KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Владимир Шустов - Карфагена не будет

Владимир Шустов - Карфагена не будет

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Шустов, "Карфагена не будет" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

При виде школьного сада, дремлющего под снегом, в душе у Демки шевельнулось что-то хорошее, теплое, давно забытое. И тут же затихло. «Вот бы осенью сюда забраться, яблочки и груши — слаще не найдешь… Здесь, что ли, соскочить? — соображал Демка, отыскивая удобную для приземления площадку. — Место вроде подходящее».

Обманчив гладкий снежный покров. Со стороны посмотришь — футбольное поле. Беги по нему хоть галопом. А испытаешь… Демка по грудь провалился в сугроб. Полушубок, расстегнувшийся во время полета, лег на снег широким веером и сковал движения. Чрезвычайный и Полномочный Посол барахтался в рыхлом снегу, как муха в паутине. Оказывается, для нежеланных людей пути через сад не было и зимой. Пришлось возвращаться на исходные рубежи. Хотел Рябинин сэкономить шесть минут, а потерял верных пятнадцать. Да что там пятнадцать! Больше, гораздо больше! Снег из валенок вытряхнуть надо? Надо. Портянки заново перемотать? А мелкий снег из полушубка выколотить? На одно это минут десять потребуется: когда снежная пыль овчину запорошит, с превеликим трудом ее оттуда выколотишь. Страсть какая она въедливая!

Демка снял полушубок, подошел к телеграфному столбу и, размахнувшись, сделал первый удар, за ним последовал второй, третий, четвертый. Демка замерз, но работы не прекращал. Не помешай ему Илья Васильевич Глухих, превратил бы он полушубок в скрепленную швами связку овчинных лоскутьев. Но Илья Васильевич заметил посиневшего от холода труженика, остановил своего гнедого коня, вылез из розвальней и, заметая длиннополым тулупом клочки сена, разбросанные на дороге, подошел к Демке, который все еще не замечал его. Щуря глаза от дыма махорочной цигарки, Глухих некоторое время наблюдал за пареньком.

— Так, так, — неожиданно проговорил он. — Колоти его, брат, что есть силы. Лупцуй!

Демка, изготовившийся для очередного удара, замер с занесенным над головой полушубком.

— Одевайся немедленно! — уже безо всяких шуток скомандовал Илья Васильевич. — Застудишься, а родителям возиться придется. Вещь тоже беречь надо. Глянь-ка, швы целы?

Может, случилось это раньше, а может, и сейчас — шов под мышкой правого рукава действительно-таки лопнул. Через прореху наружу выбилась шерсть и торчала, словно прилипшая головка репейника.

— Вот, брат, как получается, — укоризненно произнес Илья Васильевич. — Собрался? Выходи на дорогу.

«На лошади быстрее доберусь», — думал Демка, приближаясь к саням и разглядывая прикрытые брезентом металлические стержни, поршни, цилиндры, зубчатые шестерни. «Запасные части к машинам… Куда меня посадит Глухих?» Гнедой косил темный глаз, фыркал, грыз удила и прял ушами.

Илья Васильевич сел в розвальни, взял в руки ременные вожжи и сказал Демке, ожидавшему приглашения:

— Шагай на дорогу, за проводника будешь. После холодной купели моцион требуется. — Он сплюнул цигарку в снег. — Трогай, Гнедой!

Редкие прохожие с удивлением останавливались посмотреть на странную картину. По середине дороги что есть прыти бежал паренек. Лицо его пылало жаром. Уши меховой шапки развевал ветер. За пареньком бодро рысил гнедой конь, запряженный в розвальни. В них на охапке сена — Герой Социалистического Труда, знатный комбайнер Зареченской МТС Илья Васильевич Глухих. Он погонял коня и время от времени покрикивал, обращаясь к пареньку:

— Наддай! Наддай! Вытряхивай мороз!

До улицы Свечникова Демка птицей долетел. Соревнуясь в беге с Гнедым, он малость устал, но зато так согрелся, что, казалось, плесни на него ковшик холодной воды, зашипит Демка, словно раскаленные голыши в парилке.

Вот и бревенчатый дом. Окна в резных наличниках. На крыше антенна с обвисшими проводами. Черемуха… И привязанный к ее стволу скворечник… Демка круто свернул с дороги и перепрыгнул неглубокую канаву. Гнедой промчался мимо.

— Будь здоров! — крикнул из саней Илья Васильевич. — Смотри, брат, не кашляй теперь!

Демка подошел к воротам и заглянул в узкую щель.

Во дворе было пусто. Справа от крыльца тесовая собачья конура. Рядом — сани с задранными вверх и связанными между собой оглоблями. От сарая до забора крест-накрест веревки. На веревках — белье разных цветов. Слева — огромный штабель леса.

— Ле-о-онька-а!..

Из конуры, разбуженный криком, выметнулся взъерошенный цепняк и, натягивая гремящую цепь, забился на ней, хрипло лая. Скрипнула дверь, появилась Аграфена Петровна, полная женщина, с такими же, как у Леньки, черными глазами и смуглым лицом. Поправив на голове белую пуховую шаль, она легко сбежала по ступенькам крыльца и направилась к воротам.

— Кто там?

— Это я, Демка Рябинин! Аграфена Петровна, Ленька дома?

Аграфена Петровна остановилась на полпути и в сердцах всплеснула руками.

— Тьфу ты! Тарарам-то какой учинил. И не сидится спокойно! Думаю, кто путный стучится, а тут…

Но Демку нисколько не интересовало, к какой категории людей относит его Ленькина мамаша. Он выяснил, что Колычева нет дома, значит, надо идти в «штаб». А туда ведет еле приметная среди сугробов тропинка. Начинается она у тополя, верхушку которого в прошлом году молнией расщепило. Демка поддернул штаны, провел под носом рукавицей и уверенно зашагал к заветной тропе.

НАДО ЧТО-ТО ПРЕДПРИНИМАТЬ

Что весь отряд вернулся с Лысой и находится в «штабе», Демка определил сразу: несколько пар лыж составлены рядком вдоль бревенчатой стены. Он проник в тесный полутемный предбанник, ухватился покрепче за деревянную скобу и потянул на себя низкую дверь. За порогом была непроглядная темнота. Терпко пахло распаренными березовыми вениками, мылом и сыростью.

Расставив руки, чтобы впотьмах не налететь на что-нибудь, Демка стал медленно продвигаться к едва заметному квадрату крохотного окна. Под ноги попалось пустое ведро. С грохотом покатилось оно по полу.

— Демка? — спросил из темноты Ленька. — Проходи к окошку, там на скамейке свободно. Осторожней только шагай.

— Давно с Лысой?

— С час.

— На сборе интересное было.

— Повремени… Толька расскажет, а потом ты.

Демка опустился на скамью, расстегнул полушубок, распахнул его, снял шапку и прислушался. Пропустив начало рассказа, он не понимал, о чем говорит Карелин. Склонившись к соседу, Рябинин спросил вполголоса:

— Кто здесь?

— Я.

— Гоша, — узнал Демка. — Про что рассказывает Толян?

— Отличился, — тихо проговорил Гоша Свиридов. — Когда мы с Лысой ехали домой, он похвалился в сенках у Емельянихи из кадушки огурцов набрать.

— Ну?

— Набрал. Вкусные, с укропом и с чесноком. Попробуй — они на подоконнике, сзади тебя.

Демка, успевший изрядно проголодаться, нащупал скользкий холодный огурец и почти целиком забил его в рот. Запашистый соленый сок брызнул на язык.

— Знатная штука, — похвалил он. — Запах, как весной в смородиннике. Наверно, Емельяниха в них лист смородиновый кладет.

— И вот стал я огурцы из кадушки доставать. А в кадке-то фанера и гнет — здоровый камень. Гнет я в сторону сдвинул, фанеру выбросил и уже полмиски набрал, — продолжал Толя, — чую, в избе кто-то шкраб-шкраб, шкраб-шкраб, к двери вроде подходит. Затаился. «Ну, думаю, пропал!» И решил, коли появится кто в сенях, гаркнуть что есть силы. Испугал бы до смерти.

— Бока наломать могли, — сказал Гоша Свиридов.

— Это мне-то. А кто же?

— Тот, кто вышел бы в сени.

— Толкую тебе, напугался бы он. От перепугу медведи помирают, а человек — не медведь. Сердце на части разорвет!

— Боязно было в сенях-то сидеть? — спросил Демка, похрустывая огурцом.

— На это дело у меня кровь холодная.

— Рыбы — хладнокровные, а ты, Толян, крепкий на нервы, — заметил Гоша.

— Уже спор затеяли, — проговорил с недовольством Ленька. — Ты, Гоша, всегда ершишься, где надо, где не надо… Демка, как сбор прошел? Интересно?

— Не обрадуешься. Никита с Костей выделились опять. Они…

— Подожди! Толян, фонарь! У кого спички?

Брякнул спичечный коробок. Язычок пламени скупо осветил помещение. Колычевцы в живописных позах сидели, полулежали и лежали на скамейках, разоставленных вдоль покрытых копотью стен. Некоторые устроились на полке парилки. Оттуда свешивались головы.

— Толян, подними стекло! — скомандовал Ленька. — Выше поднимай! Так. Ишь, как прожектор, горит фонарь — всем фонарям голова. — Он вытер стекло «летучей мыши» рукавом фуфайки. — Толька, повесь у дверей. Там гвоздь на косяке. Смотри, чтобы с улицы огня не заметили. Мать увидит, крик поднимет, выгонит. Демка, опять Никита военную игру задумал проводить?

— На этот раз почище отмочили, — ответил Демка. — Они с Костей при школе кружок открывают, на комбайнеров учиться будут.

Толя тянулся к гвоздю, чтобы повесить фонарь. Услышав Демкино сообщение, он чуть не уронил на пол «летучую мышь». Сунув фонарь на скамью, Толя повернулся. Свет бил ему в лицо. Оно было несколько мрачноватым, широкие брови сходились у переносья, образуя на лбу глубокую поперечную складку, скрытую под козырьком красноармейского шлема. Большие глаза смотрели на вожака, будто искали поддержки. Толя преклонялся перед Ленькой и верил ему беспрекословно.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*