Светлана Волкова - Подсказок больше нет
Она всё ещё пребывала в каком-то бездонном шоке. Костик чувствовал, как внутри неё всё натянуто, подобно тетиве арбалета, — до самого предела.
— Лена-Йод, э-эй! — он взял в ладони её лицо и понял, что она плачет. — Ленка, кончай сырость разводить!
— Вы меня все, наверное, ненавидите… — тихо сказала она.
— О чём ты, глупенькая? За что тебя ненавидеть?
Она прижалась лбом к плечу своего спасителя, такая трогательная, невероятно хрупкая. Костик чувствовал себя рядом с ней по-настоящему сильным, большим, похожим на брата.
И вдруг стало абсолютно невозможно не поцеловать её. Он осознал, что и драка, и весь сегодняшний день, и все его тревоги были, по сути, так мизерны, так незначимы. Важно лишь то, что происходит с ним сейчас, в эту самую минуту. Костика ошеломила простая и очевидная истина: Лена была рядом все три месяца с тех пор, как он пришёл в новую школу.
ОНА БЫЛА РЯДОМ! А он не видел, не замечал, насколько её присутствие ему необходимо. Просыпался и даже не думал о Лене, засыпал — опять же не вспоминал о ней. Жил чем-то другим. Чем? Разве хоть что-то можно сравнить с этой девочкой?
Она была рядом, а он мусолил тему джибобства, упивался вниманием одноклассников, тешил своё самолюбие и зарабатывал дешёвую популярность…
Она была рядом. Рядом! А он глядел только на Алису и в упор не видел Лену. Какой же он опилкоголовый идиот!
Она была рядом, а он жил идеей найти самозванца. Господи, как это неважно сейчас, как смешно!
Она рядом. В настоящем времени. Сидит близко-близко, и даже дыхание её слышно отчётливо. Вдох — выдох. Вдох — выдох. И стук сердца в такт: тук-тук, тук-тук.
Наклонившись, он осторожно коснулся губами её губ. И замер от невероятной легкости, которую вдруг ощутил. Как будто выпил обезболивающее от какой-то дикой нечеловеческой рези в теле и душе!
Она смутилась и, снова ткнувшись лбом ему в плечо, крепко обхватила обеими руками его ладонь, сплела пальцы с его пальцами.
«Вот так бы и ехать долго-долго, — подумал Костик. — Да как назло, пробок ночью нет, а светофоры все зелёные, зеленее некуда!»
Поцелуй горел на распухшей губе, но боль, и правда, ушла, уступив место восхитительному послевкусию, о существовании которого он даже не подозревал.
«ТЫ ПОЙМЁШЬ, КОГДА ПРИДЁТ ЭТОТ МОМЕНТ, ТЫ ЕГО НЕ ПРОПУСТИШЬ», — снова вспомнил он дедовы слова.
В кармане затрещал мобильник. Костик взглянул на экран: «Антон».
— Привет, братишка! Ты чего трубку не берёшь? Звоню тебе целый вечер.
— Да тут такие дела, Антох… — Костик готов был расхохотаться. — До чего ж я рад тебя слышать!
— Ну, я, в общем, тоже. Слушай, родители в гостях задерживаются, но к половине первого обещали быть. Просили пнуть тебя, чтоб вовремя спать лёг.
Пнуть! Мало ему сегодня пинков! Костик потёр зудящую переносицу и засмеялся уже в голос.
— А пнуть мне тебя никак, — продолжал Антон. — Не достать. Я сам завис немного на одной встрече. Понимаешь, провожаю подругу.
Костик понимал.
— Да не волнуйся, Антох. Считай, что пнул, и я, пнутый, уже отхожу ко сну.
— Ну, лады. А что это за шум у тебя в трубке? Ты не дома?
Ветер посвистывал сквозь щель в боковом стекле автомобиля. Странно, Костику казалось, что вокруг — долгожданная блаженная тишина.
— Я тоже завис на одной встрече, — он взглянул на Лену. — И тоже провожаю девушку. Но уже почти что на финишной прямой.
— Красивая? — с улыбкой в голосе спросил Антон.
— Очень.
— Моя тоже. Постарайся успеть до прихода родителей. Открученные головы — не самое нужное сейчас для нас обоих.
Брат, прав, как всегда. Голова Костику ещё очень пригодится!
Он нажал на «отбой», и телефон тут же зазвонил снова.
— Слушай, братишка, забыл тебе сказать, — торопливо заговорил Антон. — Мне Макс отзвонился.
— Какой Макс?
— Ну, айтишник, помнишь? По поводу этих твоих джибобов. Только не падай. Он сказал, что у твоего Бёса и той самой прелестницы Йод айпи-адреса совпадают.
— Это значит… — Костик соображал медленно.
— Это значит, Йод и Бёс стучат по клаве одного и того же компа. Иными словами, это один и тот же чувак.
Антон отключился, оставив Костика в глубокой задумчивости. «Один и тот же чувак» сейчас, закрыв зелёные глаза, доверчиво положил голову ему на плечо.
Так вот ты какой, недосягаемый могучий Бёс? У тебя пушистые ресницы и серые дорожки от слёз на нежной щеке.
«Дурёха! Милая бесовая дурёха!»
— Что? — подняла головку Лена.
— Я не успел сказать тебе — ты самая красивая, — прошептал ей на ушко Костик и вновь удивился, как не замечал этого раньше.
Как много он раньше не замечал!
