Гайда Лагздынь - Две жизни в одной. Книга 2
Ранней весной возле канавы вырос одуванчик. Растет себе желтоглазенький, разрастается.
— Вот я какой! — хвастается одуванчик, обращаясь непонятно к кому. — Я — первый цветок после зимней стужи! Я как солнышко золотой!
Через несколько дней одуванчик потерял свою солнечную желтизну- одежонку и превратился в белый пушистый шарик. Поглядывая по сторонам, качаясь на длинной тонкой ножке, одуванчик продолжал хвастаться:
— Я — белый снежный комок! Я — сын матушки-Зимы!
На что теплый ветерок, пролетавший мимо пушистого шарика, молвил:
— Да ты не снежный комок! А целый аэродром, на котором уместилось столько парашютиков!
И ветерок нежно подул в пушинки, отчего маленькие парашютики плавно взлетели над зеленым лугом.
А лысый одуванчик, прикрыв голую зеленую макушку желтеющими листьями, вздыхал, глядя вслед улетающим пушинкам.
— Не печалься! — высказался крошечный жучок, усевшись на его гладкой полированной голове. — С возрастом все лысеют! Зато блестишь на солнце как новенький!
Февраль 2009 г.
Заяц-фантазер
— Слушай! — сказал заяц бобру. — Давайте вместе строить дом!
— Зачем мне строить дом? — удивился бобер. — Моя хатка уже стоит на земле. А вход в нее — под водой. Мне другого дома не надо.
— А мне нужен дом. Негде спрятаться. Устал от серого бегать. И хорошо, что вход под водой. Волк не заскочит.
— Но ты же, заяц, плавать не умеешь?
— Не умею. Тогда, — продолжал зайчишка, — проложим тоннель под запрудой. По нему ты будешь бегать в свою, а я в свою хатку! А то ведь мокрым ходишь по избе?
— Ну и выдумщик ты! — усмехнулся бобер. — Но... подумать, пожалуй, надо.
Сказочная история о медвежонке Толстопяточке, лисенке Рыжке, зайчонке Серохвостике, а еще о Буське и Куське!
Потерялся
Под елкой сидел маленький медвежонок. Он был чуть побольше меховой рукавички. Медвежонок глядел на еловые шишки и думал:
— Хорошо быть шишкой! Виси себе и виси. А тут... — И медвежонок неожиданно для себя заплакал.
— Мишенька, ты чего ревешь? — спросила белка, сидящая на еловой лапе.
— Да вот... шишки висят, а я потерялся.
— Ну и что? Висят и пусть висят! На то они и шишки, — сказала белка.
— Ой! — перестав хлюпать носом, прошептал медвежонок. — Шишка упала! Она теперь тоже потерялась?
— Какой ты смешной! — рассмеялась белка. — Пошли, провожу. Ваша берлога вон за теми елками.
И белочка отвела маленького медвежонка к маме-медведице, подарив ему на прощание шишку, полную семян.
Три друга
В большом красивом лесу, где растут пушистые сосны, лохматые елки с блестящими зелеными игольчатыми лапами, где дубы и березы, разные кусты и кустики, жили три маленьких друга: медвежонок Толстопяточка, лисенок Рыжка и зайчонок Серохвостик. Они вместе подолгу играли. Но иногда каждый в отдельности занимался своим любимым делом.
Медвежонок лазал по деревьям, пропадал в зарослях малинника, лежал в кустах среди ароматных цветов и душистых трав. Но чаще проводил время под елями.
Рыжий лисенок, более шустрый и прыткий, носился по лесу, заглядывал в чужие норы и норки. А еще бегал в ту сторону, где пели петухи и кудахтали куры.
Зайчонок Серохвостик тренировал себя в прыжках и длинных перебежках. Серохвостик не был трусом, как обычно думают о зайцах. Он был осторожным, потому что мама-зайчиха часто повторяла:
— Сынок, если сидишь в кустах, то сиди тихо. Если какая опасность — беги, как лань!
Кто такая лань — зайчонок не знал.
— Наверное, — думал Серохвостик, — лань очень быстрая.
Однажды он решил стать ланью и с криками помчался к лисенку.
— Я — лань! Я — лань! — кричал на весь лес маленький зайчонок.
— Ну какая ты лань! — засмеялся лисенок Рыжка. — Ты просто трусливый заяц. Ты ведь ото всех убегаешь?
Зайчонок сначала хотел обидеться, но потом решил:
— Надо спросить медвежонка. Может быть, я действительно трус?
Трус или не трус?
«Прежде, чем идти к медвежонку, — решил зайчонок Серохвостик, сидя в зарослях сухого камыша, — надо проверить: трус я или не трус?»
Лучи восходящего солнца золотыми искорками скользили по зеркальной поверхности пруда. Тишина вокруг! Никого. Лишь легкое шуршание камыша. И вдруг зайчонок увидел два глаза, в упор смотревших на него из воды.
— Ты кто? — еле слышно спросил Серохвостик.
— Я — лягушонок Квак.
— А чего сидишь в пруду, выставив одни глаза? Прячешься?
— Боюсь. У меня хвост.
— Подумаешь, хвост! У меня тоже хвост. Не такой, правда, как у лисенка Рыжки, но хвост! — И зайчонок вылез из зарослей камыша.
— Но у других лягушат хвоста уже нет! Задразнят же! — проквакал маленький трусишка, высунув из воды зеленую головку.
— Не бойся! Вылезай!
— Не засмеют? — уточнил лягушонок Квак, выскочив из воды и усевшись на листе кувшинки.
— Не засмеют! — уверенно повторил зайчишка. — Не позволю!
«Наверное, — решил Серохвостик, — я все-таки не трус. Не прячусь
же? Сижу не в кустах, а на солнышке греюсь!»
Новый друг
— Толстопяточка! Толстопяточка! — наперебой кричали в лесу зайчонок и лисенок.
— Чего кричите? — вдруг услышали они недовольный голос своего приятеля. Медвежонок сидел в кустах и, как всегда, считал еловые шишки. Потом он сказал:
— А у меня есть новый друг — бельчонок Буся. Его мама-белка первый раз отпустила одного погулять. Мы и познакомились.
— Познакомились! — пискнул кто-то на дереве. — Я — Мишин друг!
— А как же мы? — спросили лисенок Рыжка, а за ним зайчонок Серохвостик.
— Не обижайтесь, — уже не так сердито ответил медвежонок. — Бельчонок еще маленький, слабенький, тихий. Ему надо помогать. А вы — тоже мои друзья. Нас теперь... — И медвежонок Толстопяточка стал раскладывать на траве шишки, которые ему бросал с елки бельчонок Буся.
— Одна шишка — это я, медвежонок Толстопяточка. Другая шишка — это ты, зайчонок Серохвостик. Еще шишка — это ты, лисенок Рыжка. А вот эта — бельчонок Буся. Сколько шишек? Сколько нас, друзей? Сосчитали?
Кто такой? Четыре лапы, один хвост?
Друзья сидели на лужайке под ореховым кустом и пели свою любимую песенку.
— Мы — веселые зверята, зайцы, белки, медвежата.
Мы играем дружно в прятки! Все у нас теперь в порядке!
Только мамы почему-то нам опять твердят о том:
— Завтра снова будет утро! Завтра снова будет утро! Доиграете потом!
Из норки выскочил мышонок:
— Эй вы! Отгадайте! Кто такой: четыре лапы, один хвост?
— Это я, — сказал уже подросший бельчонок Буся.
— Нет я, — заявил лисенок Рыжка.
— Наверное, я... — неуверенно высказался медвежонок Толстопяточка. — Только вот хвост у меня коротковат.
— Как и у нас, зайцев! — добавил зайчонок Серохвостик.
— Эх, вы! Зайки-незнайки! То же я — лесной мышонок Куська. Четыре лапы, один хвост и еще мышиный рост! Можно, я с вами буду дружить? — неожиданно спросил мышонок. — С вами хорошо! Вы такие согласные!
— Конечно, можно! — Буська махнул пушистым хвостиком. — Только надо найти еще одну шишку.
— Для чего? — удивился мышонок.
— Чтобы посчитать, сколько нас теперь дружных стало!
Плакса и капризуля
— Я не хочу супчика с сушеными грибами! — шумел на весь лес бельчонок Буся. — Я не буду грызть эти орехи! И зеленые горошины мне не нужны! Я буду кричать и плакать, пока не вырастут новые белые грибочки!
— Хорошо! — согласилась с бельчонком мама-белка. — Не ешь! Только не говори, что хвост у тебя не такой пушистый, как у других белок! Что ты такой тощий и маленький! Что перестал расти!
— Это все правда? — переспросил маму-белку бельчонок Буся.
— Правда.
— Если так, то где суп? Где орехи? И все прочее?
Жадина
— Толстопяточка! — весело прыгая по поляне, кричал Серохвостик. — Давай бегать вперегонки!
— Не хочу! — проворчал медвежонок.
— Ну тогда, — продолжил зайчишка, — попрыгаем через ветку. Где твоя длинная хворостина?
— Не хочу! — снова проворчал медвежонок.
— Тогда, Миша, я один через твою ветку попрыгаю!
— Не дам! Моя ветка! Моя хворостина. Самому нужно.
— Чего это с тобой? — удивился зайчонок. — Почему ты сегодня такой угрюмый и жадный?
— Потому, что лисенок Рыжка не дал пирога. Ни кусочка! Все сам съел.
— Какие же мы друзья? — вздохнул Серохвостик. И побежал играть к бельчонку Буське.
— А как же я? — растерялся медвежонок Толстопяточка, оставшись один. — И ветка-хворостина есть, а прыгать почему-то не хочется.
