Анне-Катрине Вестли - Аврора из корпуса «Ц»
Аврора была мама, куклы — дети, кровать — автомобиль. Они ехали в гавань смотреть пароходы. Аврора со своими куклами успела несколько раз съездить в гавань и вернуться домой, пока в комнате у папы и мамы не засмеялся Сократик. Тогда она спрыгнула с кровати и побежала будить папу.
— Папа, папа, вставай, — говорила Аврора, тряся папу за плечо. — Сократик уже проснулся.
— Встаю, встаю, — сказал папа и тут же снова уснул.
— А я уже давно проснулась и играю, — сказала Аврора.
— Молодец, — сквозь сон пробормотал папа.
— Ну вставай же, папа, а то ты опять не выполнишь своё расписание, — сказала Аврора.
При слове «расписание» папа вскочил. Дело в том, что он сам составил себе расписание, в котором перечислялось всё, что надо было сделать за день. Вот это расписание:
6,30 — подъём.
Перепеленать Сократика.
Принять душ и одеться.
Сварить кофе.
Помочь Авроре, если необходимо.
Позавтракать и приготовить Марии бутерброды.
Вымыть посуду, пока Аврора провожает Марию к машине.
Подмести и проветрить комнаты.
Рассказать Авроре сказку или что-нибудь из истории.
Один час заниматься.
В 10 часов кормить Сократика.
Два часа заниматься, пока Сократик спит на балконе.
В 13 часов кормить Сократика, поесть самим.
Два часа заниматься до обеда.
Вот какое большое расписание составил себе папа. И он строго выполнял его. Если он успевал сделать всё, что было в расписании, у него оставалось время для работы. Ну, а если что-нибудь мешало и он не выполнял расписания, то уж в этот день ему работать не удавалось. Тогда папа очень огорчался и называл этот день «разбитым».
Вот и этот день у папы оказался «разбитый».
Всё началось с того, что во время завтрака в дверь позвонили. Папа пошёл открывать. На площадке стояли две девчушки.
— Мы пришли в гости к вашей девочке, — сказали они.
Сперва папа не мог догадаться, о какой это девочке они говорят, но потом сообразил, что они пришли к Авроре.
— Ах, вот оно что! — сказал он. — Вы хотите поиграть с Авророй? Но сейчас ещё слишком рано. Приходите попозже.
— Хорошо, — сказали девочки и ушли.
А после их ухода у папы всё пошло кувырком. Казалось, он вдруг забыл, что и в каком порядке следует делать. К тому же Аврора почему-то не захотела идти провожать маму к машине и сбила папе его расписание.
— Что случилось, Аврора, уж не заболела ли ты? — испугались папа и мама.
— Нет, — ответила Аврора, — я здорова. Просто я не хочу выходить на улицу. Маму и отсюда хорошо видно, я буду махать ей из окна.
— Почему же ты не хочешь спуститься вниз? — спросила мама.
— Я боюсь встретить мальчишку, который здесь живёт, — ответила Аврора.
Маме было некогда уговаривать Аврору, она могла опоздать на работу.
— Ладно, становись у окна, я тебе тоже помашу, — сказала мама, поцеловала Аврору и убежала.
Аврора встала у окна, а папа ушёл на кухню мыть посуду. Он ещё не успел вымыть ни одной чашки, как Аврора увидела маму и закричала:
— Вон мама! Какая она маленькая! Папа, иди сюда! Смотри!
Папа оставил посуду и подошёл к окну. А этого по расписанию делать не полагалось.
С десятого этажа мама действительно казалась такой маленькой, словно она была игрушечная, и руками она размахивала совсем как заводная игрушка. Мама хотела, чтобы Аврора непременно её увидела, и махала изо всех сил. Сумка, которую она держала в руке, описывала в воздухе большие круги.
Некоторое время папа смотрел на маму, но потом отвернулся от окна и взгляд его упал на свёрток, лежавший на столе. Это были бутерброды, которые мама забыла взять с собой.
Папа схватил свёрток и выскочил на балкон. Он тоже размахивал руками, и мама, вместо того чтобы разогревать мотор, застыла как вкопанная. Она увидела, как папа бросил вниз какой-то свёрток, и сразу догадалась, что это её бутерброды. Но свёрток не долетел до земли, а застрял на верхушке высокой ели. Теперь его нельзя было достать ни снизу, ни сверху. Добраться до него могли только одни вороны.
Папа стал делать маме знаки, что он сейчас нарежет хлеб и приготовит новые бутерброды. Мама закивала ему — это означало, что она всё поняла, — и начала тем временем разогревать мотор.
Свёрток с новыми бутербродами папа уже не бросил с балкона, а сам понёс вниз. Аврора видела, как он подбежал к маме. Мама схватила свёрток, махнула из машины рукой и уехала на работу, а папа вернулся домой домывать посуду.
Аврора долго стояла у окна и смотрела, как машины одна за другой отъезжают от дома. И в каждой, кроме одной, сидели папы. Теперь они уже мчатся по шоссе к центру города и вернутся домой только вечером.
Вымыв посуду, папа сказал Авроре:
— Сегодня, когда мы завтракали, приходили две девочки. Они хотели поиграть с тобой. Я просил их зайти попозже. Если хочешь, пойди с ними гулять.
— Нет, — сказала Аврора. — Я больше никогда не пойду гулять. Не хочу я встречаться с тем мальчишкой.
— Неужели ты его боишься? — сказал папа. — Я уверен, что он тебя не обидит. Должно быть, он сам чего-то боится, раз хочет напугать других.
— Ну и пусть, а гулять я всё равно не хочу.
— Гулять необходимо, и ты это знаешь. А на людей, которые любят говорить что-нибудь неприятное, не надо обращать внимания. Хочешь, я расскажу тебе одну историю, и ты увидишь, как в таких случаях поступал древний грек по имени Перикл. Он жил задолго до Сократа.
— До нашего Сократа? — спросила Аврора.
— Нет, он жил в Древней Греции ещё до мудреца Сократа, в честь которого назван наш Сократик, — сказал папа. — Так вот. Перикл был очень умный человек, и некоторым это, конечно, не нравилось. Нашёлся даже такой человек, который однажды целый день простоял на улице рядом с Периклом и без передышки громко бранил его. Но Перикл занимался своим делом и не обращал на него внимания. Наступил вечер. Перикл отправился домой, и этот человек пошёл следом за ним, не переставая всячески поносить его. Когда они подошли к дому Перикла, Перикл позвал слугу, велел ему зажечь факел и проводить этого человека домой, потому что на улице было уже совсем темно. Вот видишь, даже по отношению к злому и нехорошему человеку Перикл был вежлив.
— Значит, когда я увижу этого мальчишку, я должна попросить тебя зажечь карманный фонарик и проводить его домой? — спросила Аврора.
Но папа не успел ей ответить, как раздался звонок. Аврора вместе с папой открыли дверь и увидели двух девочек, тех самых, что приходили рано утром. Одной было столько же лет, сколько Авроре, другая казалась немного постарше.
— Можно нам побыть у вас, а то Бритина мама ушла в магазин? — спросила одна из них.
— Хм, я, собственно, собирался сесть за работу, — сказал папа. — Но думаю, ненадолго вы можете зайти. Познакомитесь с Авророй, поиграете, а потом все вместе пойдёте гулять.
— Спасибо, — сказала девочка постарше.
— Как вас зовут? — спросил папа.
— Меня Агата, а её Брита, — ответила она, не отрывая взгляда от папиного фартука.
Папа тоже посмотрел на свой фартук. Неужели фартук грязный? Нет, не может быть, папа только вчера его выстирал. Интересно, что так удивило эту девочку? Папа в недоумении пожал плечами.
— Аврора, — сказал он, — познакомься, пожалуйста, это Брита и Агата. Они пришли к тебе в гости.
— Здравствуй, — сказала Агата, уже позабыв про папин фартук.
Она разглядывала комнату.
— У вас даже дивана нет, — разочарованно сказала она. — На чём же вы сидите?
— На стульях, — ответил папа.
— И телевизора у вас тоже нет? — спросила Брита.
— Нет. Зато у нас есть пианино, — сказал папа.
— Это хорошо, — сказала Агата. — А почему у вас такой чудной автомобиль? Я видела его в окошко.
Папа понял, что девочки без конца будут задавать ему вопросы и, если он начнёт отвечать им, у него не останется ни минутки для работы. Поэтому он сказал:
— Аврора, покажи девочкам свою комнату и поиграй с ними, а я сяду работать.
Аврора повела девочек к себе. Но ей уже не хотелось показывать им свою комнату. Сейчас они и ей начнут задавать вопросы. Аврора очень любила свою комнату. Они вместе с папой нарисовали несколько картин и повесили их на стены. На папиных картинах был изображён Древний Египет — женщины с кувшинами на плечах, мужчины с луками, пирамиды и дворцы. А на Аврориных — мама в синем автомобиле с красными крыльями и папа с Сократиком на руках. До сих пор Аврора считала, что у неё в комнате очень красиво, но девочки решили иначе.
— Как у тебя смешно! — сказала Агата. — Всё не так, как у нас. А коляска для кукол у тебя есть?
