опасайтесь, это вино особенное, косачиное…
Ваня сидел рядом с Колей и похваливал дедушкино вино:
— Ох и сладкое!.. Каждый день пил бы!..
А дедушка продолжал:
— Любит косачик это винцо! Как только весной пойдут по лесу проталинки, он сейчас же пустится искать брусничку-ягоду. Брови себе накрасит, соку брусничного напьется, брусничкой же закусит, вроде опьянеет, и пошел распевать:
Тур-тур-тур,
да бу-бу-бу,
Не стой близко —
зашибу.
Бу-бу-бу…
А потом как зачуфыкает, как распушится — потеха на него смотреть… Вам-то в городе этого видеть не приходится, а мы тут с Ванюшкой часто в лес весной похаживаем, любуемся ихними драками…
Ванюшка улыбается:
— У него, дедушка, брови постоянно красные…
— Красные-то красные, а только весной они толстые становятся и еще больше краснеют…
Он налил в четыре стаканчика брусничного «косачиного» вина, а себе в чашечку.
— Ну, давайте выпьем. Часов-то у нас нет, ну, все равно — с Новым годом вас всех! Желаю вам счастья, и еще желаю, чтобы вы полюбили моего Ванюшку, право, он не плохой паренек…
Ребята осторожно пригубили, но «вино» оказалось сладким, вкусным, и они с удовольствием допили стаканчики.
— Кушайте рыбу, — предложил дедушка. — Рыбы много. Не хватит — завтра же пойдем и наловим, озеро рядом…
За ужином Коля рассказал, как они трое в каникулы решили сходить к тете Маше, в Зеленый Клин.
— Она там учительницей работает в школе…
— Так я ее знаю, — сказал дедушка Силан. — У нее муж на фронте погиб. Я и его хорошо знал, жалко человека.
Коля ничего не хотел скрывать от дедушки, но Малыш не утерпел и первый выскочил со своим словом:
— Они лисичку захотели поймать, увязались за ней, да и заблудились.
Коля строго посмотрел на Малыша, а дедушка с Ваней засмеялись:
— Вот она вас и завела. Разве ее так поймаешь?..
— Хитрая кумушка!.. Я сколько раз за ней гонялся… — говорил Ваня. — Небось, от охотника она сразу удирает…
Коля повеселел. Значит, и с другими это случалось…
— Отбежит немного, сядет и будто дожидается, когда мы подойдем, а потом опять побежит…
— Ей, должно, занятно, что вы за ней увязались, вот она и водила вас… — сказал дедушка Силан.
Малыш, вспомнив следы на снегу, спросил:
— А почему, дедушка, у лисы две ноги только?
— Как две ноги? — улыбнулся старик. — Таких зверей не бывает…
— Это им, дедушка, потому так показалось, что лисичка ставит лапку в лапку… Вот так… — И Ваня показал пальцами, как она ходит.
— Должно быть, так легче идти, ноги не проваливаются, а может, еще какая хитрость. Каждый зверь свою сноровку имеет, — пояснил дедушка. — Волки тоже так ходят. Пройдут пятеро, а след один…
Коля рассказал обо всем, что они за день видели в лесу, как шли по следу лося и дошли до стожка.
— Мы думали, это корова. Подошли к стожку, а он как выскочит, только пыль столбом. Мы его испугались, а он нас… Тут мы решили заночевать. Дров натаскали, костер развели. Да волк нас напугал. Как завоет!.. Страшно стало. Потом слышим, собака близко залаяла, мы лыжи надели и ходу, да вот к вам и пришли…
— Так это, однако, наш стожок. Небольшая полянка, и на ней стожок. Да? — допытывался дедушка. — Лось, говоришь, кормился? Ишь, повадился! В лесу-то, кроме осиновой коры, ничего сейчас не добыть, вот он и повадился… Вы-то не шибко стожок нарушили?
— Нет, — сказал Паша. — Мы только ямку в боку вырыли, хотели ночевать…
Дедушка покачал головой:
— Разве можно в такую ночь в лесу ночевать? Даже при костре трудно. Сон сморит, а уснешь — и больше не проснешься. Скажите спасибо нашему Кудряшу, что он залаял…
