Жанна Браун - Решительный сентябрь (журнальный вариант)
— Ипподром… мировые рекорды… скачки, — донеслось до ребят.
Славка покраснел и поспешно встал.
— Здравствуй, Настя.
Настя обернулась, взглянула на Славку и кивнула ему.
— Я к тебе за помощью, а тебе лишь бы поиздеваться, — обиженно пробурчал Сергей.
— Я уже вышел из того возраста, когда волнуют подобные мелочи. Эка невидаль, скачки с препятствиями… — громко сказал Слава, пристально глядя вслед Насте.
— Какие скачки?! — обозлился Сергей. — Я тебе про дружину, а ты про какую-то ерунду!
Славка виновато улыбнулся и похлопал Сергея по плечу.
— Извини, не до тебя сейчас… Потом, лады?
И ушёл.
— Всё будет гут, сказал Робин Гуд, — печально проговорил Вальтер. — А теперь что будем делать? Славка твой — конченый человек… Девчонку с косой видел?
Сергей изумлённо взглянул на друга и покрутил пальцем у виска.
— Станет Славка переживать. Очень ему надо.
— И я бы ни за что не стал, — согласился Вальтер, — что за радость? Назначишь свидание, придёшь, стоишь, ждёшь, холодно, простудишься, лежишь, болеешь, уроки пропускаешь, двойки хватаешь…
Всё это он проговорил с таким унылым видом, что Сергей не выдержал и рассмеялся. Вальтер тут же активизировался.
— Что всё-таки делать будем?
«Расти большой — не будь лапшой»
1.
За перемену на доске «Комсомольского прожектора» успела появиться красочная «молния».
На зелёном листе картона были наклеены небольшие фотографии. Сергей даже не подозревал, что у Славы может быть такое мужественное лицо. Под фотографиями печатными буквами написано: «Учащиеся, равняйтесь на комсомольцев 25-й группы, сдавших нормы ГТО на „пять с плюсом”!»
Обида на брата вновь стеснила сердце. Точно пришпоривая её, Сергей принялся мысленно припоминать брату все мелкие обиды, на которые раньше не обращал внимания… Небось, как по дому дежурить или в магазин бежать, так Сергей, помоги, выручи…
Сергей щёлкнул Славкину фотографию по носу и показал ему язык. Брат на фотографии улыбался свысока. Сергей вытащил из кармана огрызок карандаша и пририсовал брату усы, отчего Славка стал походить на кота.
— И бороду, — подсказал Вальтер, дыша Сергею в затылок.
Посомневавшись секунду, Сергей начиркал щедрую бороду, как у дореволюционного генерала.
Вальтер прыснул от смеха.
— Серый, дай карандаш, я ему ещё роги нарисую…
— Бог в помощь, красавцы!
Бас прогремел сверху и неожиданно. Мстители струсили и кинулись было врассыпную, но второй раскат грома пригвоздил их к месту.
— Куда?! Напакостили и в кусты?
Над ними возвышался черноглазый бородач в коричневой замшевой куртке и фирменных джинсах. В руке он держал несколько блестящих никелированных циркулей.
— По призванию работаете, или чужая слава дышать не даёт?
— Славка и не чужой вовсе. Он Серёгин брат. Мы его за дело разрисовали, чтоб не выставлялся!
Сергей предупреждающе ткнул Вальтера локтем в живот: кто их знает, здешних? Мало ему своих неприятностей… Надо любой ценой выбираться из этого ПТУ, да побыстрее. Он опустил покаянно голову и промямлил:
— Дяденька, мы больше не будем так делать. Мы признаём свою вину. Отпустите нас, пожалуйста-а…
Бородач брезгливо скривил губы. В чёрных глазах вспыхнула ярость.
— Меня зовут Виктором Львовичем…
— К-комиссар! — вырвалось у Сергея.
— Значит, полностью признаёте свою вину? Раскаялись? — продолжал издевательски комиссар, не обратив внимания на Серёжкин испуганный вскрик. — Кто-то здесь говорил, что за дело разрисовали, или мне послышалось?
— А что? И за дело, — упрямо сказал Вальтер.
— А если за дело, почему за свою правду не дерётесь? Или исподтишка сподручнее?
Сергей обозлился.
— А правде без свидетелей верят, да? Верят?
Вальтер поддержал его:
— Подумаешь, усы нарисовали! Так ему и надо! Мы думали, что он человек, мы к нему за помощью… А ему наплевать на нас!
— Ладно, поговорили, и хватит. Снимайте «молнию» и пошли. Думаю, нет на свете такой беды, которую три мужика с головой не смогли бы расхлебать.
2.
Ребята следом за комиссаром вошли в комнату со стеклянной табличкой: «Партбюро». Здесь было тихо и прохладно.
Виктор Львович взял у Вальтера «молнию» и, подвинув рулоны, разложил её на столе.
— Возьмите в гильзе резинку, — мастер кивнул на письменный стол, — и постарайтесь убрать следы вашей самодеятельности. Я скоро приду.
Положив циркули на верхнюю полку шкафа, он вышел.
Сергей подошёл к письменному столу, достал из коробки резинку, подошёл к «Молнии» и начал осторожно стирать карандаш. Снимался он легко, но на глянцевой поверхности оставались всё же заметные вмятины.
— Валька, ты чего карандашом так давил… Смотри, следы остаются. Силу девать некуда?
— А ты поплюй, а потом разотри, я уже так сколько раз делал.
— На своего брата поплюй и разотри, — сказал Сергей. — Что будем сначала стирать — рога или усы?
В кабинет вошёл оживлённый комиссар. Подойдя к столу, он кинул взгляд на «молнию».
— Я бы в первую очередь снял рога, — серьёзно сказал он. — А усы и борода у него, так или иначе, когда-нибудь вырастут. Кстати, что ты Сергей, я знаю, а с твоим другом мы ещё не успели познакомиться.
Сергей ухмыльнулся.
— Он — Вальтер Скотт.
— Да ну?! — поразился комиссар и почтительно склонил перед Вальтером голову. — Я счастлив, сэр. Ваши книги читал в детстве запоем. И давненько прибыли к нам, мистер Скотт?
Вальтер покраснел и сердито глянул на Сергея.
— Ну, чего ты в самом деле? Сам первый придумал, и сам…
— А что? — удивился Сергей. — Даже очень подходит: Вальтер — Валька, Скотт — Быков. Смешно, правда?
— Тебе смешно, конечно, — согласился Виктор Львович. — А ему?
Опять прозвенел звонок, двери кабинета распахнулись, и вошли гурьбой Славка и другие ребята из 25-й группы. Увидев Сергея и Вальтера, Славка застыл посреди кабинета, не зная, как реагировать на сюрприз, и поэтому молчал, переводя настороженный взгляд с брата на комиссара.
Сергей также застыл у стола от неожиданности и страха. Ему и в голову не пришло там, в зале, когда он веселился, разрисовывая фотографию брата, что Славка увидит её при нём. Первая мысль, посетившая опустошённую страхом голову, была — спрятать. Он нагнулся, поднял с пола подшивку «Смены», накрыл фотографию и улыбнулся брату дрожащей улыбкой.
— Виктор Львович, вы просили зайти, но не сказали кому. Мы пришли все, — сказал Славка и показал брату из-за спины кулак.
Сергей отвернулся. Тоже, нашёл чем пугать…
— Вячеслав, — негромко сказал Виктор Львович, — посмотри, пожалуйста, на свою фотографию. Она там, на столе, под «Сменой».
Славка шагнул к столу, возле которого, затаив дыхание, тосковали ребята, сдвинул подшивку и уставился на свой портрет. Карандаш ребята успели стереть, но следы остались, и Славка разглядел рога, усы и бороду… Он тут же представил себе, как его изуродованная фотография висела в коридоре, а возле неё корчились от хохота парни, показывая пальцами на рога… И Настя, конечно, видела.
— Над портретом моим издеваться решил? Я тебе покажу сейчас!
— Так вот что тебя волнует? — удивился комиссар. — А почему твой собственный брат так поступил, это тебя не удивило?
— Этому типу ещё и не такое может в голову прийти! — закричал Славка. — И дома, и в школе чёрт те что творит, теперь в училище пожаловал!
Сергей был так огорошен происходящим, что даже не сопротивлялся, когда Славка схватил его за шиворот.
— Караул! — крикнул Вальтер. — Люди, куда вы смотрите?! Брат убивает брата!
— Это ещё ничего, — сказал Виктор Львович, — а вот Иван Грозный сына убил…
Славка уже понимал, что перешёл в своём гневе границы и выглядит смешным, но остановиться не мог, и от этого обида и злость на брата ещё усилились. Он опять шагнул было к Сергею, горя желанием вытолкать брата взашей, но сзади него снова раздался ласковый бас комиссара:
— А в царском флоте нижних чинов палками по пяткам бивали. Ты бы попробовал…
Ребята рассмеялись. Виктор Львович резко встал.
— Димитриев, выйди в коридор и сосчитай до ста.
— Зачем?
— Вопросы будешь задавать, когда успокоишься. Иди, иди…
Почти в ту же минуту вошла взволнованная Настя.
— Виктор Львович, — с порога начала она, но, увидев в кабинете почти всю 25-ю группу, смутилась и нерешительно сказала: — Там «молнию» кто-то снял. Я думала, может, вы? Может, мы неправильно что-то сделали? Списки физрук дал…
В кабинет вошёл Слава.
— Виктор Львович, — твёрдо сказал он, — я досчитал до тысячи.
