Богумил Ржига - Адам и Отка
Вечером в бабушкином доме было темнее, чем в комнате у Гонзика там, в городе. Куда ни посмотришь, всюду темно: и во дворе, и в хлеву, и в сенях, и в передней комнате, и за окном, и под столом, и за плитой. Только на кухне темнота не пугала мальчика — там горела электрическая лампочка. Кроме того, у плиты возилась бабушка, а дедушка за столом читал газету.
Но Гонзика угнетала мысль, что он будет спать один. Он на минуту заглянул в переднюю горницу и убедился, что там очень темно. Гонзик просунул было голову в комнату, но сейчас же отскочил. А вдруг голова в такой темноте потеряется? Мальчик улучил момент и впустил в комнату Пунтю и чёрного кота. Пёс улёгся под кровать, а кот вскочил на шкаф и устроился там. Дедушка и бабушка ничего об этом не знали.
Вскоре бабушка отправила Гонзика спать. Она взбила перины и уложила мальчика на кровать. Из-под перины выглядывало только его задорное личико.
— Ты не будешь бояться? — спросила бабушка.
— Нет, — ответил Гонзик, смеясь и прячась под перину.
Ведь с ним были Пунтя и кот!
— А шарик у тебя? — расспрашивала бабушка.
— Вот он! — раскрыл ладонь Гонзик: на ней блестел красивый разноцветный шарик.
— Ну, ты, наверное, быстро уснёшь, — добавила бабушка, выключила свет и тихо ушла.
Гонзик хотел закрыть глаза, но они не закрывались. Словно их придерживала какая-то пружинка. Гонзик ещё некоторое время смотрел перед собой, но видел только темноту, и ему это не понравилось. Поэтому он повернулся на бок. Он думал, что там будет хоть немного света. Но и там стояла тёмная стена мрака. Гонзику стало грустно. Он шёпотом позвал Пунтю, думая, что пёс тоже тихонько ответит ему. Но где там! Пунтя громко залаял. Его было слышно во всём доме. Дедушка услышал лай и тотчас же пришёл, вытащил пса из-под кровати и выгнал его во двор. Пунтя шёл неохотно. Он всё время оглядывался и тихонько скулил. Однако ему ничего не помогло, и пришлось уйти.
— Ступай сторожи двор! Там твоё место, — сказал дедушка, оглядывая комнату.
И тут он заметил светящиеся глаза кота. Самого кота не было видно, но глаза у него горели, как две лампочки. Он забыл закрыть их и этим себя выдал.
— А ты иди на чердак! — строго приказал дедушка и подождал, пока кот выйдет.
И коту не хотелось уходить, но что поделаешь? Он тихо спрыгнул, прошмыгнул в дверь и забрался по лесенке на чердак. Там он ещё жалобно мяукал, но этого уже никто не слышал.
Дедушка посмотрел на Гонзика. Ему показалось, что мальчик спит: глаза у него были закрыты, и он ровно дышал. Тогда дедушка тихо вышел. Некоторое время ещё слышно было, как он чем-то шуршал на кухне, а потом затих.
Но Гонзик не спал. Он только не шевелился, чтобы не пришлось объяснять дедушке, как к нему попали Пунтя и кот. Глаза у Гонзика снова открылись, и ему стало ещё грустнее, чем раньше. Ведь теперь с ним не было ни Пунти, ни кота! Он лежал совсем один!
Гонзик вспомнил о папе и маме. Только сейчас он почувствовал, как любит их. Чего бы он не отдал за то, чтобы они были поближе! Ведь мамочка такая добрая! Всё делает для Гонзика, а стоит ночью позвать её, как она сразу прибегает и спрашивает, чего он хочет. А теперь она так далеко — в городе! Гонзик расстроился и стал потихоньку звать:
— Мамочка! Мама! Мама!
Но мама не приходила. Вместо неё в комнату вошла бабушка. Она спала очень чутко и слышала каждый шорох в доме. Услышала и Гонзика. Бабушка подсела к нему на кровать и тихо спросила:
— Гонзик, почему ты не спишь?
— Да ведь я сплю, бабушка! — тоже тихо ответил Гонзик.
— Хочешь к нам в кухню? — ласково предложила бабушка.
— Нет, — отказался Гонзик.
— Там ты быстренько уснёшь, — уговаривала бабушка.
— Да нет же, — упрямился Гонзик. — Мне здесь хорошо.
Не перебираться же на кухню, чтобы дедушка догадался, что он боится темноты!
— Шарик у тебя? — спросила бабушка.
— Да, — ответил Гонзик и сжал его в руке.
Когда бабушка ушла, Гонзику уже было не так грустно. Под окном лаял Пунтя. Гонзик сжимал в руке шарик и вспоминал, как сегодня днём пускал змея. Мысли у него в голове стали путаться, и наконец он уснул.
Но о змее он не мог забыть даже во сне. Гонзику снилось, что он стоит в большом поле и держит верёвку, на конце которой высоко-высоко покачивается змей. Казалось, что змей очень доволен.
Вдруг случилось что-то ужасное. Хвост у змея оторвался и поплыл по воздушным волнам в неведомую даль. Сначала он был похож на белого дождевого червя и извивался так же, как червяк, потом стал совсем тоненьким и наконец исчез. Ничего не было видно, только под тучами мчался ветер. Разрисованная голова змея упала на землю. Без хвоста он не мог летать.
Гонзик захныкал, а через минутку уже плакал, вздыхая и всхлипывая. От слёз он проснулся.
В комнату вбежали дедушка с бабушкой; яркий электрический свет ослепил Гонзика. Гонзик зажмурился и продолжал плакать.
— Я хочу хвост змея! — громко крикнул он.
Дедушка и бабушка переглянулись.
— Чего он хочет? — спросил дедушка.
— Не знаю, — ответила бабушка, озабоченно глядя на заплаканного мальчика.
— Я хочу хвост змея! — кричал и всхлипывал Гонзик.
— Какой хвост, какого змея? — удивлённо спросил дедушка.
— Ему что-то приснилось, — объяснила бабушка и пощупала лоб Гонзика.
Лоб был прохладный, мальчик был здоров.
— Нет у нас никакого змеиного хвоста, Гонзик, — сказал дедушка.
И только теперь мальчик расслышал его голос. Он открыл глаза, узнал дедушку, потом посмотрел на бабушку и её тоже узнал. Он увидел перину, разжал кулачок: вместо верёвки там был зажат разноцветный шарик. Теперь Гонзик понял, что с ним происходит.
— Я пускал змея, — объяснил он дедушке. — Вдруг у него оторвался хвост и полетел всё дальше и дальше… — Гонзик ещё всхлипывал, но уже улыбался.
— И улетел, — добавил дедушка, ласково глядя на своего заплаканного внука.
— Это тебе приснилось, — нежно сказала бабушка и погладила растрёпанные вихры мальчика.
Гонзику было приятно — казалось, что его гладит мама.
— Я хочу спать, — заявил Гонзик.
У него и вправду слипались глаза.
— Спи, мой мальчик, спи, — прошептала бабушка и погасила свет.
Дедушка тихо ушёл на кухню, а бабушка осталась с Гонзиком. Только убедившись, что он спит, она тоже ушла. А Гонзик крепко спал, и ему уже ничего не снилось.
IX. Поросёнок Принц
Рано утром Гонзик пошёл с дедушкой в свинарник. Только они открыли калитку, как за одной из деревянных загородок раздался поросячий визг.
— Пойдём, Гонзик, — улыбаясь, сказал дедушка. — Я покажу тебе нашего Принца.
— Принца? — изумился Гонзик.
Как принц мог очутиться среди свиней?
Дедушка молча подошёл к загородке, открыл её, и оттуда выбежал розовый поросёнок. Он был не больше бабушкиной скамеечки. Голова с плоским пятачком у него была опущена, а хвостик походил на узелок толстой верёвочки. Поросёнок прижался к дедушкиному сапогу и довольно захрюкал. Потом он понюхал полотняные туфли Гонзика, и они ему тоже понравились. Гонзик потянул его за большое ухо. Поросёнок пошевелил им, словно отгоняя муху.
— Вот так принц! — засмеялся Гонзик.
— Хорош? — улыбнулся дедушка. — Видишь, какая у него щетина!
— Дедушка! А сколько у тебя принцев?
— Только один, остальные — обыкновенные свиньи. Принц всюду ходит за мной следом. Посмотри, если я почешу ему спинку, он сразу ляжет на бок.
Дедушка почесал поросёнка, а тот и вправду лёг, вытянув все четыре ножки и весело поглядывая маленькими глазками.
— Принцы любят, чтобы им прислуживали, — заметил дедушка.
— Я возьму его домой, — размечтался Гонзик, — постелю ему на кухне в уголочке…
— Мама бы тебе за это всыпала! — рассмеялся дедушка. — Пойдём, я покажу тебе наших свиней.
Дедушка водил Гонзика от одной загородки к другой. Там было много свиней. За одной загородкой — маленькие, за другой — большие, а за третьей прогуливались настоящие великаны. Уши у них свисали на глаза, и они тихо хрюкали. Гонзик их немного побаивался.
— Это настоящие слоны! — сказал он с удивлением.
— Ну, не слоны, хотя разжирели они порядком, — ответил дедушка. — Наш кооператив за них много получит.
— Дедушка, а ты тоже что-нибудь получишь? — спросил Гонзик.
— А как же, в конце года, — засмеялся дедушка. — Ведь я член кооператива.
В глубине двора в загонах лежали большие свиньи с маленькими поросятами. Поросята повизгивали и бегали вокруг матерей, как цыплята вокруг наседки. Гонзику они очень понравились, и дедушка дал ему подержать одного поросёнка. Мать даже не шевельнулась, только поглядывала, не случилось ли чего-нибудь с поросёнком.
