Николай Носов - Том 1. Рассказы, сказки, повести
— Вот досада! — сказал Серёжа.— Придётся начинать всё снова.
Тут Павлик вернулся с реки и закричал издали:
— Эй, смотрите, что у меня! Сейчас уху будем варить!
Мы подбежали. В руках он держал свою кепку. Она вся была мокрая, а в ней прыгали живые караси.
— Где ты взял?
— Там возле реки, в болоте поймал.
— Как же ты их поймал без удочки?
— Очень просто: болото пересохло, воды совсем мало осталось, я их руками поймал.
Мы побежали к болоту, наловили ещё карасей и стали варить уху. Потом ещё на ужин наловили карасей.
— Тут их много!— говорил Павлик.— Мы хоть каждый день можем карасей есть.
После обеда мы снова пошли в лес, чтоб следить за пчёлами. Серёжа говорит:
— А что, если пчелу обрызгать водой? Пчела, наверно, подумает, что пошёл дождь, и полетит в своё гнездо.
Мы принесли в котелке воды, нашли на цветке пчелу и стали брызгать на неё водой. Пчела намокла, полезла по стебельку вниз и притаилась под зелёным листочком. Значит, ей на самом деле показалось, что пошёл дождь. Потом она увидела, что никакого дождя нет, вылезла из-под листа и стала греться на солнышке. Постепенно она обсохла, расправила крылышки и полетела. Мы уже хотели бежать за ней, но пчела тут же опустилась вниз, села на цветок и снова начала собирать мёд. Тогда Серёжа набрал в рот побольше воды и как брызнет на пчелу! Пчела снова намокла и спряталась под листком, а когда обсохла, опять принялась летать с цветка на цветок:
— Ах ты, какая упрямая пчела! — сказал Серёжа и окатил пчелу водой так, что она промокла насквозь. Даже крылышки у неё от воды сморщились и прилипли к спине.
Пчела наконец увидела, что «дождь» не перестаёт, и, когда обсохла, полетела прочь.
Мы побежали за ней. Пчела летела сначала низко, между стволами деревьев, потом взвилась вверх, и мы потеряли её. Тогда мы принялись поливать водой других пчёл, но у них у всех была одинаковая манера: сначала они прятались от «дождя» под листьями, а потом улетали, и мы ни разу не могли проследить за ними, потому что они летали очень быстро и на большой высоте. Так мы бегали, пока пчёлы не перестали летать.
День уже подходил к концу. Мы вернулись на дачу и стали варить ужин. Тётя Поля до сих пор почему-то ещё не вернулась, и мы решили ещё одну ночь провести в шалаше. Не знаю, может быть, это нехорошо, что мы живём в шалаше? Может быть, лучше вернуться домой? Я сказал Серёже и Павлику, а они говорят: «Всё равно завтра вернёмся». Они решили дочинить шалаш и врыть шесты в землю, чтоб шалаш снова не развалился.
Сейчас они чинят шалаш, а я записываю в дневник наши приключения.
По небу плывут серые, свинцовые тучи. В воздухе стало прохладнее, и потянул ветерок. А вдруг ночью начнётся дождь? Надо шалаш хорошенько покрыть ветками, чтоб нас ночью не промочило. Сейчас кончу писать и пойду помогать Серёже и Павлику.
10 июня
Ночью никаких приключений не было. Вот что значит сделать шалаш как следует! Можно спать с чистой совестью и не бояться, что тебя стукнет по голове шестом. Дождя тоже не было. Проснулся я рано. Меня разбудили птички. Ещё только начало светать, а они уже проснулись и принялись трещать, и чирикать, и пищать на разные голоса. Я вылез из шалаша и увидел, что солнышко ещё не взошло. Вверху небо было чистое, голубое, а внизу, у самой земли,— белые облака, такие лёгкие, пушистые, будто мыльная пена. Постепенно облака росли и клубились, как пар, и взмывали всё выше и выше, пока не заполнили всё небо. Потом они загорелись и стали розовые, будто фруктовое мороженое. Я стал думать, что было бы, если бы нам дали столько мороженого; съели бы мы его или нет? Наверно, за всю жизнь бы не съели. Все люди не съели бы столько мороженого. Я замечтался и тут вдруг увидел, как из-под земли выкатилось огромное красное солнце. Всё засияло вокруг и осветилось ярким светом. Зелёная трава стала ещё зеленей, а на каждой травинке засверкали капли росы, как алмазы. Я поскорей принялся будить Серёжу и Павлика, чтоб они посмотрели на это чудо, но, пока они протирали глаза, роса испарилась и такой красоты уже не было.
— Эх вы,— говорю,— сони! Спят тут, как суслики у себя в норе! Если будете так спать долго, то ничего в жизни хорошего не увидите!
Павлик только зевнул и сейчас же принялся потрошить карасей на завтрак, но Серёжа сказал, что сначала надо было бы пойти умыться. Мы пошли на реку, умылись, а заодно и выкупались, а потом стали готовить завтрак. Нажарили карасей, напекли из муки лепёшек. Лепёшки оказались невкусными; но зато мне в голову пришла очень хорошая мысль.
— А что, если посыпать мукой пчелу? — говорю я.— Пчела станет тяжёлая и не сможет так быстро летать.
Мы нашли на цветке пчелу и осыпали её мукой.
Пчела сейчас же принялась чиститься лапками. Стряхнула с себя всю муку и через минуту уже снова собирала мёд.
— Я знаю, что нужно сделать,— сказал Серёжа.— Нужно сначала обрызгать пчелу водой, а потом обсыпать мукой. Тогда мука прилипнет к пчеле, и она не сможет её с себя счистить.
Мы так и сделали. Серёжа набрал в рот воды и как брызнет на пчелу, а Павлик тут же посыпал её мукой. Мука раскисла и облепила пчелу со всех сторон. Пчела сейчас же принялась счищать с себя мокрую муку. Передними лапками она почистила головку и протёрла глазки, потом стала чистить задними лапками брюшко и крылышки. Она очень аккуратно почистилась, только на спине у неё осталось немного мокрой муки. Мы хотели её ещё раз обсыпать, но тут пчела замахала крылышками и полетела. Мы побежали за ней. Пчела летела сначала медленно, потом полетела быстрей, вылетела из леса и понеслась через поле. Мы не взвидя света мчались за ней, прыгали через пни и кочки, через рвы и канавы. Потом пошли какие-то грядки с капустой, и вдруг перед нами появился забор. Пчела перелетела через него. Мы недолго думая тоже перемахнули через забор и очутились в каком-то саду. Вокруг росли деревья, а под ними стояли какие-то маленькие домики без окон, без дверей, вроде собачьих будок, только на ножках. Возле одного домика стоял старик с белой бородкой и удивлённо смотрел на нас.
— Ну, что скажете? — спросил старичок, когда увидел, что мы, как истуканы, стоим без движения и молча на него смотрим.
— Ничего,— пролепетал Павлик и полез обратно через забор.
— Зачем же через забор? Вон ведь калитка,— сказал дедушка и укоризненно покачал головой.
— А я не заметил, что тут калитка,— ответил Павлик и спрыгнул с забора с другой стороны.
Мы с Серёжей остались одни. Я стал думать, как бы нам лучше удрать — в калитку или через забор,— а дедушка спросил:
— Вы зачем же полезли сюда?
— Мы нечаянно,— говорю я.
— Сюда полетела наша пчела, а мы за ней,— ответил Серёжа.
— Ваша пчела? — удивился старик.— Не может быть. Это, наверно, моя пчела.
— А разве у вас есть пчёлы? — спросил я.
— Конечно. Вон у меня сколько пчёл.
Тут только мы поняли, что маленькие домики, которые стояли под деревьями, были просто ульи. Пчёлы всё время гудели вокруг. В воздухе стоял непрерывный гул.
— Для чего же вам понадобилось за пчелой бегать? — спросил дедушка.
Мы сказали, что хотели проследить за пчелой и найти дупло с дикими пчёлами.
— Вы, наверно, хотели отыскать дикий мёд? — сказал старик.
— Нет, мы хотели найти пчелиную семью. Нам пчёлы нужны.
— Зачем же вам пчёлы?
Мы стали объяснять, что решили всем звеном сделать улей и разводить пчёл. Павлик увидел, что дедушка перестал сердиться и мирно беседует с нами. Он подбежал к калитке и стал заглядывать в неё, а потом совсем осмелел и подошёл к нам. Мы рассказали, как сделали ловушку для пчёл и повесили в лесу. Дедушка внимательно выслушал нас и сказал:
— Это вы хорошее затеяли дело. Пчеловодство — полезное занятие. Только поймать диких пчёл очень трудно. Да здесь поблизости их и нет. Разве с пчельника у кого слетит рой да попадёт в вашу ловушку.
— Что же нам делать? — спросили мы жалобно. Дедушка, видно, сжалился над нами.
— Что ж,— сказал он,— я вам дам на развод пчёлок, раз вы так полюбили это дело. Пчеловоды должны выручать друг друга.
Сердце от радости запрыгало у меня в груди. Я думал, что дедушка сейчас же нам даст пчёл, но он сказал:
— Приходите к концу дня. У меня тут из одного улья должен рой выйти. Вот я и отдам этот рой вам. Только принесите с собой какой-нибудь ящик или коробку, чтобы посадить пчёл.
— Можно мы принесём ловушку? — спросил я.
— Можно. Да не приходите слишком скоро. Часика через три-четыре приходите, когда начнёт спадать жара.
Мы побежали в лес, сняли ловушку с дерева и теперь ждём, когда можно будет идти к дедушке. Делать мне нечего, и я решил написать обо всём подробно, как следует.
Всё-таки, когда пишешь, время проходит незаметнее. Мы ещё подождём немного, а потом пойдём обратно к дедушке. Может быть, рой уже вылетел. А сейчас писать больше пока не о чем.
