Альфред Бётхер - Поведение — двойка
III. Разговор с Клавдией
Если бы фрау Линден приняла 3 за 8, тогда у Андреаса была бы одна ошибка. Но она приняла 3 за 3, и это было правильно, хотя любой человек посчитал бы, что это 8. И так у Андреаса не оказалось ни одной ошибки. Отметка — пять.
— Пятерка по арифметике. Вот, папа, подпиши!
Отец знал, как надо себя вести, когда сын приносит пятерку. Он похлопал Андреаса по спине и прорычал ему в ухо:
— А я-то думал, у тебя шестерка!
Уху было щекотно, Андреас замотал головой и даже затопал ногами.
— Порычи еще, папа! Там, в голове, так здорово отдается!
— Значит, хватит с тебя. А то ты еще, пожалуй, наподдашь ногой по кухонному шкафу.
— А ты мне что-нибудь дашь за эту пятерку?
— Можно подумать, что ты для меня писал контрольную. А что бы ты хотел получить?
— Книжку.
— Согласен. Книги ты можешь получать, даже когда приносишь двойки. Какую?
— «Макс и Мориц».
— Это ты мне уже вчера говорил. Я звонил, спрашивал. Пока ничего не выходит. Но ее сейчас опять переиздают. Может, к Новому году и появится в магазинах.
— Мне она сейчас нужна, папа!
— Это почему же? Решил подсыпать пороху в трубку фрау Линден? А ты возьми эту книжку в библиотеке.
— Она выдана.
— Тогда возьми почитать у Клавдии Геренклевер.
— Ну как я у нее возьму?
— А очень просто. Разве ты не сидишь с ней на одной парте? Открой рот и попроси. Ты что, с ней не разговариваешь?
— Ясное дело, разговариваю. Только не про это.
— О чем же вы разговариваете, если не секрет?
Андреас рассмеялся:
— Ты прямо какой-то чудной, папа! Про все мы разговариваем. Только не так, как ты думаешь.
— Хорошо. Тогда объясни мне, как я должен думать.
— На самом деле разговаривают только девчонки. Поэтому я не могу попросить Клавдию.
— Этого я не понимаю, — удивился отец. — Девчонки, что же, умнее ребят? Что Клавдия получила за контрольную по арифметике?
— Пятерку. А что же еще?
— А Райнер Шнек?
Андреас очень смутился и ответил не сразу. Он подошел поближе к отцу и сказал ему шепотом, хотя окно в кухне было закрыто и даже воробьи не могли бы его услышать:
— Двойку…
Отец удивился:
— А ведь он так здорово соображает!
— Это в первый раз. Он плакал.
— Ты еще никогда не плакал.
— Потому что я ведь не получал двоек.
— Как — не получал? Каждую четверть получаешь.
— А-а! По поведению…
— …и по прилежанию, — закончил отец. — А ну-ка, иди надень куртку. Поедем за молоком.
— На велосипеде? — обрадовался Андреас.
— Если только твой в порядке.
— Мой всегда в порядке, папа.
У Андреаса был велосипед марки «Мифа» с зеленой рамой. На нем он и научился кататься. С той поры на велосипеде осталось несколько царапин и вмятин от падений и столкновений. Да и цепь ослабла, потому что Андреас здорово жал на педали и для быстроты почти всегда ездил стоя. А в остальном велосипед выглядел как в первый день. Спицы так и блестели, а в руле отражалось солнце.
Поездка проходила так, как это бывает, когда катишь просто так, куда хочешь, с самым лучшим другом. Отец поехал не прямым путем, а сделал роскошный крюк: они не покатили вниз по шоссе, а проехали через Вайнахтсберг, а потом по лугу, на котором уже зеленела трава и цвели полевые гвоздики.
Отец рассказывал Андреасу не сказки, а правду. Как крестьяне здесь за много сотен лет превратили песчаную почву в плодородную и все равно их сколько раз сгоняли с земли. Как с них драли шкуру рыцари и всякие там бароны, а они все равно не могли заплатить столько денег за землю, сколько те требовали.
Потом Андреас с отцом поехали в гору. Крутить педали было трудно, потому что мешал песок. Дорога вела на Ромерберг. От горы тут осталась только половина.
Один фабрикант купил эту гору у короля и велел своим рабочим выкопать всю глину, наделать из нее кирпичей и обжечь их. Сам он от этого здорово разбогател и приобрел большую власть. Теперь от фабрики и следа не осталось, да и горы здесь почти уже не было. А рабочих давно похоронили в картонных гробах. Только место это до сих пор называется «Ромерберг». Это значит «гора Ромера». Такая была фамилия у фабриканта.
Потом они доехали до леса и взобрались на вершину холма. Теперь они оказались поближе к небу.
Андреас смотрел сверху на темно-зеленые ветви громадных сосен, на огромные хвойные леса там, вдали, — в них живут олени, воробьи, муравьи и еще разное зверье. Отец достал из сумки воздушный шар.
— Давай его отпустим, — попросил Андреас.
— Давай. Как ты хочешь. А почему?
— Потому что я получил пятерку.
— На шаре это не написано. Никто и не догадается.
— А я напишу.
Андреас взял у отца авторучку и написал на шаре стишок, который узнал от Детлева Тана:
Я получил пятерку,
Пятерка — это да!
А двойка, и четверка,
И тройка — ерунда!
Андреас отпустил воздушный шар. И тот полетел. Его подхватил ветер, и он медленно поплыл прямо к огромным лесам. Потом он поднялся ввысь и исчез.
— Почему он поднялся? — спросил Андреас.
— Потому что воздух снаружи тяжелее, чем у него внутри. От этого он набирает силу и взмывает вверх — как пузырь на воде.
Андреас удивился:
— Ты говоришь, воздух тяжелый?
— Даже очень тяжелый. А ты знаешь, что бы с нами было, если б не воздух? Если бы его вообще не было? Мы, люди, лопнули бы, как переспелые помидоры. Это не случается с нами только благодаря воздуху.
Чем больше отец рассказывал, тем больше вопросов задавал Андреас. Он хотел бы еще что-нибудь услышать про крестьян, которых прогнали, про картонные гробы, про лопнувшие помидоры. Он спросил, как образовались горы, которые подымаются вон там, за лесами. Вон те, голубые, похожие на верблюжьи горбы! Но отцу не хотелось больше разговаривать. Он лег на траву и стал глядеть на облака.
— Мама удивится, — сказал он, — если мы вернемся с пустым бидоном. Ну, теперь твоя очередь. Расскажи мне, что нового в школе.
На следующее утро в половине восьмого кто-то позвонил в дверь. Оказалось, что это Ульрих Кронлох. Он зашел за Андреасом, чтобы вместе идти в школу.
Ульрих Кронлох был старше всех в третьем «А», потому что он был второгодник. И когда строились, он стоял первый. Даже самые высокие девочки были ниже его.
Андреас считал его занудой, потому что он никогда не дрался и даже никогда не говорил про драки. А Ули любил ходить с Андреасом в школу. У него не было отца, и он с большим интересом слушал, что ему рассказывал Андреас про свои похождения с отцом. Ульриха Кронлоха разбирала от этого какая-то тоска… Он был очень привязан к Андреасу.
Они поспешно шагали по дороге через Вайнахтсберг.
Андреас рассказывал про крестьян, которых согнали с земли, про рабочих, которые тут все погибли, про картонные гробы, про лопнувшие помидоры и про силу, которая спрятана в невидимом воздухе.
— Давай дальше. Чего он еще говорил? — спросил Ульрих Кронлох.
— Больше ничего.
— Значит, потом вы поехали за молоком?
— Нет. Было уже слишком поздно. Мы просто легли на траву.
— И не привезли молока?.. Ну вы даете!..
— Отец все равно не пьет молока. Он пьет пиво. Я его достаю из погреба и даже сам открываю бутылки.
— Ты-ы? — удивился Ульрих Кронлох. — А кто наливает в стакан?
— Я. А кто же еще?
— Если ты ни капли не прольешь, он тебе чего-нибудь говорит?
— Иногда он рычит мне в ухо.
— А как?
— Ну, рычит, и все… — сказал Андреас. — А ты скажи своей матери, чтобы она опять вышла замуж. Тогда и у тебя все так будет.
Они уже подходили к школе.
И тут Андреас сказал:
— Ты иди к ребятам, а я к девчонкам подойду. Мне им надо… ну… там… доказать…
— Чего доказать?..
— Ну… там… про ум… Что мы от них не отличаемся.
— Кто не отличается?
— Ну, мальчишки от девчонок… Ладно, отваливай.
Мальчишки из третьего «А» стояли на Школьном пригорке, по другую сторону шоссе. А по эту сторону, перед школой, раскинулась Обезьянья лужайка. Вообще-то Школьный пригорок был никакой не пригорок, а просто незастроенный участок, заросший травой и весь желтый от одуванчиков. Мальчишки стояли вокруг Детлева Тана и считали машины, которые катили здесь по шоссе. Они прекратили эту азартную игру, только когда Райнер Шнек сказал Детлеву Тану:
— Вон Гопе топает. К девчонкам потопал.
Детлев Тан подсунул большие пальцы под ремни ранца и стал внимательно наблюдать за тем, что происходит по ту сторону шоссе. Он заметил, что Ульрих Кронлох дожидается просвета между машинами, чтобы перебежать шоссе и присоединиться к ребятам. Он заметил также, что Андреас шагает прямехонько к девчонкам, столпившимся у школьных ворот.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)