Кондратий Урманов - Зимние тропы
Обзор книги Кондратий Урманов - Зимние тропы
…Ковер зимы
Покрыл холмы,
Луга и долы.
Е. БаратынскийЕще недавно земля была в ярком осеннем наряде, пестром и сказочно прекрасном, а сегодня белым снегом запорошило тропы и дороги, и кажется, все в природе уснуло долгим непробудным сном. В вершинах деревьев шумит буйный ветер, а внизу тихо и покойно…
Самое трудное время для диких животных и птиц.
Лоси и косули живут летними запасами жира, питаются ветками осинника и разных кустарников. Изредка они лакомятся сеном из забытых в лесу стожков. И птицам, зимующим у нас, тоже не сладко, весь день они носятся в поисках корма, а длинную ночь проводят в снегу.
Друг мой! Морозным тихим утром выйди в лес или в поле: приглядись к ровным строчкам на снегу — их оставили зайцы, горностаи, лисы, мыши, колонки; послушай стукоток дятла, цоканье белки, стрекот сороки, пение неунывающих щеглов и снегирей — и тебе ясно станет, что и зимой наши леса и поля полны жизни.
Мороз приятно обжигает лицо, лыжи сами бегут по мягкому снегу, и дышится легко-легко! Конечно, будут и бураны и свирепые морозы, но мы знаем — за ними снова придет желанная пора. Всему свой черед…
НА ЛЕСНОЙ ОПУШКЕ
„Дружная тройка"
В тот момент, когда Николай Павлович вошел в комнату, вся «дружная тройка» была в страшном возбуждении: ребята стояли друг против друга разгоряченные, кричали, доказывали и, казалось, готовы были разрешить спор рукопашной схваткой.
— Вы что расшумелись, петухи?
Николай Павлович взглянул в лицо сына и еще более удивился: щеки его горели, глаза сверкали, а вьющиеся над высоким лбом русые волосы были растрепаны. Отец впервые видел его в таком возбуждении. Его товарищи — Паша Савельев и Малыш — тоже кипятились. Рослый, белокурый Паша теребил Малыша за борт полосатого пиджачка и кричал ему в лицо:
— Какой же ты пионер? Тебе с мамой путешествовать…
Маленький и юркий, как мышонок, Вася Полунин не обижался, что товарищи звали его Малышом, но он не такой уж беспомощный, чтобы путешествовать с мамой; он отстранил руку Паши и не менее громко сказал:
— При чем тут мое пионерство? Голову на плечах надо иметь, а не кочан капусты…
Из жарких выкриков Николай Павлович ничего не мог понять. Не раздеваясь, он присел у стола и повелительно сказал:
— А ну-ка, друзья, остыньте… В чем дело?
— Папа, — сказал Коля, — мой вариант самый кратчайший и самый интересный — идти бором…
— А я, Николай Павлович, говорю, что идти бором — опасно, на нас могут напасть волки, — прокричал Малыш, — они сейчас голодные… Лучше ехать поездом… до Каменного карьера, а там…
— Поездом ездят только маменькины сынки, — презрительно и как-то свысока взглянув на Малыша, сказал Паша. — Я думаю, Николай Павлович, лучше сначала идти по реке, а потом выйти на дорогу. Мы тут не заблудимся и никаких волков не встретим…
— Ничего не понимаю, — тяжело вздохнул Николай Павлович. — Куда вы собрались?
И «дружная тройка» в один голос ответила:
— В Зеленый Клин…
А Коля добавил:
— К тете Маше…
Николай Павлович внимательно посмотрел всем в глаза и сказал:
— Прежде чем намечать какие бы то ни было маршруты и походы, пожалуй, следовало бы спросить родителей. Как вы думаете?..
Он встал и вышел в кухню.
Ребята притихли. Им показалось, что Николай Павлович обиделся. От недавнего задора не осталось и следа, — они опять были «дружной тройкой». Случавшиеся размолвки быстро забывались. Так было и в этот раз. Не успел отец закрыть за собой дверь, Коля сказал:
— Конечно, папа прав… Но мы ведь никуда еще не ушли…
— У меня мама физкультурница, — сказал Малыш, давая понять товарищам, что с ее стороны никаких возражений не будет. Его отец погиб во время войны, а мать работала инструктором физкультуры и всячески старалась привить сыну любовь к спорту.
А Паша стоял задумчивый, он не знал, как родители отнесутся к его походу. Коля взглянул на него и ободрил:
— Ничего, я думаю, все устроится. Мы же не за тридевять земель идем, а всего только в Зеленый Клин и не к кому-нибудь, а к тете Маше. Твои родители ее хорошо знают…
— Так-то оно так… — глубоко вздохнул Паша и не досказал.
В комнату как вихрь влетела раскрасневшаяся Зоя и, повиснув у Коли на плече, защебетала, как чечетка:
— Ты, думаешь, первый придумал поход? А вот и нет? Раньше тебя придумали ребята… У них уже все готово…
— Не шуми, Зайчонок, — тихо сказал Коля и, приподняв сестренку, усадил ее на диван. — Рассказывай толком: кто идет, куда?..
Паша сел рядом с Зоей, а Малыш опустился против нее на пол.
— Ты только говори всю правду, Зойка, и не задирай нас, — сказал он. — Это дело серьезное…
— А зачем я буду говорить неправду? Я была у Сони Щербаковой, там были ребята. У вас «тройка» называется, а у них «четверка». Витя Щербаков говорит: «Наша четверка ближе к пятерке, чем их тройка». Это он про вас…
— Подумаешь, четверошник! — перебил ее Малыш. — Две четверки схватил за полугодие и хвастает…
— Не мешай ты, — остановил его Коля, — папа может войти… Ну, а дальше что они говорили?..
— Мы, говорит, уже с инструментальным заводом договорились и на каникулах побываем там. Все цеха осмотрим, а потом напишем, что видели. Хорошо, говорит, напишем, так, что ни твоему брату, ни Косте Самсонову не написать. Всем нос утрем… Вот что они придумали… — закончила Зоя.
Малыш хмыкнул У него не всегда ладилось со школьными сочинениями, и он принял это на свой счет:
— Тоже, маршрут выбрали!.. Да про заводы всякий напишет. Что там интересного?!.
— Подожди, Малыш, — остановил его Коля. — Побывать на заводе тоже интересно. Мы живем в большом городе, каждый день ходим мимо заводов, а что знаем о них? Папа работает на заводе, часто говорит о станках, а какие они, что делают — я не знаю. А теперь есть такие умные станки, что сами все делают, человек только наблюдает за ними…
— Интересно было бы посмотреть, как книги и газеты делают, — сказал Паша. — Сколько надо буковок напечатать каждый день! А мы читаем и не знаем, как это делается.
— А интересно, так поступай в ремесленное училище. Там тебя научат табуретки делать, — не удержался Малыш. — Меня больше тянет в природу, я люблю путешествовать…
— А дома ты все-таки садишься не на пол, а на стул после своих путешествий, — с достоинством ответил Паша. — И ванну тебе сделали ремесленники, в которой ты моешься, и пальто сшили ремесленники…
— Я не говорю, что ремесленником быть плохо, — поспешил оправдаться Малыш, — только я больше всего люблю путешествовать…
— Я тоже люблю путешествовать, — сказала серьезно Зоя. — К Соне Щербаковой, в кино или в театр с мамой…
Ребята дружно засмеялись над признанием Зои; не удержался и Малыш; но ему хотелось, чтобы хоть эта маленькая девочка поверила в серьезность его намерений, и он сказал:
— Вот увидишь, Зойка, я буду путешественником…
Скрипнула кухонная дверь. Коля приподнял Зою за локти:
— Ну-ка, иди, Зайчонок, кажется, мама пришла. Есть хочется. А мы тут немного подумаем…
— Мне тоже интересно, о чем вы будете говорить… — заупрямилась Зоя.
— Ты первая узнаешь обо всем… А сейчас иди, помогай маме.
Как только Зоя ушла, Коля пригласил всех к столу, положил чистый лист бумаги и взял карандаш.
— Я не знаю, о чем мы спорим, — сказал он и принялся чертить
На листе бумаги появились две параллельные линии, и, чтобы было понятно, Коля написал: река; у этой схематичной реки, на левом берегу, выросли два дерева, а подпись поясняла: бор; за этим бором он вычертил три домика с вьющимся из труб дымом и написал — Зеленый Клин. Тонкая черточка пересекла реку и дотянулась до деревни, куда они собирались идти.
— Все ясно, — сказал Паша, сдавая свои позиции.
Коля взглянул на Малыша:
— И тебе, путешественник, нечего бояться — никаких волков мы здесь не встретим…
Малыш не отзывался, а Паша безнадежно сказал:
— Может, еще ничего не выйдет из нашей затеи…
Дверь Неожиданно распахнулась, и в комнату вошла Елена Васильевна. Паша и Малыш поздоровались с ней и во все глаза смотрели на эту строгую женщину с черными вьющимися волосами, смотрели и ждали от нее самого неприятного. Они знали, что решение их вопроса будет зависеть главным образом от нее; с Николаем Павловичем легче было договориться, как уверял Коля.
Елена Васильевна прошла в спальню, переоделась в широкий синий халат и, выходя, пригласила всех обедать.
Паша и Малыш заявили, что они недавно обедали и есть не хотят.
— Кто же это от обеда отказывается? — сказала она, как-то особенно приглядываясь к ребятам. — Кстати, вы мне расскажете про свои секреты… Папа целый день на заводе, я — в школе, а у вас тут секреты завелись…
