Николай Носов - Том 1. Рассказы, сказки, повести
Мы сидели у инкубатора и упивались счастьем. — Это только мы с тобой такие счастливые,— говорил Мишка.— Не каждому небось выпадает такое счастье!
Наступила ночь.
Все давно уже спали, но нам с Мишкой даже не хотелось спать.
Время бежало быстро. Часа в два ночи наклюнулись ещё два яйца: номер восьмой и десятый. А когда мы заглянули в инкубатор в следующий раз, то даже ахнули от изумления. Посреди яиц барахтался маленький новорождённый цыплёнок. Он пытался подняться на своих лапках, но всё время шатался и падал.
От счастья у меня захватило дыхание, сердце сильно забилось в груди.
Я поскорее взял цыплёночка в руки. Он был ещё мокренький и какой-то облезлый. Вместо перьев на нём были рыжие волосики, которые прилипли к его тонкой, нежной розовой кожице. Мишка поскорее открыл кастрюлю, из которой мы сделали грелку. Я посадил цыплёнка в кастрюлю. Мы подлили в чугунок горячей воды, чтобы цыплёнку было теплее.
— Теперь он высохнет, обогреется и станет совсем хорошим,— говорил Мишка.
Он вынул из инкубатора две половинки скорлупы, из которой вылупился цыплёнок, и сказал:
— Удивительно, как в такой маленькой скорлупе мог помещаться такой огромный цыплёнок!
А цыплёнок на самом деле казался огромным по сравнению с маленькой скорлупой, из которой он вылупился. Он ведь лежал в скорлупе скрюченный, с поджатыми лапками, с подвёрнутой головой, а теперь он расправился, вытянул шею и стоял на своих маленьких ножках. Мишка принялся рассматривать обе половинки скорлупы и вдруг как закричит:
— Да это ведь не тот цыплёнок!
— Как «не тот»?
— Ну, не тот, не первый! Первый наклюнулся номер пятый, а этот одиннадцатый.
На скорлупе в самом деле был номер одиннадцать.
Мы заглянули в инкубатор. Номер пятый по-прежнему лежал на месте.
— Что ж это он? — говорю я.— Раньше всех наклюнулся, а вылезать не хочет.
— Наверно, он слабенький и не может сам разломать скорлупу,— сказал Мишка.— Пусть полежит ещё и наберётся побольше сил.
Наша ошибка
За всеми хлопотами мы даже не заметили, как наступило утро. Взошло солнышко и стало светить в окно. На полу заиграли солнечные зайчики, и вся кухня наполнилась радостным светом.
— Вот увидишь, сейчас придёт кто-нибудь из ребят,— сказал Мишка.— Они не вытерпят!
Не успел он это сказать, как пришли сразу двое — Женя и Костя.
— Смотрите на чудо! — закричал Мишка и вытащил из кастрюли цыплёнка.— Вот оно, чудо природы!
Ребята стали рассматривать цыплёнка.
— А здесь ещё три наклёвки! — хвастался Мишка.— Смотрите: номер пятый, восьмой и десятый.
Цыплёнок, видно, очень боялся холода. Когда мы держали его в руках, он начинал беспокоиться, а когда сажали обратно в грелку, сейчас же успокаивался.
— А вы уже покормили его? — спросил Костя.
— Что ты, что ты! — ответил Мишка.— Его ещё рано кормить. Цыплят начинают кормить только на следующий день.
— А вы так и не спали всю ночь? — спросил нас Женя.
— Нет. Куда уж тут спать, когда такие дела пошли!
— Так вы ложитесь, а мы пока подежурим,— предложил Костя.
— А вы разбудите нас, если новый цыплёнок выведется?
— Конечно, разбудим.
Мы с Мишкой улеглись на кушетке и моментально заснули. По правде сказать, мне давно уже хотелось спать. Ребята разбудили нас часов в десять утра.
— Вставайте смотреть чудо-юдо номер два! — закричал Костя.
— Какое «чудо-юдо номер два»? — не понял я спросонок и огляделся по сторонам.
Вся кухня уже была полна ребят.
— Вот оно, чудо! — закричали ребята и показали на грелку.
Мы с Мишкой вскочили и заглянули в кастрюлю. В ней оказалось уже два цыплёнка. Один из них был кругленький, пушистый и жёлтенький, как яичный желток. Совсем настоящий красавец!
— Какой замечательный!— говорю я.— Почему же наш первый такой облезлый?
Все засмеялись:
— Да это и есть ваш первый.
— Какой?
— Вот этот, пушистый.
— Да нет! Наш вот тот, голенький.
— Этот голенький только что вылупился. А первый уже обсох и стал пушистый.
— Вот так чудеса!— говорю я.— Значит, и второй такой будет, когда обсохнет?
— Конечно.
— А какой номер вылупился? — спросил Мишка.
— Как — какой номер? — не поняли ребята.
— Ну, у нас все яйца ведь пронумерованы,— объяснил Мишка.
— А мы и не посмотрели, из какого он номера вылез,— ответил Костя.
— Можно проверить по скорлупе,— сказал я.— Там ведь скорлупа осталась.
Мишка открыл инкубатор и как закричит:
— Батюшки! Да тут ещё два новорождённых!
Все, толкая друг друга, бросились к инкубатору.
Мишка осторожно вынул из инкубатора двух новых цыплят и показал нам.
— Вот они, орлы! — с гордостью сказал он.
Мы усадили и этих цыплят в кастрюлю. Теперь их уже было четверо. Они все сидели кучкой и жались друг к дружке, чтобы было теплее.
Мишка вытащил из инкубатора оставшуюся скорлупу и стал разбирать, какие на ней были написаны номера.
— Номер четвёртый, восьмой и десятый,— объявил он.— Только который из них какой?
Мы стали рассматривать трёх новых цыплят, но теперь уже нельзя было узнать, из какой скорлупы они вывелись.
— Все номера перепутались! — смеялись ребята.
— А номер пятый так и лежит в инкубаторе? — говорю я.
— Верно! — воскликнул Мишка.— Лежит! Что ж это он? Может быть, умер?
Мы достали яйцо номер пять из инкубатора и немного расширили наклёвку. Цыплёнок спокойно лежал в яйце и шевелил головкой.
— Живой! — обрадовались мы и положили яйцо обратно.
Мишка проверил оставшиеся яйца и обнаружил новую наклёвку, на третьем номере. Ребята смеялись и потирали от удовольствия руки.
— Вот как пошли дела! — радовались они.
Тут пришла Майка. Мы стали показывать ей цыплят.
— Вот этот мой! — сказала она и уже хотела схватить пушистого.
— Постой,— говорю я.— Зачем хватаешь? Ему сидеть надо в грелке, а то простудится.
— Ну, тогда я потом возьму. Только этот, пушистый, мой будет. Я не хочу голого.
В этот день было воскресенье. В школу никому не нужно было идти. Ребята весь день толпились у нас. Кто на стуле сидел, кто на кушетке. Мы с Мишкой сидели на самом почётном месте — возле инкубатоpa. Направо, возле плиты, стояла кастрюля с новорождёнными, на плите грелся чугунок с водой, на окне весело зеленел овёс в ящиках. Ребята шутили, смеялись, рассказывали разные интересные случаи из жизни.
— Почему же произошла задержка? — спросил кто-то из ребят.— Вы ведь ещё в пятницу ждали цыплят.
— Не знаю,— ответил Мишка.— В книге написано, что цыплята выводятся на двадцать первый день, а сегодня уже двадцать третий. Может быть, в книге произошла какая-нибудь ошибка?
— Может быть, это у вас произошла ошибка? — говорит Лёша Курочкин.— Вы помните, когда заложили в инкубатор яйца?
— Мы заложили третьего числа. Это было в субботу,— говорит Мишка.— Это я точно помню, потому что на другой день было воскресенье.
— Послушай, — сказал Женя Скворцов, — у вас как-то нескладно получается: заложили яйца в субботу, а двадцать первый день наступил в пятницу.
— Правда! — подхватил Витя Смирнов.— Если вы начали в субботу, то и двадцать первый день тоже должен наступить в субботу. Ведь в неделе семь дней, а двадцать один день — это ровно три недели.
— Трижды семь — двадцать один! — засмеялся Сеня Бобров.— Так по таблице умножения получается.
— Я не знаю, как там у тебя по таблице умножения получается! — обиделся Мишка.— Мы не по таблице считали.
— Как же вы считали?
— А вот как,— сказал Мишка и начал загибать пальцы.— Третьего числа был первый день, четвёртого — второй, пятого — третий…
Так он дошёл до пятницы, и у него получился двадцать один день.
— Что же это? — говорит Сеня.— По таблице умножения двадцать первый день получается в субботу, а по пальцам — в пятницу. Как-то чудно!
— А ну покажи ещё раз, как ты считаешь,— сказал Женя.
— Вот,— сказал Мишка и снова начал загибать пальцы.— В субботу, третьего,— один день, в воскресенье, четвёртого,— два…
— Постой, постой! Неправильно! Если ты начал третьего, то третье число не надо считать.
— Почему?
— Потому что день ещё не прошёл. День прошёл только четвёртого. Значит, ты должен начать счёт с четвёртого числа.
Тут мы с Мишкой поняли, в чём дело. Мишка подсчитал по-новому, и оказалось всё верно.
— Правильно,— сказал он.— Двадцать первый день наступил вчера.
— Значит, всё вышло как надо,— говорю я.— Ведь мы заложили в инкубатор яйца в субботу вечером, и первая наклёвка появилась в субботу вечером, то есть вчера. Как раз двадцать один день прошёл.
