Люси Монтгомери - История Энн Ширли. Книга 3
— Да я пошутил, — пробормотал он. Обстановка переменилась в пользу Уолтера, и они довольно мирно принялись играть в салочки в саду. Но когда вся орава вломилась в дом ужинать, Уолтера опять охватила тоска по дому. У него так защемило сердце, что он почувствовал, что вот-вот расплачется — перед всеми ними… и даже перед Алисой. Но та дружелюбно толкнула его локтем, когда они усаживались за стол, и ему стало легче. Правда, есть он ничего не смог — у него просто кусок застревал в горле. Миссис Паркер, методы воспитания которой, без сомнения, имели и свои положительные стороны, не приставала к нему, решив, что к завтраку он обязательно проголодается, а дети были слишком поглощены едой и болтовней, чтобы обращать на него внимание. Уолтер никак не мог понять, почему все так кричат, не зная, что эта привычка возникла у них, пока с ними жила очень глухая бабушка, которая к тому же страшно обижалась, если разговор шел помимо нее. Она умерла совсем недавно, и они еще не отвыкли кричать за столом. От шума у Уолтера разболелась голова. Дома сейчас тоже, наверно, ужинают. Мама улыбается, сидя во главе стола, папа шутит с девочками, Сьюзен наливает молока в кружку Джефри, Нэнни потихоньку сует под столом кусочки Шримпу. Даже тетя Мария, как часть семьи, обрела некую привлекательность. И кто, интересно, звонил в китайский гонг к ужину? На этой неделе очередь Уолтера, а Джима нет дома. Если бы только здесь было куда спрятаться и как следует всплакнуть! Но в доме Паркеров такого места, судя по всему, не было. А потом… как же Алиса? Уолтер выпил залпом целый стакан холодной воды, и ему стало легче.
— А у нашей кошки бывают припадки, — вдруг сообщил Энди, толкнув Уолтера под столом ногой.
— У нашего кота тоже, — ответил Уолтер. У Шримпа случались судороги. Уолтер не хотел, чтобы его кот в чем-то уступал паркеровской кошке.
— Спорим, наша кошка устраивает припадки чаще вашего кота, — не отвязывался от него Энди.
— Спорим, — согласился Уолтер.
— Дети, не надо устраивать свару из-за кошек, — сказала миссис Паркер, которая хотела, чтобы вечер прошел спокойно и она смогла продолжить работу над статьей «Непонимание детей родителями как отрицательный фактор в воспитании». — Идите лучше играть. Скоро пора ложиться спать.
Спать? Уолтер только сейчас с ужасом осознал, что ему придется провести в Лоубридже ночь… много ночей… целых две недели ночей. Какая тоска! Он пошел в сад со стиснутыми от горя кулаками и увидел, как Билл и Энди катаются по земле, крича, царапаясь и стараясь побольнее пнуть друг друга.
— Ты мне дал червивое яблоко! — вопил Энди. — Я тебе покажу, как давать мне червивые яблоки. Я тебе уши откушу!
Подобные драки у Паркеров случались каждый день.
Миссис Паркер считала, что мальчикам даже полезно иногда подраться. У них при этом высвобождается лишняя энергия, которую они иначе пустили бы на какое-нибудь озорство. Драки не мешали им оставаться друзьями. Но Уолтер, который ни разу видел драки, пришел в ужас.
Фред стоял рядом и подзуживал дерущихся. Опал и Кора смеялись, но в глазах Алисы стояли слезы. Этого Уолтер перенести не смог. Он бросился между дерущимися, которые на секунду остановились, чтобы перевести Дух.
— Перестаньте драться! — закричал он. — Вы напугали Алису!
Билл и Энди ошеломленно вытаращились на него. Как, эта козявка вмешивается в их драку? Им стало смешно, и оба расхохотались. Билл хлопнул Уолтера по плечу.
— Смотрите, а младенец не такой уж трусишка. Может, из него еще человек получится. На тебе за это яблоко — без червяков!
Алиса вытерла слезы со своих румяных щек и с обожанием посмотрела на Уолтера. Но Фреду это не понравилось. Пусть Алиса еще совсем малявка, но даже и малявке он не позволит с обожанием смотреть на других мальчишек, когда рядом он, Фред Джонсон из Монреаля. Надо одернуть этого шпендрика! Фред только что заходил в дом и слышал, как его тетка говорила по телефону с мужем.
— Твоя мать тяжело заболела, — сказал он Уолтеру.
— He-неправда! — воскликнул Уолтер.
— Заболела! Я сам слышал, как тетя Джен говорила это дяде Дику. — Правда, тетка сказала только: «Энн Блайт слегла», но почему не сказать этому Уолтеру, что его мать тяжело больна? — Вот приедешь домой, а она уже умерла…
Уолтер огляделся с ужасом в глазах. И опять Алиса была на его стороне… а остальные встали под знамя Фреда. Они чувствовали что-то чуждое в этом темноволосом красивом мальчике и с наслаждением его дразнили.
— Если она и заболела, — уверено сказал Уолтер, — папа ее вылечит.
Ну, конечно, вылечит!
— Ничего у него не получится, — со скорбной физиономией произнес Фред, одновременно подмигивая Энди.
— У папы всегда все получается, — настаивал Уолтер.
— А вот Русс Картер прошлым летом на один день уехал в Шарлоттаун, а когда вернулся, его мать уже отдала концы, — сказал Билл.
— И ее даже похоронили, — добавил Энди, нагнетая мраку. Какая разница, правда это или нет? — Русс ужасно злился, что опоздал на похороны — на похоронах так интересно.
— А я ни разу не была на похоронах, — грустно добавила Опал.
— Еще находишься, — утешил ее Энди. — Так вот, даже папа не смог вылечить миссис Картер, а твоему отцу до него далеко.
— Ничего подобного!
— Мой папа лучше лечит, чем твой, и он куда более представительный мужчина…
— Неправда…
— Когда уезжаешь из дому, там обязательно что-нибудь случается, — добавила Опал. — Как тебе понравится, если ты вернешься домой, а Инглсайд сгорел дотла?
— Если твоя мать умрет, вас всех раздадут родственникам и знакомым, — веселилась Кора. — Может, ты навсегда останешься у нас.
— Правда, оставайся, — нежным голосом проговорила Алиса.
— Да нет, его отец никому их не отдаст, — сказал Билл. — Просто он женится еще раз, а может, тоже умрет. Папа говорит, что доктор Блайт заработался до смерти. Ой, смотрите, как он вытаращил глаза! У тебя девчоночьи глаза, малыш… девчоночьи глаза… девчоночьи глаза!
— Хватит вам к нему приставать, — оборвала Опал, которой это развлечение вдруг надоело. — Не верь им. Они просто дразнятся. Пойдемте в парк и посмотрим, как играют в бейсбол, а Уолтера с Алисой оставим здесь. Больно надо, чтобы за нами повсюду таскалась малышня?
Уолтер был рад, что они ушли. Алиса тоже вроде не огорчилась. Они сели на упавшую яблоню и застенчиво и удовлетворенно поглядели друг на друга.
— Я научу тебя играть в камешки, — утешила Алиса, — и дам тебе на время своего плюшевого кенгуру.
Спать Уолтера положили в маленькой комнате на втором этаже. Миссис Паркер оставила ему горящую свечу — все-таки она понимала, что ему может быть страшно на новом месте. На кровать она положила стеганое одеяло. Последнее время ночи были очень холодными — на острове иногда такое случалось даже в июле. Она бы не удивилась, если бы трава покрылась инеем.
Но Уолтер не мог заснуть — даже в обнимку с кенгуру, которого ему дала Алиса. Если бы он был в Инглсайде в своей собственной комнате, где в большое окно было видно деревню, а перед маленьким окошком с козырьком росла кудрявая сосна! Пришла бы мама и на ночь почитала бы ему стихи…
— Я большой мальчик… я не стану плакать… ни за что-о-о… — И тут слезы хлынули у него из глаз. Что ему в этом кенгуру? Ему казалось, что он уже много лет не был дома.
Скоро другие дети пришли из парка и ввалились к нему в комнату, где дружелюбно расселись вокруг и начали грызть яблоки.
— А ты ревел, плакса-вакса! — насмешливо воскликнул Энди. — Ты не парень, а плаксивая девчонка, мамин любимчик…
— На, откуси яблочка. — Билл протянул Уолтеру полусъеденное яблоко. — И хватить кукситься. Твоей маме небось уже лучше… если только у нее есть сопротивляемость. Папа говорит, что миссис Флэгг давно бы уже умерла, если бы не ее сопротивляемость. У твоей матери есть сопротивляемость?
— Конечно, есть, — ответил Уолтер. Он не знал, что такое сопротивляемость, но если она есть у миссис Флэгг, то у его мамы и подавно.
— Миссис Сойер на прошлой неделе умерла, — сказал Энди, — а на позапрошлой — мать Сэма Кларка.
— Они умерли ночью, — добавила Кора. — Мама говорит, что люди чаще всего умирают ночью. Я не хочу умереть ночью! Мне не хочется явиться на небо в ночной рубашке.
— Дети! Дети! — позвала миссис Паркер. — Пора спать!
Мальчишки еще немного потешились над Уолтером, притворяясь, что хотят задушить его полотенцем. В общем, решили они, не такой уж он плохой малышастик. Уолтер схватил Опал за руку.
— Опал, это же неправда? Мама вовсе не больна? — умоляюще спросил он. Он не мог остаться наедине со своим страхом.
Опал не была злой девочкой, но так интересно рассказать дурную новость!
— Нет, она правда больна. Тетя Джен нам сказала… только велела не передавать тебе. А я считаю, что тебе надо знать. Может, у нее рак.
