Софья Сегюр - Проделки Софии
И с этими словами она, придерживая пчелу платком, прижала ее к полу и сначала отрезала ей голову, а потом начала кромсать на кусочки.
Софи так была увлечена своим занятием, что не услышала как вошла мама. Г-жа де Реан очень удивилась, увидев странную позу своей дочери — девочка стояла на коленях и не двигалась, и подошла посмотреть, чем занята Софи. Возмущенная жестокостью девочки, г-жа де Реан схватила ее за ухо и дернула. Софи вскрикнула, вскочила и замерла при виде матери.
— Вы — отвратительная девчонка, мадемуазель! Вы мучаете эту несчастную пчелу, позабыв все то, что я говорила вам, когда вы погубили маленьких рыбок.
СОФИ
— Я забыла, мамочка, я действительно забыла.
Г-жа де РЕАН
— Впредь не забудете, мадемуазель! Об этом я позабочусь. Во-первых, я отбираю у вас ножик и, раньше чем через год, вы его не получите. Во-вторых, я повешу вам на шею бант с останками пчелы и вы будете его носить до тех пор, пока пчела не превратится в пыль.
Софи умоляла маму отменить наказание, но г-жа де Реан велела няне принести черный бант, сама приклеила к нему кусочки несчастной пчелы и повесила бант на шею девочки. Поль, наблюдавший эту сцену, не осмелился вступиться, но когда г-жа де Реан вышла, оставив рыдающую девочку, стал ее всячески утешать. Он ее целовал, просил прощения за то, что говорил ей перед этим обидные слова, уверял, что желтые, оранжевые и черные цвета пчелы очень красиво смотрятся и бант напоминает красивое колье из драгоценных камней. Софи растрогала доброта и дружеское участие кузена, сквозь слезы она благодарила его, но была безутешна.
Целую неделю кусочки пчелы не осыпались и только после того, как Поль, играя с Софи, сильно смял ее бант, они отлетели и мальчик побежал к тете за разрешением снять бант с Софи. Девочка освободилась от этого своеобразного украшения и надо сказать, что никогда в жизни больше не причиняла страданий ни одному живому существу.
Глава 7. НАМОКШИЕ ВОЛОСЫ
Софи была кокетливой. Ей очень хотелось, чтобы все считали ее красивой, но, увы, красотой она не отличалась. У нее было румяное веселое толстощекое лицо, красивые серые глаза, излишне толстый нос, большой смеющийся рот и белокурые совершенно прямые волосы, подстриженные коротко, как у мальчика. Ей хотелось выглядеть нарядной, но она была одета неважно: и летом и зимой простое перкалевое платье, грубые чулки и кожаные черные башмаки. Она никогда не носила ни шляпки, ни перчаток. Ее мама считала, что надо быть приученной к солнцу, дождю, ветру и холоду. Чему больше всего завидовала Софи, так это вьющимся полосам. Она однажды слышала, как все восхищались красивыми белокурыми кудрями ее подружки Камиллы де Флервиль, и с этого времени Софи решила обязательно завить свои волосы. Однажды перед обедом полил сильный дождь. При этом жара не спадала, окна и двери были открыты настежь. Софи стояла около входной двери. Мама запретила выходить под дождь, но ей так хотелось ощутить тяжелые прохладные капли, что она высовывала наружу то руку, то голову, и тут заметила, что из водосточной трубы хлещет мощная струя воды. Софи тут же вспомнила, что у Камиллы волосы особенно красиво завивались, когда они намокали. — Если я намочу свои волосы, они, может быть, тоже завьются, — решила она. Забыв обо всех запретах, она выбежала на улицу, подставила голову под водосточную трубу и с удовольствием почувствовала, как ее окатило водой: голова, шея, плечи, спина, руки — все стало мокрым. Она помчалась обратно в гостиную, вытирая голову носовым платком и взъерошивая волосы, в надежде, что они завьются. Платок немедленно намок и только она собралась побежать к няне за другим, как лицом к лицу столкнулась с мамой и остановилась в растерянности.
Вид у нее был настолько комичный, что г-жа Де Реан расхохоталась.
— Ну и ну, мадемуазель. Я отлично понимаю, какая мысль пришла вам в голову, но если бы вы видели себя в эту минуту со стороны, то вы бы сами не смогли удержаться от смеха. Итак, я вам запретила выходить, а вы, как всегда, не послушались. Сейчас придут к обеду ваш отец и кузен. Мы все сядем за стол и вы сядете в том самом виде, в каком я вас сейчас застала: с волосами, стоящими дыбом, в мокром платье. Это будет наказание достойное вас. Вот вам платок — вытрите лицо, шею и руки.
Когда г-жа де Реан кончила говорить, в гостиную вошли Поль и г-н де Реан. При виде злосчастной Софи с всклокоченными волосами, намокшей, нелепой, покрасневшей от стыда и досады, они расхохотались.
— Что значит этот маскарад? — поинтересовался г-н де Реан. — Разве у нас карнавал?
Г-жа де РЕАН — Нет, дело проще. Софи решила, что если она намочит волосы, то они будут у нее завиваться, как у Камиллы де Флервиль. Ей очень хочется иметь кудри.
Г-н де РЕАН
— Видишь, Софи, как плохо быть кокетливой. Пытаешься себя приукрасить, а получается что-то ужасное.
ПОЛЬ
— Софи, беги скорее, вытрись, причешись и переоденься! Если бы ты сама себя видела, ты бы секунды не промедлила.
Г-жа де РЕАН
— Нет, Поль. Она будет обедать с этой дикой прической, в этом мокром, испачканном платье…
ПОЛЬ (прерывая, с глубоким сочувствием к Софи)
— О, нет, тетя! Я вас прошу простить Софи! Разрешите ей переодеться и причесаться. У нее такой нелепый и несчастный вид!
Г-н де РЕАН
— Да, дорогая, я тоже присоединяюсь к просьбе Поля. Простите ее на первый раз. Если это опять повторится…
СОФИ (со слезами)
— Нет, нет, папа! Это никогда не повторится!
Г-жа де РЕАН
— Чтобы сделать приятное вашему отцу, мадемуазель, я разрешаю вам отправиться к себе и переодеться. Но обедать вы будете у себя. Вы можете прийти в гостиную после обеда.
ПОЛЬ
— Но, тетя, пожалуйста…
Г-жа де РЕАН
— Нет, Поль. Не проси! Делайте, как я сказала, мадемуазель! Ступайте!
Софи, переодевшись и причесавшись, обедала одна у себя в комнате. После обеда за ней пришел Поль и повел ее играть в гостиную.
Больше Софи не пыталась завивать свои волосы.
Глава 8. ОСТРИЖЕННЫЕ БРОВИ
У Софи была еще одна мечта: иметь густые брови. Однажды при ней кто-то сказал, что маленькая Люси Берг была бы настоящей красавицей, если бы у нее были брови погуще.
У Софи они были совсем негустые, да вдобавок ко всему светлые и поэтому почти незаметные.
Девочка с досадой разглядывала себя в зеркале.
«Говорят, что для того, чтобы волосы были погуще и росли получше, их надо чаще стричь, — размышляла она. — А ведь брови — это тоже волосы. Остригу-ка я их, чтобы они выросли погуще».
Она взяла ножницы и отрезала брови так коротко, как только могла, потом внимательно посмотрела на себя в зеркало, поняла, что очень нелепо выглядит, и побоялась идти в гостиную.
«Надо подождать пока подадут обед, — подумала она. — Когда все будут усаживаться за стол, им не придет в голову смотреть на меня, тогда-то я и появлюсь».
Но мама, не увидев ее в гостиной, послала за ней Поля.
— Софи! Софи! где ты! — звал ее Поль. — Что ты там делаешь? Иди обедать!
— Иду! — отозвалась Софи и пошла с кузеном, низко наклонив голову, чтобы он не заметил ее остриженных бровей.
Она толкнула дверь в гостиную и вошла. Раздался общий хохот.
— Ну и физиономия! — ахнул г-н де Реан.
— Она выстригла себе брови, негодница! — воскликнула г-жа де Реан.
— Господи! На кого ты похожа? — засмеялся Поль.
— Удивительно, до чего же остриженные брови меняют лицо, — заметил г-н д'Обэр, отец Поля.
— Никогда не видела такой своеобразной физиономии, — сказала г-жа д'Обэр.
Софи стояла пунцовая, не зная, куда спрятаться. Поэтому она почти обрадовалась, когда мама велела ей отправляться к себе.
— Идите в свою комнату, мадемуазель! Вы вытворяете одну глупость за другой. Убирайтесь! Я не желаю вас видеть сегодня вечером.
Софи вышла. Няня, увидев эту раскрасневшуюся, толстощекую безбровую физиономию, тоже не смогла удержаться от смеха. Девочка была ужасно раздосадована. Не было ни одного человека, который не веселился бы, завидя ее, и не давал бы ей советов, например, нарисовать брови углем.
В какой-то день Поль принес ей маленький пакетик, перевязанный ленточкой.
— Вот подарок тебе от моего папы, — сказал он, скрывая усмешку.
— А что это? — обрадовалась Софи, нетерпеливо открывая пакет.
В пакете были две огромные черные густые накладные брови.
— Наклей их! — посоветовал Поль.
Софи покраснела, рассердилась и бросила полученный подарок Полю в лицо. Мальчик засмеялся и убежал.
Почти полгода отрастали брови у Софи; они так никогда и не стали такими густыми, как ей хотелось бы, но больше она не предпринимала никаких попыток их изменить.
Глава 9. ХЛЕБ ДЛЯ ЛОШАДЕЙ
