Сфинкс - Паутина
Невилл, понимающе и как-то сочувствующе кивнув Гарри, взял Аманду за руку, и они покинули кабинет. Гарри сел на место племянницы, прикрыв лицо руками. Его била мелкая дрожь, потому что ему даже не надо было смотреть на эти письма. Он знал, что увидит там странную «р». И свой почерк.
— Хорошо, — МакГонагалл, видимо, поняла состояние Поттера-старшего и взяла все в свои руки. — Я надеюсь, что впредь вам не придется самим защищать себя. Я понимаю, что у вас не было выбора, но я очень вас прошу — больше никакой самодеятельности.
Лили и Джеймс покорно кивнули. Гарри поднял лицо и встретил ласковый взгляд дочери.
— А теперь идите к себе, я прикажу, чтобы вам принесли ужин в башню.
Дети поднялись, Гарри тоже.
— Профессор МакГонагалл, можно я их провожу?
— Да, конечно. Потом вы можете вернуться сюда и воспользоваться моим камином. И, Гарри, поверьте, этого не повторится. Я вам обещаю.
Гарри кивнул, потом пошел вслед за своими детьми, которые уже покидали кабинет, оставляя там директора вместе с мракоборцем.
— Держи меня в курсе, Зиг, — попросил Гарри и вышел.
Лили и Джеймс ждали отца у горгульи.
— Ну, что? Натворили дел?
Дети растерянно переглянулись, потом уставились на отца.
— Пап, но ведь…
Гарри улыбнулся — слабо, робко, но улыбнулся, обнимая детей.
— Спасибо вам. Я безумно рад, что у меня такие смелые дети. Но я прошу вас, пожалуйста, перестаньте геройствовать.
— Хорошо, — пожал плечами Джеймс. — Но ничего не поделаешь — это голос крови.
Гарри поднял насмешливо бровь.
— Ну, был в нашей семье один такой человек, который каждый год в Хогвартсе старался кого-нибудь спасти.
— Иди, шутник, — Гарри подтолкнул сына в сторону, противоположную той, что вела в Башню Гриффиндор, и сам пошел туда. Лили ничего не оставалось, как последовать за ними.
— И куда мы идем? — спросила она, догнав отца и Джеймса.
— Я думаю, что Джеймс захочет навестить в больничном крыле своего друга, — предположил отец. Юноша ухмыльнулся и уже быстрее пошел по коридору.
— Хорошо, а ты зачем туда идешь? — насторожилась девушка.
— У меня там есть дело, — неопределенно ответил Гарри, обнимая дочь за плечи. — Но ты можешь с нами не идти, если не хочешь.
— Вот еще! — фыркнула Лили. — Ты в школе не так часто и бываешь…
— Пап, как там дядя Рон? — Джеймс свернул к лестнице.
— Почти поправился, — неопределенно сказал Гарри, пропуская в двери больничного крыла сына и дочь.
Здесь ничего не изменилось с тех пор, как Гарри сам окончил седьмой курс. Только мадам Помфри, которая как раз в этот момент отходила от ширмы слева, стала еще более сухонькой, и на ее лице появилось больше нитей морщинок.
— Мистер Поттер! — расплылась она в улыбке, глядя на своего постоянного в прошлом пациента. — Рада вас видеть. Вы что-то хотели? — она внимательно осмотрела с ног до головы троих Поттеров.
— Если вы не возражаете, мы побеспокоим одного из ваших пациентов, — Гарри кивнул в сторону койки, на которой, уставившись на визитеров, сидел Скорпиус Малфой с перевязанной у плеча рукой.
— Хорошо, — кивнула мадам Помфри, отправляясь в свой кабинет. Джеймс тут же оказался рядом с другом:
— Малфой, тебя из-за царапины в гипс заковали?
Скорпиус с презрением глянул на друга, а потом перевел серебристые глаза на его отца.
А Гарри просто шагнул к юноше и протянул руку. Скорпиус опешил, но как-то автоматически пожал ладонь Гарри Поттера.
— Спасибо, — произнес Гарри, глядя в знакомые черты, но понимая, что наделены эти малфоевские линии совсем иным, чем у Драко, содержанием.
— За что?
— За мою дочь. И за Джеймса, — просто ответил Гарри, чувствуя на своей спине взгляды детей. — Я рад, что у моего сына есть такой друг.
— Хм, не думал, что услышу такие слова, — усмехнулся Скорпиус, глядя на старшего Поттера.
— Почему?
— Ну, я же Малфой, — пожал плечами слизеринец.
— То, что ты Малфой, не делает тебя хуже, чем ты есть на самом деле, — мягко заметил Гарри. — И я думаю, что ты — лучшее, что могло случиться в жизни Драко Малфоя.
Скорпиус издал смешок:
— Думаю, он с вами не согласится.
— Главное — чтобы ты помнил, что фамилия еще ни к чему не обязывает, — сказала Гарри, а потом обернулся к детям. — Теперь мне пора. Будьте осторожны.
Гриффиндорцы кивнули, и Гарри вышел из больничного крыла, прикрыв двери. Быстро пересек пустынные коридоры и направился в кабинет МакГонагалл. Там никого не было — видимо, директор вышла по каким-то неотложным делам. Зато теперь Гарри мог спокойно оглядеться и подойти к портрету Альбуса Дамблдора.
— Здравствуйте, профессор, — Гарри смотрел на старого волшебника. Дамблдор сидел в своем кресле и улыбался ученику.
— Здравствуй, Гарри, — теплый, знакомый голос сразу проник в душу, и Гарри стало спокойнее. — Вижу, что ты, как и прежде, такой же сын своего отца и крестник Сириуса Блэка. Все такой же сильный.
Гарри слабо улыбнулся, потом перевел взгляд на соседний портрет, с которого на него все с таким же брезгливым, как и при жизни, выражением желтоватого лица смотрел Северус Снейп.
— Здравствуйте, профессор Снейп.
— Столько Поттеров за один день… — Снейп отвернулся от Гарри, но того это не тронуло. Они никогда и не разговаривали, несмотря ни на что. Да и о чем они могли говорить? О любви Снейпа к матери Гарри? О ненависти к отцу Гарри? У них не было общих тем, даже несмотря на то, что Северус Снейп в какой-то мере спас Гарри жизнь.
— Гарри, — мужчина снова обернулся к портрету Учителя, — твоя сила, как я много раз тебе говорил, в любви. Не в мести, не в ненависти — в любви. И ты снова победишь. Я уверен.
— Моя любовь не спасла Джинни, — сокрушенно произнес Гарри, опуская голову.
— Да, — Дамблдор не стал говорить ненужных слов, он опять гнул свою линию. — Но, встав против своих врагов, ты должен помнить, что любовь сильнее вражды и мести. Твоя любовь спасет тебя и твоих близких. И, когда перед тобой встанет выбор, выбери именно ее. Не месть. Не ненависть. Любовь, Гарри.
— Но, профессор, на этот раз не меня защищает любовь матери, — горько усмехнулся Гарри, поднимая глаза на доброе лицо Дамблдора. — На этот раз она на стороне моего врага.
— Он не враг, мой мальчик. Он лишь подросток, ставший игрушкой в руках более сильных людей. Помни — он не хотел быть тем, кем его сделал Волан-де-Морт. Ты тоже не хотел, но ничего не мог с этим сделать. Подумай об этом. А помощь придет вовремя, ты только не падай духом.
— Что? — не понял Гарри. Он начинал сердиться — как обычно, директор говорил загадками, в которых Поттеру придется опять же самому разбираться. — Какая помощь?
Но Дамблдор лишь мягко улыбнулся, сложив ладони так, как часто делал это в годы, когда был хозяином этого кабинета. И Гарри показалось на миг, что он опять шестикурсник, что он пришел на урок к Дамблдору, и тот рассказал очередную историю из жизни мальчика, который потом станет Лордом Волан-де-Мортом.
— Помнишь, однажды ты смог пожалеть человека, который убил твоих родителей? — вдруг снова заговорил Учитель, блеснув глазами из-за стекол-половинок. — Я уверен, что с тех пор ты мало изменился, Гарри.
Больше Директор ничего не сказал, даже прикрыл глаза, делая вид, что устал и ему надо отдохнуть. Гарри тяжело вздохнул, кинул последний взгляд на Дамблдора, кивнул Снейпу и шагнул в камин.
Голова начала болеть от потока информации, а еще эти загадки Дамблдора!
Из кресла в гостиной поднялась Гермиона, она слегка испуганно глядела на друга.
— Все в порядке, не волнуйся, — поспешил Гарри ее успокоить.
— Нет, Гарри… Тебя тут кое-кто ждет.
И Гарри Поттер уставился на поднявшегося из кресла черноволосого человека. В полумраке комнаты ему показалось, что перед ним призрак. Призрак волшебника, которого он видел на портрете всего несколько минут назад. Перед ним стоял Северус Снейп.
Глава 4. Теодик.[1]
С детства он любил темноту. Но сейчас решил, что она неуместна. Взмахнул палочкой. Комната озарилась свечами. Свет упал на бледное лицо Гарри Поттера. На тонкую фигуру миссис Уизли. На заинтересованное лицо какого-то молодого мужчины. И осветил его собственные черты.
Молчание затягивалось. Кажется, Поттер пришел в себя. Видимо, что-то понял.
— Кто вы?
Ну, вот.
— Мое имя Тео. Фамилия вам ни о чем не скажет.
— В полумраке вы были очень похожи на одного человека, которого я когда-то знал, — осторожно произнес Гарри Поттер. Сделал шаг вперед.
— Мы с вами не знакомы, — Тео в упор смотрел на Поттера. Видимо, даже его взгляд доставлял неудобства хозяевам. Значит, он не ошибся. Да и не мог ошибиться.
