Валентин Рушкис - Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей
— Да я не обижаюсь, — простодушно заявил он. — Верно, столбы я ставил в не совсем трезвом виде. Но ведь я и вовсе не собирался их ставить. Вот тот рыжий пострел прибежал и уговорил. — Антс указал пальцем на Волли. — Чего уж тут…
— И очень хорошо, — сказал Альберт Паю. И под общий смех добавил: — По секрету скажу — говорил я совсем не о вас. Но, если и вам эта стройка чем-то помогла, тем больше заслуга и пионеров, и школы, и ее директора.
Последним выступил инспектор Пауль Киви. Школьники его побаивались и очень обрадовались, когда инспектор похвалил строителей. Он пожелал успеха всем метсакюласким школьникам и их электростанции, а выпускникам школы — широкого и радостного пути в жизни.
Наступил самый торжественный момент. Он наступил не сразу — сначала была небольшая давка в дверях. Работая локтями, Волли выскочил из школы самым-самым первым и стремглав помчался к реке.
Поперек лесенки, между перилами, была натянута красная ленточка. Сейчас сюда все придут, и, конечно, пускать станцию будет не он, Волли, а всякие отличники. Так уж устроен мир. Он, Волли, старался, старался, а теперь…
Нет, Волли не мог вынести такую несправедливость! Поэтому он шмыгнул под ленточку, в два прыжка одолел лесенку и вбежал в здание станции — в ту самую будку, которая теперь называлась машинным залом.
Через минуту-другую внизу, у лесенки, началась сутолока. Пауль Киви, пощелкав ножницами, перерезал алую ленточку и вместе с директором и лучшими из лучших строителями-отличниками вошел в будку.
В машинном зале сразу стало тесно. Волли всегда жалел, что этот домик такой маленький — четыре шага в ширину и шесть в длину, а для директора еще меньше, потому что у него ноги длинные. И если сначала Волли собирался спрятаться, то теперь понял, что из этого ничего не выйдет. Оставалось полагаться на вдохновение. И оно снизошло.
— Добро пожаловать, — радушно сказал Волли и подал инспектору Киви гаечный ключ: Волли слышал, что, когда что-нибудь пускают, самому главному вручают ключи.
Инспектор улыбнулся и вежливо поблагодарил.
— Поднимите щит, — скомандовал директор.
И, чтобы все поняли, кто здесь самый главный, Волли метнулся к двери и заорал с порога:
— Эй, поднять щит!
Вероятно, так кричали лихие капитаны во времена парусного флота. Волли даже чуть не крикнул: «Поднять паруса!»
— Готово! — ответил кто-то снизу, от лотка.
— Открой направляющий аппарат! — сказал Андресу директор Каэр.
Андрес с трудом повернул колесо — такое, вроде руля автомашины. Повернешь в одну сторону — турбина откроется, в другую — закроется… Андрес повернул, и турбина начала вращаться. Конечно, ее не было видно, она была под водой. Зато деревянный шкив, насаженный на ее вал, начал медленно поворачиваться. Потом быстрей, быстрей…
— Кружится! Идет! — закричал Волли.
Но никто не обратил на него внимания: все это видели и сами.
Шурша, от шкива к генератору побежал приводной ремень. И вот на щите управления загорелась контрольная лампочка — сначала тускло и неярко, потом все праздничнее и светлей.
Юри Куузик взглянул на вольтметр и включил рубильник. И разом вспыхнули лампочки в здании станции и гирлянда разноцветных огней над рекой. Свет ярких фонарей залил парк и площадку перед школой, окна самой школы засветились белыми, зелеными, синими и красными огнями.
Это было торжество. Ребята ходили от лампочки к лампочке счастливые, но притихшие. Они видели чудо: это их руки, их труд заставил воду работать. Впервые они проверили свои силы на большом, настоящем деле и теперь гордились созданием рук своих и робели перед ним.
Потом все собрались перед школой, и Айме громко объявила:
— Хоровой и музыкальный кружок нашей школы под руководством Эммы Рястас исполнит песню покорителей Метсайыги. Музыка Рауля Паю, слова Андреса Салусте.
И небольшой хор бросил вызов сумеречной долине, в которой притаилась Метсайыги:
Сила юных велика,
Мы к борьбе всегда готовы.
Покоряйся нам, река,
Покоряйся людям новым!
А потом тихо, как заклинание, шелестел припев, который тихонько подхватывали все-все:
Метсайыги, покорись!
Метсайыги, потрудись!
Песня всем очень понравилась, ее повторили еще два раза — еще бы, ведь это была своя песня! Вызывали авторов: Рауль и Андрес выходили и раскланивались.
Едва замолкла песня, как загремела музыка. Радиоприемник — вот какой сюрприз приготовил Юри Куузик. Стало так весело, что ноги сами просились в пляс. Несколько девочек и на самом деле пустились танцевать, прямо на площади перед школой, под яркими фонарями. Конечно, и тут не обошлось без Волли: он так скакал и подпрыгивал, что даже с ног кого-то сбил. Уж веселиться так веселиться!
Зато Андрес подошел к Айме тихо-тихо. Он взял подругу за руку, приглашая на танец. Но Айме не хотелось танцевать, и они так и остались стоять, держась за руки и прислушиваясь к музыке.
Глава тридцатая, которая совсем не глава
Итак, все испытания выдержаны, пионерская гидростанция достроена и дает ток, повесть моя окончена. Но мне жаль расставаться с тобой, читатель, хочется сказать еще кое-что. Поэтому и пишу эту главку. Заодно и счет главам будет круглый — тридцать. Хотя, в сущности, это вовсе и не глава, а послесловие.
Я хочу признаться тебе, читатель: Волли Крууса и других покорителей Метсайыги я выдумал. Выдумал я и деревню Метсакюла, и не стоит разыскивать ее на карте Эстонии.
Но главное в моей повести взято из жизни. Не так уж важно, как называются ручьи и реки, на которых наши пионеры строят гидростанции. Гораздо важнее, что они их строят, строят на самом деле, по-настоящему! Я могу назвать некоторые из них и дать уже невыдуманные адреса: это гидростанция на реке Синюхе в Краснодарском крае; Быстрицкая в Станиславской области; пионерская ГЭС «Юность», построенная в честь XXII съезда КПСС в селе Руська Мокра, Закарпатской области.
Да и там, где нет речки, можно построить электростанцию: например, ученики Татауровской средней школы в Кировской области соорудили ветродвигатель.
В Эстонии гидростанцию построили ученики Ка́мбьяской школы. И если я никак не мог съездить в Метсакюла, которую сам выдумал, то в Камбья, что неподалеку от Тарту, я бывал не раз. Там, на ручье Лаанеоя, стоит плотина. Ее показывал мне директор школы Яан Айа, высокий сильный человек, чем-то чуть-чуть напоминавший Юхана Каэра из Метсакюла. И сама гидростанция на Лаанеоя издали была немного похожа на Метсакюласкую. Только здание станции тут стояло не у левого, а у правого берега.
Мы спускались к турбине… Ходили вдоль берега водохранилища… Здороваясь, мимо пробегали школьники. И мне все время казалось, что вот-вот рядом пройдет могучий Калью или синеглазая Айме, а откуда-нибудь из водослива выглянет перемазанный смолой и глиной Волли.
Но Волли я, конечно, не увидел. А жаль.
В одном из классов школы на стене висел диплом ВДНХ. И медаль. Дипломом и медалью Камбьяскую школу наградили как раз за строительство своей гидростанции.
Волли обязательно пощупал бы эту медаль и сказал бы:
«Вот это здорово! Еще как здорово-то!»
И, конечно, Волли помог бы мне рассказать всем-всем о больших делах, которые делают наши пионеры. Может быть, он выступил бы даже по радио — для тех ребят, которые еще не построили своей гидростанции или другой полезной и важной штуки. Волли подошел бы к микрофону, сказал бы речь — и все так и ахнули бы. А многие, наверно, даже лопнули бы от зависти!
