Владимир Степаненко - Компасу надо верить
— Уйдет рыба!
Я, не раздумывая, прыгнул в воду. Но бамбуковый хлыстик был уже далеко. Ботинки предательски вязли в иле. Я с трудом выдергивал ноги. Грязь чмокала, и со дна стремительно вырывались цепочкой воздушные пузыри. Как бусинки, они нанизывались на невидимую нитку.
На мое счастье, конец удилища зацепился за куст сусака, и я успел схватить леску. Тяжелая рыба дернулась, и тонкая леска, словно острая бритва, разрезала мне руку. Показалась кровь. Я медленно двинулся к мостику, подтягивая к себе рыбу.
— Держи крепче!
— Знаю!
Я слышал от опытных рыболовов, что крупную рыбу надо обязательно вытащить из воды. Стоит ей глотнуть воздуха, как она сразу перестает сопротивляться. Я так и сделал. Подмотал еще больше лески и высоко вскинул руку.
Из воды показалась маленькая голова карпа. Большие медные пятаки ярко горели на спине.
— Тащи!
— Спасибо, что подсказала. Без тебя бы я не знал, что делать.
Я вытащил карпа на берег. С мокрых брюк стекала вода. Я посмотрел на грязные ботинки, оторванную подметку, и мне стало не по себе. Придется теперь объяснять дяде Макарию, почему прыгнул в реку. Мама будет сидеть рядом и говорить, что без отца я от рук отбился. Ее совсем не слушаю. Играю в футбол и рву ботинки. На мне все горит — это ее любимое выражение. Ну разве я виноват, что подметка оторвалась? Значит, пришло ей время! А потом, ботинки могли оказаться бракованными. Бывает же так! Я потрогал рукой грязную подметку.
Настя засмеялась. Ей смешно!
— Вспомнила, как ты бегал по воде!
— Ну смейся! Почему перестала? Смейся громче!
Мне пришлось сесть на траву и заняться ботинками. Чуть пошевельнул ногой, а из дырочек для шнурков льется черная грязь.
— Я не верила, что в вашей реке есть рыба! — сказала Настя, немного помолчав. — Переоденься.
— Не пойду в школу. Разведу костер и обсушусь.
— Я останусь с тобой!
— Зачем ты мне нужна? Прогул поставят!
— Ну и пусть! Я виновата. Надо было мне прыгать. Я струсила. У тебя есть спички?
— Нет.
— Посиди. Я сбегаю на дорогу. Остановлю машину и попрошу. У курящих всегда есть спички.
Я согласился. Не могу же я в грязных и мокрых брюках идти в школу или заявиться домой. Там за своими книжками сидит дядя Макарий. Зачем он приехал? Добивается, чтобы его приняли на курсы экскаваторщиков. Что нашел хорошего в этой работе? Если он настоящий летчик — должен летать! Почему он не идет в гражданскую авиацию? Сейчас много хороших самолетов построили. Есть ИЛ-18, ТУ-104. Баскет не верит, что дядя Макарий был летчиком-истребителем. Если бы я не видел у дяди летного планшета, тоже бы не верил!
Настя достала спички. Потом ей пришлось повозиться, чтобы собрать хворост: кустов по реке мало. Их деревенские мальчишки порезали на корзины, погрызли козы. Наконец потянуло горьковатым дымом.
Я насадил мокрые ботинки на палку и протянул их к огню.
— Юра, — сказала Настя чуть погодя, — снимай брюки, я отвернусь.
— Ладно, отворачивайся.
Скоро ей надоело сидеть молча, и она, подгребая ветки к костру, спросила:
— Ты читал «Приключения Тома Сойера»?
— Приходилось.
— Помнишь, Том Сойер и Гекльберри Финн высадились на необитаемом острове? Ловили рыбу, собирали черепашьи яйца. Ты бы хотел попасть на такой остров? Правда, похоже здесь?
— Похоже!
— А знаешь, какую рыбу они ловили в Миссисипи?
Я отрицательно покачал головой.
— Только в трех реках мира водится эта рыба. В Миссисипи, в Аму-Дарье и Сыр-Дарье. Называется она скаферинхом. Туркменские мальчишки ловят ее на белое гусиное перышко. У рыбы вместо хвоста длинная тонкая струна, как вязальная спица. Мальчишки высушивают рыбу на солнце и подвешивают на нитке к потолку. Если скаферинх повернулся в сторону, жди дождя.
— Что твоя рыба, барометр?
— Барометр не барометр, а погоду предсказывает точно.
— У тебя есть… эта рыба?
— Скаферинха нет, — Настя замотала головой.
— Эх ты, — осуждающе сказал я. — Не могла достать… Змейку привезла… Могла у нас здесь ужей наловить!
— У моей подруги Айнабад дедушка рыбак. На Аму-Дарье рыбачит. Обещал поймать.
Сначала тихо, а потом во всю мочь заревел гудок ТЭЦ.
— Обед.
— Сколько времени?
— Половина первого.
— Опоздали?
— Сама осталась, теперь не ной.
— Юр, а кто у вас вожатый в классе?
— Нет еще… В прошлом году была Злата Рыжова. Она учится в восьмом классе. Старательная!
От моих брюк пошел пар, и запахло паленым. Я еще немного посушил их и, обжигая колени, надел.
По откосу посыпались мелкие камешки и послышались шаги.
— Юрка, это ты?
Перед нами вырос Алешка Звездин в запыленном комбинезоне. На коленях от масляных пятен ткань не гнулась, как железные заплаты.
Мне показалось, Алешка похудел. Скулы заострились, под глазами синяки. Обгоревший курносый нос светился новой красноватой кожицей.
Алешка приподнял кепочку.
— Привет! Что делаете?
— Сушусь!
Алешка внимательно посмотрел на Настю Вяткину, потом перевел взгляд на темную осоку.
— Купальный сезон давно закрыли. Решил закаляться? Как дядька живет?
Я промолчал.
— Юра помог мне рыбу вытащить!
— Значит, это ты рыболов? — Алешка Звездин от удивления подался назад. — Девчонка — и рыбу ловишь! Покажи, что попалось?
Настя протянула портфель, откуда торчал широкий хвост карпа. Было даже удивительно, как Алешка его сразу не заметил. А может быть, он решил нас разыграть?
— Здоровый. На кило!
— На кило? — заспорила с Алешкой Настя. — Килограмма два есть, если не больше: бамбуковое удилище сломал!
— Факт, больше! — поддержал я Настю.
— Давай сюда рыбину! — Алешка положил карпа на широкую ладонь, как в глубокую чашку весов. — Тяжелый. Ты права, больше потянет! Заболтался я с вами. Юра, пойдем, поможешь мне одну железку в кузов забросить. Заставили металлолом собирать!
— Старайся!
— Я и стараюсь! Полный кузов набил. Везу к вам в школу.
— Зачем нам? Мы не инвалиды. В прошлом году сами собирали металлолом. Скажут — опять будем.
— Начальник гаража приказал.
Мы с Настей вскарабкались по бугру, вышли на дорогу. В кювете лежала длинная тавровая балка. Здорово она успела поржаветь.
— Эта железка? — я ткнул ботинком балку.
— Она!
С большим трудом нам втроем удалось втащить балку в кузов.
— Спасибо, помощники! — Алешка залез в кабину. — Значит, гуляете?
— Вали! — я разозлился. — Сам больно хорош.
Мотор тяжело загудел, и машина покатилась по дороге.
— Юр, а кто начальник гаража? Ты не знаешь?
— Как кто? Тарлыков. Отец Баскета. Папа для своего сыночка старается. Ловко придумал!
ГЛАВА 4
Летать можно не только на самолете
Дядя Макарий начал меня учить. Придрался к одной описке в тетради. Я разозлился и сказал, что не маленький. Поздно почерк мне менять. И вообще я пишу, как умею.
«Правильно, Макарий, учи его, неслуха, — сказала мама. — Совсем от рук отбился. Меня не слушается. Нет отца — и выпороть некому!»
Обрадовалась, что приехал дядька! Пусть только попробует меня тронуть! Папа никогда не бил. Я хлопнул дверью и ушел
ВечеромЯ даже не знаю, стоит ли писать. Если очень коротко… Мы с Н. долго ходили по поселку. Хотели увидеть спутник. Зря я раньше думал, что она задается. Сколько объездила строек! Была в Сибири и в Туркмении. Туркмению полюбила больше всего. Интересно, можно ли по-настоящему дружить с девочкой? Я купил билеты в кино. Сидели в десятом ряду. Нас никто не видел!
Наш школьный двор теперь нельзя узнать. Огромная гора металлического лома выросла до окон второго этажа. Чего здесь только не было! Рамы от автомашин; блоки старых моторов; части от гусеничных тракторов; опорные катки; подшипники ходовой части; крепежные скобы и звездочки; огромные шестерни и стрелы двухкубовых экскаваторов торчали, как кости каких-то исполинских доисторических животных.
Около горы ржавого металла стояли пионервожатая шестого «Б» Эля Березкина и Баскет. На лице Баскета — торжествующая улыбка победителя. Увидев меня, Баскет не поздоровался. Нагнулся и что-то сказал Эле, а потом крикнул своим ребятам:
— За Юркой лучше смотрите! А то упрет наше железо!
Большего нахальства я не ожидал. Наше железо! Как будто я не знаю, кто собирал! Навозили шоферы из гаража, лучше бы молчал. Решил меня позлить. Баскет и Эля Березкина ходят с озабоченными лицами, словно ничего не знают. Кого они решили обмануть? Зачем сговорились?
— Разве утащишь! — я засмеялся. — Без слона здесь не обойдешься. Придется вам кран вызывать!
