Герман Матвеев - Семнадцатилетние
Екатерина Андреевна, обметывая петли на рубашке сына, изредка поглядывала то на ходики, то на подоконник. Там в беспорядке были разложены инструменты, винтики, шурупчики, всевозможные детали, моточки проволоки. Опять Петя мастерит радиоприемник и выбрал для работы неподходящее место. «Что с ним делать? — думала она, — Запретить нельзя. Это хорошее увлечение. Но как приучить его к порядку, к чистоте?» Этот вопрос давно волновал мать, и она терпеливо, настойчиво внушала мальчику, что порядок и чистота рабочего места — это первый признак умелого, любящего свой труд человека. Но ничто не помогало. Насколько Игорь и Светлана с детства были аккуратны, настолько Петя оказался неряхой. «Неужели это от природы? — думала она. — Но в кого же он уродился?..»
В прихожей послышалась возня, хлопанье дверей и голос дочери.
— Я задержалась, мамочка. Ходила навестить Таню Аксенову. Ты знаешь, какое несчастье! Она упала и серьезно повредила себе ногу… — говорила Светлана, раздеваясь.
— Бедная! Это надолго.
— Врач говорит, что месяц надо лежать.
— Как же с ученьем? В десятом классе трудно…
— Ничего, мы поможем. У нас теперь такой боевой актив… Ты посмотри, кого я привела! — сказала Светлана, входя в комнату и оглядываясь по сторонам. — Где же он? Только что вертелся под ногами…
Щенка она увидела в углу комнаты, обнюхивающим ножки Петиной кровати и ящик для радиоприемника.
— Вон он!.. Смотри, мама, правда, симпатичный? Екатерина Андреевна посмотрела на щенка, потом на разрумянившуюся от ветра дочь.
— Где ты его взяла?
— На улице нашла. Наверно, потерялся.
— Для Пети?
— Да. Только ты не говори, что приблудный…
— А кто за ним ухаживать будет? — спросила Екатерина Андреевна и сейчас же прибавила: — Ну ладно. Мы поставим такое условие… Садись, обедай, Света. Надо бы и его покормить…
Щенок чувствовал себя как дома. Пока девушка ходила на кухню, он самым тщательным образом обследовал всю комнату, вытащил из-под кровати шлепанцы и собрался ими закусить.
— Э-э, нет! — сказала Светлана. — Если ты, милый мой, будешь так себя вести, нам с тобой не по пути…
Она отобрала у щенка свои туфли и поставила их на стул.
— С полгода придется потерпеть, Света, — предупредила мать. — Пока он не подрастет, ума не наберется, неприятностей будет много.
— Мамочка, так, может быть, лучше выпустить, пока Петя не видел?
— А почему? Щенок, по-моему, хороший… — А как мы его назовем?
— Это пускай уж сам Петя придумывает. Девушка поставила в угол миску с накрошенным в суп хлебом, и щенок начал жадно есть. Во время еды он упирался передними ногами в пол, а задние в это время почему-то скользили вперед, словно кто-то тянул его в чашку.
— Ты посмотри, как он смешно ест!
— Голодный, бедняжка!
Поев и тщательно облизав всю чашку, щенок отошел в сторону, но сейчас же вернулся назад и снова облизал ее.
— Понравилось! — смеясь, заметила Светлана.
Так он, возвращался раза три, пока, наконец, не убедился, что в чашке ничего, даже запаха, не осталось. Тогда он забрался под кровать и сразу заснул.
— Ты хорошо сделала, что взяла его, — сказала мать, когда Светлана села обедать.
— А что?
— Петя тоже тебе подарок приготовил.
— Неужели? По какому случаю?
Вместо ответа Екатерина Андреевна встала из-за стола, прошла к шкафу и достала сверток.
— Вот. Это тебе подарок от меня и от Пети.
В пакете был отрез на платье. Светлана плохо разбиралась в материалах, но сразу поняла, что ткань не только красивая, но и дорогая. — Ну зачем это, мама!..
— Сделаем платье для выпускных экзаменов. — Такое дорогое…
— Это меня премировали на работе… Светлана бережно прижала сверток к груди и тихо сказала:
— Спасибо, мамочка!.. Просто мне даже неудобно, ведь это же тебя премировали, а получается, что я у тебя забрала…
В это время вернулся Петя. Он долго возился в прихожей, бормотал что-то себе под нос и, войдя в комнату, сразу направился к своему ящику.
— Ты чем недоволен, Петруша? — спросила Светлана.
— Мало ли чем… — пробурчал он, не глядя на сестру.
— Подожди минутку, — остановила она мальчика, удержав за рукав. — Сейчас я тебя развеселю.
— Очень мне надо…
— Да подожди ты… Скажи мне, пожалуйста, если бы я тебе подарила хорошего щенка, как бы ты его назвал?
Петя недоверчиво посмотрел на сестру и шмыгнул носом.
— Откуда у тебя щенок?
— Ну, это не твое дело. Есть у знакомого… — А какой породы?
— Породы? Не знаю… Хорошей породы! Ты скажи, как бы ты его назвал?
— Трюк!
— Почему Трюк? — удивилась Светлана.
— Ну, была такая знаменитая собака, которая героически погибла… Вот я бы в честь ее и назвал, — охотно ответил Петя, подозревая, что этот разговор сестра затеяла неспроста.
— Трюк! Слышала, мама? Ну, пускай Трюк, — согласилась девушка, видя, что мать не протестует и с улыбкой ждет, что будет дальше.
— Трюк! Трюк! — громко позвала Светлана и почмокала.
Щенок услышал знакомый голос, выскочил из-под кровати и подбежал к девушке.
Петя замер. С минуту он стоял неподвижно, затем положил принесенную коробку на стол и присел.
— Ой какой!.. Светка, ты знаешь, это породистый! — с восторгом сказал он и посвистел: — Трюк! Иди сюда!
Услышав свист, щенок насторожился и начал оглядываться по сторонам.
— Видали! — крикнул Петя. — Он уже знает все… Ох, мировой! Трюк! Трюк!
Петя взял щенка на руки, и он бесцеремонно лизнул мальчика в лицо.
— Ну, мировой! Прямо мировой! Где ты его взяла, Света?
— Это не важно.
— Видишь… Света думает о тебе, — заметила мать. А я, что ли, не думаю? Я, может быть, ей приемник сделаю…
Мальчик возился со щенком до тех пор, пока тот не оставил мокрое место на полу.
— Так! — твердо сказала мать и положила шитье на стол. — Теперь садись сюда и будем договариваться…
— А что! Я сейчас возьму тряпку…
— Сейчас — да. А потом?
— И потом тоже.
— Подожди, не торопись. Твою аккуратность мы знаем, — сказала Екатерина Андреевна и показала рукой на захламленный подоконник. — Не спорь и не возражай. Щенка я позволю держать, если ты дашь мне слово, что убирать за ним будешь сам.
— Ну ясно…
— Не ясно, а дай слово.
— Даю!
— Так… Второе… На уроках это не отразится?
— Ясно, нет.
— Ничего еще не ясно. Дай слово.
— Даю!
— Так вот, имей в виду. Ни я, ни Света тебе ничего напоминать не будем. Как только я увижу, что щенок начинает вмешиваться в твои школьные дела или нам из-за него прибавляется работы, он исчезнет так же неожиданно, как и появился. Понял?
— Понял.
— Я рассчитываю на то, что Трюк будет приучать тебя к порядку в доме и поможет учиться…
— Как это он поможет? — удивился Петя. — Задачки, что ли, за меня будет решать?
— Раньше ты целыми днями пропадал у товарищей, а сейчас будешь больше сидеть дома и лучше заниматься.
— А-а-а! Ну это, конечно, да… Теперь они ко мне ходить будут, — согласился он.
На этом разговор о щенке был окончен, и Трюк стал полноправным членом семьи.
Секрет молодости
Нина Кузьминична Крылова работала управхозом большого дома, была много занята, и Рита видела мать только по утрам. Утром они вставали вместе, но Нине Кузьминичне было некогда беседовать с дочерью на серьезные темы. Она тщательно уничтожала следы годов и восстанавливала увядающую красоту. И сейчас, завиваясь, она рассказывала не то зеркалу, не то Рите:
— У нас есть один жилец, врач. Совсем молодой, но известный. Вчера он пришел в контору насчет прописки сестры и по секрету сообщил мне очень интересный способ, как сделать красивой кожу. Говорил что-то научное насчет белков и жиров, какие-то клетки… Это я не поняла, а в общем все дело сводится к тому, что нужно на ночь натереть кожу белком обыкновенного яйца, а утром смыть спиртом. Просто и недорого. Говорит, это верное средство называется «Секрет молодости».
Рита уже готовилась уходить в школу, но задержалась:
— Мама, к Новому году ты обещала мне платье…
— Я обещала? Когда? Не выдумывай, пожалуйста. Как я могла обещать…
— У тебя плохая память, — обиделась Рита.
— Давно ли я тебе делала платье?
— Так это же школьная форма! А ты обещала выходное.
— Да где я возьму столько денег? Красть я для тебя не буду!
— А для кого будешь? Для себя?
— Маргарита, не дерзи! Нового платья не жди. Можно переделать из моего.
— Из синего, — подсказала Рита.
— Ух ты!.. Не жирно ли будет? Это же креп-сатин!
— Оно тебя старит, мама. Ты все равно носить его не будешь.
Нина Кузьминична оглянулась и внимательно посмотрела на дочь, но та была совершенно серьезна.
