Сергей Георгиев - Стрёкот кузнечика
— Чу-деса! — раздался густой, сразу заполнивший всё пространство лестничной клетки голос. — Чудеса! Ну и Янка!
Валерка поднял голову. Голос принадлежал щуплому, невысокому человеку с бутербродом в руке.
— Ты ко мне? — спросил человек, опуская руку, чтобы бутерброд не очень бросался в глаза. — Странное, понимаешь, дело… Янка с чужими… не особенно. А к тебе — вон как! Заходи.
Валерка, не отпуская с рук собаки, вошел в квартиру. Всё вокруг было заставлено как попало шкафами, столами, чемоданами.
— Понимаешь, только перебираемся… Жена ещё не приехала, так что извини.
— Я на минутку, — Валерка знал, что так принято говорить у взрослых. — По делу.
— По делу? Слушаю. — Человек стал серьезным.
— Собака ваша… Яна… Воет целыми днями.
— Так… — человек из серьезного стал грустным. — Мешает, значит. Тебя родители прислали? Из какой квартиры?
— Я сам пришёл… — Валерка разволновался, что его неправильно поняли… — И я не из этого дома, из соседнего!
— Неужели и там слышно?
— Нет, там не слышно! Я просто хотел узнать, почему она воет. Ей плохо, да?
Человек повертел в руках свой бутерброд, сунул его на какую-то пыльную полку.
— Ты прав, ей плохо. Янка привыкла днем гулять, а я на работе. На работе, понимаешь? Вот приедет моя жена, и всё будет в порядке. Но собаке ведь не объяснишь! Тоскует она.
— А если я…
Хозяин квартиры странно посмотрел на непрошенного гостя, словно спрашивая — да ты-то здесь вообще при чём?!…
— Я прихожу из школы в два часа… Я бы мог гулять с ней после школы!
Человек теперь уже скептически посмотрел на Валерку Снегирева, а затем вдруг подошел к пыльной полке, протянул руку, но достал не бутерброд, а маленький английский ключик.
— Держи. Поворачивать вправо.
Пришло время удивляться Валерке.
— Вы что же, любому незнакомому человеку ключ от квартиры доверяете?
— Ох, извини, пожалуйста, — мужчина протянул руку. — Давай знакомиться! Молчанов Валерий Алексеевич, инженер.
— Снегирев Валерий, ученик 6-го «Б», — с достоинством ответил мальчишка.
— Очень приятно! Теперь порядок?
— Порядок, — Валерка спрятал ключ, — значит, завтра?…
Собаке Яне не хотелось спускаться на пол, она бежала за Валеркой до самой двери.
— Собаки не ошибаются, не ошибаются… — бурчал себе под нос инженер Молчанов.
На лестнице Валерка столкнулся с Юрой Хлопотовым.
— Что, ещё не ушел?
— Да я из-за собаки. Которая выла…
— А-а… Снегирь, знаешь, что я придумал? Ведь можно ничего не бросать, понял? Можно вылезти на крышу и на веревке спустить ей всё!
— Она не голодная.
— Не голодная? Я так и знал! Слушай, Снегирь, я давно понял: тут не всё чисто. Мы должны провести глубокую разведку, всё разузнать. И предотвратить! Должно быть, готовится преступление! А если не успеем предотвратить, то раскроем! Даже интереснее, а?
— Не надо ничего раскрывать. Она просто гулять хочет.
— Откуда знаешь?
— Зашёл и спросил. И гулять с ней буду. С завтрашнего дня.
— Зашёл и спросил? Спроси-ил… — лицо Юрки Хлопотова приобрело вдруг постное и даже унылое выражение. Он разочарованно махнул рукой:
— Эх, скучный ты человек, Снегирь!
ТОРТ «ЕЛЕНА»
Самыми красивыми в витрине были торты с женскими именами.
— Выбирай ты, — предложил Валерке отец. И начал объяснять продавщице:
— Мама у нас — Надежда, дочек зовут Катюшка и Маруся…
— Торт «Елена», пожалуйста, — попросил Валерка.
Отец странно посмотрел на сына, а продавщица Валерку поддержала.
— Правильно! — сказала она. — Чтобы никому из ваших любимых женщин обидно не было! Ни Надежде, ни уж тем более Катюше с Марусей!
— И вас мы сердечно поздравляем, — благодарно улыбнулся Валеркин отец мудрой женщине. — Наши лучшие пожелания в день Восьмого марта!
Дома, пока сестренки разбирали подарки, а мама с папой занимались праздничным столом, Валерка улучил момент, закрылся в своей комнате и быстро набрал знакомый телефонный номер.
— Алло! — сразу же ответила Ленка. — Алло, вас слушают!
Валерка, кажется, даже перестал дышать.
— А, это ты, молчун! — вдруг весело рассмеялась девочка на другом конце провода. — Я уже по звонку тебя угадываю!
По коридору из кухни к столовой прошла Валеркина мама, шаги ее были легкими и едва различимыми, но Валерка быстро ладонью прикрыл телефонную мембрану.
— Каждый день звонишь, а хотя бы словечко сказал! — весело продолжала Ленка. — А сейчас, наверное, таким вот способом ты меня поздравляешь с женским днем? Верно?
Валерка едва не закричал: да! да! Но не закричал.
— Ну, молчи, молчи и дальше! — сладким ехидным голосом посоветовала напоследок Ленка. — А звони почаще! Я ведь все равно когда-нибудь угадаю кто ты!
И положила трубку.
А потом они с папой поздравляли маму и Катьку с Марусей, пили чай и за один присест съели весь торт.
— Потрясающая вкуснятина! Молодец, сын, правильный сделал выбор! — отец подмигнул и одобрительно толкнул Валерку в бок. — Ведь там чего только не было! И «Ольга», и «Ксения «… «Дарья», наконец… Тоже, наверное, не хухры-мухры! А почему «Елена «?
— Не знаю, — пожал плечами Валерка.
И улыбнулся маме.
ДЕДУШКА
Круглые электронные часы возле продуктового магазина показывали без четверти четыре. Славка просил позвонить в четыре («только обязательно, а то на себя пеняй — другие желающие найдутся!») — он как раз все разузнает про гуппёшек для аквариума.
Алёша подошёл к жёлтой будке автомата, нащупал в кармане телефонную карту, гулко бухнул дверью, быстро набрал Славкин номер.
Короткие противные гудки. Занято…
Алёша набрал тот же номер еще раз. Опять гудки.
«Болтун несчастный, — почему-то со злостью подумал мальчишка.
Если бы не рыбки, Алёша со Славкой и связывать бы не стал. Какой-то он скользкий, этот Славка… Вот скоро и у него, у Алеши, гуппёшки будут, и когда мальки появятся — так он их просто так дарить будет, от души, не как Славка.
Алёша набрал номер в третий раз — снова занято. Надо ждать. Набирать и ждать, что ещё остается делать?
Вся внутренняя железная стенка будки была исписана номерами телефонов. Крупно и помельче — карандашом, гвоздем. Вот здесь, кажется, губной помадой. Надо же!
От нечего делать Алёша стал рассматривать эти номера. Зачем людям надо, чтобы все знали, кому они только что звонили? А почему только что? Вот такая запись, глубоко процарапанная чем-то острым, проржаветь уже успела.
А вот этот написан аккуратненько, не торопясь. Каким-то особым карандашом, жирной черной линией. Почему-то в стороне от всех остальных. Кажется, такими карандашами пользуются художники.
Славкин номер снова отозвался короткими гудками. И тогда, сам не зная зачем, Алёша вдруг набрал тот, чужой чёрный номер со стенки. Просто так, потому что…
Длинные гудки. Где-то там, неизвестно где, зазвонил телефон. Никто не брал трубку, очень долго никто не брал трубку.
Алёша совершенно успокоился. Ну и что же, что позвонил? А там никого нет, никто не будет волноваться: кто звонил да зачем? Никто даже и не узнает…
— Слушаю, — вдруг тихим хриплым голосом заговорила телефонная трубка. — Слушаю, кто говорит?
Ещё можно было, ни слова не говоря, быстро нажать на рычаг, и тот человек стал бы думать, что кто-то ошибся номером, не туда попал.
Но было в этом тихом голосе что-то такое, от чего Алёша неожиданно для себя произнёс:
— Это я…
Невидимый человек совсем не удивился, даже наоборот. Голос его как-то сразу потеплел, стал звонче. Или это только показалось Алёше?
— А, малыш! Здравствуй, малыш! Я очень рад, что ты позвонил. Я ждал твоего звонка, малыш… Ты, как всегда, торопишься, да?…
Алеша не знал, что ответить. Тот человек, конечно, принял его за кого-то другого, надо было немедленно сказать ему об этом, извиниться.
— Да что ж, дело молодое, я всё понимаю. Как… папа? — голос почему-то немножко запнулся перед словом «папа». — У него как, всё в порядке?
Алёша представил своего папу, сильного, красивого, молодого папу. Скоро отец вернётся с работы.
— Да-а… — сказал Алеша в трубку.
Человек на другом конце провода как-то неопределённо хмыкнул, секунду помолчал, будто что-то обдумывая, потом снова заговорил.
— Ну, а в школе у тебя как?
— В школе… нормально… — пробормотал Алеша.
Собеседник, видимо, что-то почувствовал, голос его снова стал таким же хриплым, как и в начале разговора.
— Да что ж я, старый, заболтался? Ты, наверное, сейчас в бассейн? Или в студию? Бежишь, да? Ну, беги! Спасибо, что позвонил. Я ведь каждый день жду, ты же знаешь.
— До свидания, — сказал Алёша и нажал рукой на рычаг.
