Валентин Рушкис - Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей
— Нет, здесь ничего не получится. Только там. Одно место.
И они вернулись к повороту, где в пойму вдавался мысок. Андрес был здесь тысячу раз — каждый день он пробегал мимо этого места, когда спешил в школу. Вон там, в частом и тонком березняке, он вырезал гибкие удилища. Зимой с этого мыска Андрес лихо съезжал на лыжах, а летом собирал здесь букеты колокольчиков с большими-большими цветами. В речке, вон под теми камнями, если засунуть руку поглубже, можно было наловить пескарей. Один раз Андрес поймал здесь даже налима — еле вытащил из-под камня!..
Словом, здесь можно было найти для себя массу занятий. И только строить гидростанцию раньше никому не приходило в голову.
Пихлакас и Мёльдер оживленно разговаривали, не всегда понимая один другого. Слишком разные это были люди, слишком разные были у них знания.
Мёльдер рассказывал молодому учителю: нужно насыпать земляную плотину, оставить «глаз» для пропуска весенней воды, настлать полы, поставить щиты… А Пихлакас толковал о гидростатическом давлении, о пролетах и стреле прогиба. Но они остались довольны друг другом и, прощаясь, крепко жали руки.
— Очень рад знакомству! — говорил Пихлакас.
— Доставайте турбину и генератор, остальное ребята сделают! — сказал напоследок дядя Аугуст.
И, пока они с Андресом возвращались к своим кадкам, он объяснил, что турбина — это такое стальное колесо, которое начинает вертеться, если через него бежит вода. А турбина крутит генератор, и тот дает электрический ток.
Андрес расспрашивал, слушал короткие ответы и очень гордился, что он дружит с таким знающим человеком, как дядя Аугуст.
А учителя шли к своей школе молча. Теперь, когда кое-что стало проясняться, каждый из них совсем иначе взглянул на задуманное.
«Трудное дело затеваем, — думал директор Каэр. — Турбина, генератор, материалы всякие… И работа нелегкая, недетская. Осень, дожди пойдут. Потом холода настанут. Не простудить бы ребят… Может быть, лучше отказаться, пока не поздно? Пожалуй, прав Пихлакас, не наше это дело».
«Как мало я знаю и умею! — огорченно думал Вальтер Пихлакас. — Любой тракторист, оказывается, разбирается в технике лучше меня. Неужели мои ученики тоже будут путаться в практических делах, как я сегодня? Нельзя этого допустить! Прав директор: мы должны строить электростанцию. Пускай ребята привыкают на практике решать технические задачи!»
А Эви Калдма не столько думала, сколько представляла себе радостное будущее. Ей виделись стройные шеренги пионеров с красными галстуками и залитые электрическим светом классы. И еще что-то очень героическое — она и сама не знала, что именно, но всей душой стремилась к нему.
Глава шестая, в которой руки поднимаются сами
Вот это да! Вся школа — все ученики и учителя собрались вместе. Много народу, оказывается, если всех собрать вместе. И скоро все они ахнут: Волли выйдет на трибуну… Жалко, что настоящей трибуны нет, он выглядел бы повыше, если бы стоял на трибуне… Но все равно он выйдет и скажет: «Бросьте свои затеи с гидростанцией! Идемте лучше рыбу ловить! Щуки в озере так и ходят. Вперед!»
И все, наверно, станут аплодировать. А дир скажет: «Как это я не подумал!» Или нет, он скажет иначе. «Мы давно об этом думали», — скажет он. И купит огромную сеть, и все школьники… Нет, не все, только старшеклассники, мужчины, отправятся на озеро. Сам Волли пойдет во главе колонны. Будет выть ветер, поднимется буря. Но Волли бесстрашно подойдет к лодке…
Почему к лодке? К судну! «Ставь паруса!» Вот что нужно строить — парусник! Мачты, реи, бом-брамс-кливера или как там называется. Полный вперед!
Только плохо, что парусник нужно строить. Придется обойтись без парусника. Волли просто скажет: «Бросьте свою гидростанцию! Идемте ловить рыбу!» И все ахнут.
Очень тяжелой была эта неделя. Это страшно трудно — обижаться на лучшего друга. Рауль и в подметки Андресу не годится, радости от него мало. Всю неделю собирался пойти вместе с Волли рыбу ловить, да так и не собрался. Мама не пустила. Ишь маменькин сынок!
К ним примкнул еще один парень прыщавый Харри, что живет в медпункте и пахнет лекарством. Сам примкнул — подошел и спросил:
— Ты не будешь гидростанцию строить?
— Не буду! — твердо сказал Волли. — А ты?
— Я тоже не буду, усмехнулся Харри. — Мне мама справку напишет.
— Ладно, — буркнул Волли. — По рукам.
И Харри протянул ему свою костлявую лапу. В другие времена Волли ни за что не стал бы с ним дружить. Но теперь другое дело. Было двое — он и Рауль. Теперь стало трое. Это уже во сколько-то раз больше. Три разделить на два — в один и одну вторую раза больше. Только уж больно эта одна вторая нескладная…
«Мама справку даст»! Видали такого! Ему хорошо — мама медсестра. А Волли никто справки не даст. Ну и пусть. Он не будет прятаться ни за какие справки. Он просто выйдет и скажет, что он обо всем этом думает. Все так и ахнут. Это гадость — прятаться за справки. Подумаешь, медицинская сестра! И как глупо люди иногда говорят: почему «сестра»? Так бы и говорили: медицинская мать дала своему заморышу медицинскую справку.
Странный парень этот Харри. То сидит тихо-тихо, словно его и на свете нет, то вдруг нахулиганит и сразу на кого-нибудь свалит. Тощий, как щепка, роста среднего, отметки средние, а сам какой-то ненормальный — то ли трус, то ли больной…
Вот Андрес — это был друг!.. Но теперь они совсем не разговаривают, Андрес даже пересел на другую парту. И пусть, и очень хорошо. Они там строят какую-то «модель». Ни капли не интересно — выпиливают да складывают разные брусочки, щеночки, словно малыши в детском саду, будто в кубики играют.
А один раз вечером Волли видел, как Андрес ходил вдоль речки с линейщиками тогда те еще жили в их доме, теперь-то они уже уехали. Тоже, наверно, о гидростанции говорили. Теперь и на уроках русского языка приходится читать и переводить какую-то детскую книжку о Днепровской гидростанции. И на уроках физики начали решать задачи о работе воды: если один литр воды упадет с высоты одного метра, получится один килограммометр работы. И слово-то дурацкое: «килограммометр». Словно меры веса и длины тоже запутались с этой стройкой!
А теперь идет общее собрание, и директор говорит пышную речь. Напрасно он ее говорит, Волли не клюнет на такую простенькую наживку: подумаешь, «своя гидростанция»! Ее еще построить надо. И как не понимают ребята, даже умные, что тут придется работать?..
Андрес и то ничего не понимает. Вон, написал свое стихотворение в стенгазету. Тоже еще поэт! Написано:
Всегда победа рядом с нами,
Упорен пионер в труде.
Мы выйдем стройными рядами.
Навек закроем путь воде.
Ничего хорошего. Эти строчки Андрес сам у себя украл — он их говорил Волли еще неделю назад. Если бы Волли захотел, он еще не так написал бы! Он только никогда не пробовал. Если попробует, наверняка получится! Подумаешь, невидаль — стишки…
Вот картинку Айме здорово нарисовала. Гидростанция, везде горит свет, и все ребята с красными галстуками. Молодец Айме, что и говорить!..
Ладно, газета газетой, придется послушать дира, чтобы не прохлопать что-нибудь интересное — дир, кажется, добрался до главного.
— Генератор для нас изготовит завод «Вольта». С турбиной пока дело обстоит хуже, но наше министерство обещало подыскать и ее. Все зависит от нас самих, — сказал Юхан Каэр. — Подумайте серьезно, взвесьте «за» и «против». Если вы решите строить, все уроки труда мы отведем на строительство. Но этого будет мало. Придется строить и по вечерам, может быть — и в воскресные дни. Кто боится, кто чувствует себя недостаточно взрослым и сильным, пускай лучше скажет об этом прямо, сейчас, чтобы потом не подвести товарищей.
Вот до чего хитрый! Волли совсем не боится, он достаточно сильный и взрослый. Надо будет сказать об этом. Он совсем не потому против стройки, он просто…
Ох, а поверят ли ему ребята? Вдруг не поверят? Вон выступают один за другим. И девчонки туда же. Ну какие из них строители? Нужно поднять руку, попросить слова и сказать, чтобы все ахнули.
Вот сейчас он встанет и скажет, сразу после Андреса… Ну, пускай еще и Юри Куузик поговорит… Вот сейчас… Пора!
Волли даже зажмурился.
Рука у него приподнялась, но так и не вытянулась кверху. Может быть, он и вытянул бы ее, но тут прозвенел голосок пионервожатой:
— Кто за то, чтобы строить гидростанцию, поднимите руки!
Опоздал! Волли рывком убрал руку и застыл. Потом покосился на лес поднявшихся рук и вдруг увидел… Нет, подумать только! Он увидел совсем рядом с собой поднятую пухлую ладошку Рауля с растопыренными пальцами. А дальше маячила костлявая рука Харри. Измена!
Но и у самого Волли рука начала подниматься. Локтя он не отрывал от колен, но кисть руки приподнялась. Нет, он не вытянул ее вверх, как тощий Харри или этот тюфяк Рауль. Он только приложил руку к щеке. Так что можно было думать, что у него просто болит зуб. А может быть, он задумался. Правда, можно было думать и иначе. Пусть кто как хочет, так и думает.
