Мато Ловрак - Отряд под землей и под облаками
— Ах, как к лицу тебе синий цвет! — воскликнула продавщица.
— Ты в них настоящий моряк, — прибавил я.
Пишта гладил штаны, засовывая руки в карманы, вертелся перед зеркалом и, наконец, встал, выпятив грудь и выставив вперед правую ногу. Несколько минут стоял он так, не шевелясь, в полной неподвижности, и вдруг сорвался с места, повис у отца на шее, прижался головой к его груди и разрыдался.
— Господин Малович… — лепетал он сквозь рыдания. — Господин Малович…
Отец гладил Пишту по голове и повторял смущенно:
— Вот ведь как… Вот ведь как…
Мы вышли из магазина и молча направились домой. У трамвайной линии отец вдруг остановился.
— Давайте-ка немножко прогуляемся, — предложил он. — Боюсь, что дома нас ждет скандал. Я должен подготовиться к обороне!
Мы долго гуляли по городу. Отец завел нас в кондитерскую и купил мороженое и медовых конфет. Потом мы зашли в кафе, где он выпил красного вина. Домой мы вернулись уже на закате.
Я думал, что мама удивится, но, казалось, именно этого она и ожидала.
— Ну и франты! — сказала она, поглаживая нас с Пиштой по голове. — Теперь вы точно братья. — И, повернувшись к отцу, сердито проговорила: — Молодчина! А почему бы тебе еще не купить рубаху, пальто, чулки, башмаки и шапку?.. Давайте, господин миллионер, посмотрим, что осталось от вашей жалкой получки!
Ах какой день!
Дело было так. Отец три дня кашлял, потом три дня чихал, а в субботу был уже совершенно здоров. Он вынес в сад раскладушку и лег загорать.
— Наконец-то, сынок, мы разбогатели, — сказал он, увидев меня.
— Каким образом?
— Обыкновенным! Я выздоровел. А здоровье дороже денег!
Он закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Я рассмеялся.
— Папа, — заговорил я, всласть насмеявшись, — пошли завтра на озеро. Если будет хорошая погода. Будем купаться, загорать… Отлично проведем время.
— Ну что ж, пошли.
— Лучше помоги мне сделать уборку, — вмешалась в разговор мать. — Не развалишься!
— Я полагаю, что сейчас мне полезнее подышать свежим воздухом.
— Убедил! — засмеялась мать. — Может, пора уже ставить пироги вам в дорогу?
— Спасибо. — Отец бросил на мать благодарный взгляд. — Пропал бы я без тебя!
— Не торопись благодарить, — язвительно сказала мать. — Отправляйся себе на Палич, только прихватишь еще Виту с Миленой.
Отец вскочил с раскладушки.
— А почему не Лазаря с Дашей? — мрачно пробурчал он.
— Лазарь еще мал, а Даша останется мне помогать, — невозмутимо ответила мать.
— Идет! — сказал отец. — Долой солнце, долой воздух, долой купание… долой все на свете! Я остаюсь дома, буду валяться на раскладушке!
— Папочка, миленький, пошли на озеро! — защебетала Милена. — Ну, пожалуйста, папочка, пойдем купаться! Пойдем, пойдем, пойдем…
— А я возьму лук со стрелами, чтоб охотиться на тигров, — заявил Вита. — Я буду охотиться на львов, на верблюдов и китов!
— Если так, то пошли, — засмеялся отец. — Представляю, как мне будет весело.
Мы вышли из дому около девяти часов. Утро было ясное, солнечное, настроение у нас было самое распрекрасное — словом, все обещало отличную прогулку.
У ворот мы простились с мамой.
— Милутин, — озабоченно сказала она, — смотри за детьми!
— Спасибо, что напомнила! — надувшись, буркнул отец. — Пошли, господа! Левой, правой, левой!..
— Хорошенько смотри за детьми! — крикнула мать, когда мы уже подходили к концу улицы. — И возвращайся вовремя!
Мы направились к аптеке. В ожидании трамвая отец разговаривал с каким-то человеком в соломенной шляпе.
— Поглядите-ка на мою армию! — с гордостью сказал отец. — Тот ушастый — старший.
Человек в соломенной шляпе метнул на нас быстрый взгляд и вернулся к разговору о гражданской войне в Испании.
— Знайте же, господин Милутин, — в голосе его звучали восхищение и приподнятость, — генерал Франко — великий человек!
Отец нахмурился, губы у него задрожали. Я знал, как он ненавидит фашизм, как рвется в бой на стороне республиканцев, и потому испытывал невольный страх за соломенную шляпу незнакомого господина. Но в эту минуту подошел трамвай, и мы поехали.
— Он тебе не кажется странным? — вдруг обратился ко мне отец.
— Кто, папа?
— Да господин, с которым я разговаривал. Похож вроде на человека, а на самом деле просто осел!
Трамвай бежал, весело звеня. На Палич мы прибыли раньше, чем думали.
— Озеро, озеро, озеро! — возбужденно напевала Милена.
— А воду в нем можно пить? — спросил Вита.
— Если будешь умирать от жажды, — ответил отец. — Да и то советую потерпеть.
Мы прошли мимо лодок и парусников, привязанных к деревянному молу. Дул слабый, как дыхание, ветерок, и лодки равномерно покачивались на мелкой зыби. Зрелище было великолепное.
— Что ты делаешь? — вдруг вскрикнул отец, хватая Виту за руку.
Но было уже поздно. Стрела просвистела в воздухе и угодила в голову бородачу с вытатуированным на груди океанским кораблем.
— Извините, пожалуйста, — сказал отец с виноватой улыбкой.
— Повесьте свое «извините» кошке на хвост! — негодовал бородач. — Маленький дикарь! Ты что, пришел сюда охотиться на людей?
Отец взял Виту за руку и ускорил шаг. Мы с Миленой едва поспевали за ними.
— Так это и есть твои львы, тигры, киты и верблюды? — сердито спросил отец и дернул Виту за ухо.
— Я не в него целился! — оправдывался Вита.
— А в кого же?
— В старуху с пестрым зонтиком!
— Еще лучше! Только посмей еще разок стрельнуть — руки оторву. А теперь, дети, купаться!
Кроме нас, на пляже был еще один человек в зеленых купальных трусиках. Он лежал на песке, когда мы пришли. Одежду он, вероятно, спрятал в кустах.
— Чудак, — тихо сказал отец, когда незнакомец поднял голову и недовольно покосился на нас. — А впрочем, какое нам до него дело…
Мы долго не выходили из воды — плавали, плескались у берега, брызгались. Вита поймал даже какую-то рыбешку. Правда, она плавала кверху брюхом, но какое это имело значение!
Человек в зеленых трусиках все время лежал на песке. Под вечер, когда мы уже собрались уходить, он встал и быстро пошел в воду. Постояв немного у самого берега, он вдруг нырнул и поплыл, размахивая руками и ногами с таким ожесточением, будто хотел взбаламутить все озеро. Мы весело расхохотались.
— Далеко ему не уплыть! — сказал отец, вытряхивая из башмаков песок.
Он оказался прав. Через несколько минут с озера донесся истошный крик:
— Помогите! Тону!.. Поооомооогите!
— Что я говорил? — воскликнул отец, бросил башмак, прыгнул в воду и стремительно поплыл к утопающему.
— Почему папа купается в костюме? — удивился только что подошедший Вита.
— Один дяденька тонет, — объяснила Милена. — Папа поплыл его спасать.
Вита с Миленой, не понимая опасности, хлопали в ладоши, смеялись и что-то кричали. Я же замирал от страха, глядя, с каким трудом отец тащит крупного, плечистого человека. Берег все приближался, и казалось, что все это кончится быстро и просто. Но вдруг волна захлестнула человека, державшегося за плечо отца; он захлебнулся и в диком страхе снова начал бить руками и ногами; я с ужасом увидел, как он пошел ко дну, увлекая за собой своего спасителя. Однако вскоре отец снова всплыл на поверхность. Он держал утопающего за волосы, а тот, совсем обезумев от страха, пытался схватить отца за горло. Недолго думая отец грубо оттолкнул его, изогнулся, словно щука, и наотмашь ударил его кулаком по лицу. Голова утопающего безжизненно свесилась на грудь, и он опять скрылся под водой. Отец снова взял его за волосы и вытащил на берег.
— Гм, пришлось его стукнуть, — сказал отец, глядя на большой синяк под правым глазом спасенного. — Однако я надеюсь, он не взыщет с меня за это, когда очнется… Черт его подери, и меня чуть не утопил в этой луже!
Отец надавил ему коленом на живот, потер веки, а потом взял его руки и стал водить их вверх и вниз. Жизнь постепенно возвращалась в распростертое на песке посиневшее тело. Наконец человек открыл глаза и посмотрел на отца благодарным взглядом.
— Вы спасли мне жизнь, господин, — пробормотал он. — Спасибо!
— Не за что! — великодушно воскликнул отец. — Люди должны помогать друг другу в беде. Я выполнил… апчхи!.. свой долг.
— Я никогда этого не забуду! — сказал неизвестный.
— Ваше дело! Сынок, помоги мне отжать костюм.
Пока я помогал отцу выжимать из пиджака и брюк воду, неизвестный ушел в кусты, где лежала его одежда. Его долго не было, а когда он появился, отец так и обомлел: спасенный им человек был одет в красивую жандармскую форму, на плечах его поблескивали лейтенантские погоны!
