Ульяна Орлова - Время нас подождёт
— Нет, но Коля сказал, что он знает откуда-то.
Друг опустил руки.
— Слушай, а может он и сбежал, потому что узнал? Что ж вы не сказали…
— Вот и я думаю… Мы хотели попозже, да мы никому не говорили! Такое дело, сам понимаешь.
— Дела-а, — невесело протянул Денис. — Так где же его искать? Ну ладно, поехали в детдом, а там — как Валера скажет.
— Поехали. Кофе тогда с собой возьмем. Динь, а вы с Надей пока никого не ждете?
— Пока нет. То есть, ждем всегда, но тут уж как получится…
Захватив с собой напитки, друзья вышли из здания вокзала, взяли такси и отправились на дальнейшие поиски.
Глава 43.
Меч и щит.
Я проснулся от негромкого разговора Перца, Лиса и Рудика. Проснулся сразу, но глаза открывать не стал, потому что услышал обрывки фраз, которые относились ко мне. Лежал, не двигаясь, и спокойно дышал, стараясь не закашляться от едкого запаха табачного дыма, который я не выносил.
— … А Винту я ничего не сказал, просто мобилу сунул и велел позвонить и отдать. Говорю, бабки получишь — поделишься. Он обрадовался, стал звонить, — этот хриплый и низкий голос принадлежал Перцу.
— Когда? — этот — Рудику.
— Утром, на вокзале. Он по утрам там околачивается, а у меня дела были, я свалил по-быстрому, не успел дождаться, посмотреть…
— Круто ты придумал, ну и что, адрес-то узнал? — этот картавый — голос Лиса.
— Не. Только телефон оставил, если чё, говорит, узнаешь — звони. Ну, я и думаю его к делу припереть, так маленько.
«Винт — это Винтик? — ахнул я. — И из-за меня они будут до него докапываться? Так он же совсем малёк!»
— И как ты думаешь, всё это провернуть? — поинтересовался Рудик. — Нам лучше не соваться. Гвоздя попросишь?
— Не, Гвоздь занят, да ему и ненужно… У него есть знакомый, Гришаня, у него вид поприличнее… Хотя — как, если он один приведет, это будет как-то странно, сразу ясно, чем дело пахнет.
— Надо подстроить так, чтобы Винт его обнаружил, Пешкина, то есть, и позвонил… — сказал Рудик.
Я еле сдержался, чтоб не закашляться! Когда они перестанут курить!
— Его не дотащишь — будет упираться, — заявил Лис.
— Типа ты думаешь, чтоб нашли на вокзале? — уточнил Перец. — Ты мозг, Рудольф. Куда учиться пойдешь, в техническое?
— Не, я думаю на физ-мат, — лениво отозвался Рудик. — Так ты его потащишь на вокзал? Сложно это подстроить. Он сбежит, а связанным не поведешь. И надо, чтоб утром, Винта этого поймать ещё.
— Винта я поймаю, — пообещал Перец. — Это без проблем. И не дотащишь, да. Разве, что пока он спит, по-тихому…
— Предкам расскажет по-любому, — убедительно сказал Рудик.
— Не расскажет, он боится.
— Он не будет столько спать, — возразил Лис и громко закашлялся. — Слышь, Рудик, кончай дымить, от твоей гадости уже горло сводит!
— Э, ты чего на мои сигареты бочку катишь!
— Будет, — вдруг негромко сказал Перец. — Нормально будет. У нашей медсестры есть такие сонные таблетки…
На секунду повисла тишина.
— Как ты их добудешь? Она ж все закрывает! — усомнился Лис.
— Ты об этом не беспокойся, — Перец понизил голос так, что я едва мог его расслышать. — Ночью добуду, утром притащим, оставим где-нибудь… возле булочной. У Винта там крендель работает, как раз и позвонит. Пока разбудят, пока дозвонятся… мы далеко будем.
— Так утром ведь там народу полно! — удивился Рудик.
— И хорошо, что полно — не заметят в толпе. Притащим и оставим где-нибудь… в уголке.
— Только надо Винта заранее привести, — сказал Рудик.
— Вот ты и приведешь.
— И чего, ты думаешь, его родители денег дадут? Вряд ли, сейчас же не дали.
— Дадут, — убежденно заявил Перец, — сам подумай, мальчишка и работник булочной нашли пропавшего мальчика! Да какого! Которого собираются усыновить. Это же скандал на всю округу. Отблагодарят… чтоб скандал замять.
Я чуть было не сжал кулаки, позабыв, что притворяюсь спящим. Успокоился, подышал. Стал вспоминать маму, Наташу, Кольку… каким же мне казалось сейчас все далеким…
— Он бутеры так и не съел.
— Ну и ладно, сами съедим, — отозвался Перец.
— А как ты ему их запихаешь, раз он не есть ничего?
— Как-нибудь, не пить же он не сможет.
«Смогу, — подумал я. — И фиг ты в меня что засунешь…»
— Долго он спит, — вдруг сказал Рудик. — Может, разбудим?
— Зачем? — беззаботно ответил Перец. — Пусть спит. Айда, парни, а то к обеду не успеем. И ремень захватите, не забудьте.
Что за ремень, не понял я. И зачем он им, неясно. Зато хоть ясно, сколько времени, если обед — значит двенадцать, они же во вторую смену учатся. Двенадцать?! Какого дня? Это все ещё сегодня, или уже следующий день? Это сколько я спал?!
Рядом со мной послышались шаги, загремела задвижка, лязг закрываемого замка. И снова навалилась тишина.
Несколько минут я лежал, прислушиваясь и пытаясь понять, сколько времени я проспал, и почему так долго? Сроду столько не спал… А, кажется, ночью я просыпался. Точно! Я проснулся от ужасной жажды, и не выдержал, выпил всю воду. А потом долго сидел в темноте, прислушиваясь и вздрагивая от шорохов наверху. Наверное, здесь водились крысы. И чтобы было не страшно, я думал…
О чем же я тогда думал?
Вспомнил, я думал о доме — я представлял его с точностью до мельчайших деталей: до полосочек на стареньком кресле от паяльника Юркиного брата (они тогда делали маме подарок на восьмое марта и выжигали львенка и черепаху на доске), до наклеек на нижней дверце большого шкафа — с машинками и персонажами диснеевских мультфильмов — тогда выпускали такие жвачки. Вспоминал кораблики, моего ласкового пушистого кота Мурзика — как мне его не хватало! Он бы переловил, пожалуй, всех крыс! Поскрипывание половиц под осторожными бабушкиными шагами, быстрое щёлканье компьютерной мышки под тонкими Наташиными пальчиками — она редактирует фотографии, тиканье хронометра…
Думал про Кольку — его, наверное, замучали расспросами. Как он, не проболтался ли про замок? И интересно, ходил ли его дядя Вася проверять башню? И как там наша икона? Может быть, Коля сам сходил в храм и рассказал всё батюшке?
И когда же приедет Юра? Апрель на носу, а он все не едет. Ночью я долго сидел, вспоминая его рассказы, наше путешествие к Денису, Славку вспоминал. У них такая крепкая компания, что никакие хулиганы им не страшны — встанут стеной. Как они тогда быстро приехали, показывать Рождественский спектакль!
И та песня почему-то вспомнилась, она светлым лучиком играла у меня внутри:
Скоро ночь привычно сбросит чёрные одежды.
В небесах сгорит звезда, но не умрёт надежда.
Артабану умирать было не страшно! Потому что все, чем он владел, что окружало его — было внутри! Его спасла его же любовь…
Винтик его, наверное, видел, этот спектакль, интересно — понравилось ли ему?… Он неплохой парень, простой, как две копейки, но смышлёный. А из-за того, что ходил в очках, его все время дразнили.
Вспомнив про Винтика, я вскочил. Вернее, открыл глаза и быстро сел на диване. Посмотрел на стол, где серела пустая миска и кружка.
Значит, они придут сюда ночью, после отбоя. И будут… будет… как они собираются меня заставить съесть эти таблетки? Я похолодел. Потому что представил, как это все будет происходить… Как бы я не собирался драться — сил у меня было немного, это я понимал. Ужасно хотелось есть. Так, что вот сейчас бы съел целого быка. И немного кружилась голова, когда я поднялся и подошёл к шкафу. И…
Блин, где мой ремень?! Брюки, которые я обычно носил на туго застёгнутом кожаном ремешке, теперь медленно сползали вниз и грозили вообще свалиться! Куда он…
Так они сняли с меня ремень, пока я спал?! И я даже не заметил? Что же будет дальше… И как я буду драться в этих сползающих штанах, или без них?
Все же это не выход. Я сел на стул и задумался. Так что же делать?
Ещё раз оглядел комнату. Кресла, дверь с засовом, диван, стол с погасшей свечой, окно, шкаф. Задержал взгляд на узеньком окне. Оно закрыто, но без решетки… Но как до него достать?
Если только на шкаф забраться. Но его я не смогу подвинуть один. Разве только… забраться на стол? Высоты не хватит. А если поставить на него сверху стул?
У меня чаще забилось сердце. Я прислушался, быстренько встал, подошёл к столу и… схватился за сползающие штаны. Ну что за такое?!
Плюнул от досады, оглядел себя и комнату в поисках веревки. Взял куртку, повертел в руках — куча карманов, застёжек, кнопочек… К моему счастью, отыскал в капюшоне резинки, перегрыз их зубами, вытащил… Продел в петельки от брюк, завязал. Кое-как держатся, ладно. Снова подошёл к столу…
Для начала нужно было отодвинуть кресла. Они оказались тяжелыми. Или это у меня просто не было сил? Не знаю. Но когда я, подвинув стол под окно, взгромоздил на него стул, мне пришлось отдышаться, прислонившись к бетонной стене, прежде чем лезть на все это дело. А потом я осторожно забрался на эту «башню». И… выпрямился, дотронувшись кончиками пальцев до стекла. Подоконник, узенький, был вровень с оконной рамой, но он все равно был высоко! На него я так не заберусь!
