Андрей Усачёв - Приключения «Котобоя»
Стояла прекрасная лунная ночь. Дворец и его окрестности выглядели сказочно. В пруду, среди лотосов, плавала луна, как большая золотая рыба.
— Красиво, — вздохнул Шустер.
— Уходим, — сказал Котаускас. — Скоро начнёт светать…
У Афони на душе заскребли кошки. Точнее, одна, Марьяна.
Вернуться назад ни с чем? А вдруг его счастье было рядом?! Нет, лучше погибнуть, чем всю жизнь сожалеть об этом!
— Кэп, всего одна попытка. Если меня схватят, уплывайте, — схватив спиннинг, старпом прыгнул вниз и как безумный бросился к пруду…
Блесна упала точно на середину пруда и сразу же за что-то зацепилась. Скорее всего, за стебель лотоса. Запасной блесны у Афони с собой не было.
— Эх, была не была, — и он что есть силы дернул удилище…
На мгновение показалось, что в небе висят две луны. Только одна, большая, — высоко, а другая, поменьше, — над самой землёй…
— Золотая рыбка, — пискнул Шустер.
— Ёксель-моксель, — пробормотал Котаускас.
Через несколько минут Котобой уже плыл вниз по течению.
Опасаясь погони, Котаускас решил завернуть в уютную, поросшую молодым бамбуком, заводь. Пока они с Шустером убирали парус и привязывали яхту, Афанасий не сводил глаз с золотой рыбки. Рыбка плавала в одной из матрёшек и пускала солнечные зайчики.
— Красивая, правда? — радовался старпом.
— Я о другом думаю, — сказал Котаускас. — Матрёшка — нужная вещь. Из одной бочки сразу четыре получается, или пять…
— Интересно, если я загадаю желание, она его и вправду исполнит? — задумался Шустер, глядя на рыбку.
— А какое у тебя желание?
— У меня их много, а какое самое заветное, я пока не знаю…
— А я знаю, — сказал Котаускас. — Мы больше суток ничего не ели. Побывать в Японии и не попробовать суши?
До небольшого городка на берегу реки было не так далеко. Но Афанасий покидать яхту наотрез отказался:
— Я останусь рыбку стеречь.
Капитан и младший матрос двигались в сторону городка.
— А как мы будем объясняться? — волновался Шустер. — Ты знаешь японский?
— А чего там объясняться? Скажу им: «Суши! Ёксель-моксель-таксель-брамсель!» И деньги на бочку!
В кармане у Котаускаса лежала пара золотых чешуек, похожих на старинные монеты. Когда он нашёл их на палубе, Шустер предположил, что золотая рыбка сбросила их от нервного стресса. Но у Котаускаса было другое объяснение:
— Она просто исполняет моё желание.
В закусочной никого не было. Только под одним из столиков лежал кот, которого хозяин звал Самураем. Догадавшись, зачем пришёл Котаускас, кот показал на Шустера: мол, ты мне — мышь, а я тебе — рыбу. Но Котаускас показал Самураю кулак и тот всё сразу понял.
С хозяином дело решилось ещё проще: увидев золото, он выставил морякам суши всех возможных видов и сортов.
Их оказалось столько, что наши котобои вернулись обратно только на третий день.
Котаускас, которому было плохо, всю дорогу икал:
— Никогда мне не было так хорошо! Ёксель-моксель…
Добравшись до места, где оставили яхту, моряки испытали нервное потрясение… Котобой исчез.
— Там бамбук был пониже, — оглядывался Шустер. — Наверное, мы заблудились…
— Или его снова арестовали. Афо-оня! Где ты?
— Не орите, рыбку напугаете! — послышалось сверху.
Капитан и младший матрос подняли головы: Котобой висел прямо над ними.
— Вот это да! — присвистнул Шустер.
— Некоторые виды бамбука вымахивают до двух метров в день, — невозмутимо сообщил Котаускас. Хотя было видно, что он поражён не меньше остальных.
Пришлось как следует поработать топором, прежде чем Котобой снова оказался на воде.
— Какие удочки пропадают, — вздохнул Шустер, оглядывая срубленные стволы. — Может, прихватим пару десятков домой?
— Верная мысль. Такие даже акулу выдержат! Ёксель-моксель!
Когда Котобой подошёл к родному берегу, многие не сразу узнали его. Мачту заменял стянутый тросами пук бамбука, а смотровую корзину — нижняя половина матрёшки. Посмотреть на диковинное судно высыпала вся деревня. Но самым главным чудом, конечно, была золотая рыбка.
— Красота-а-а!
— Да-а, у нас такие не водятся!
— На карася похожа! — буркнул Шлында.
Через неделю Афанасий и Марианна сыграли свадьбу. Котаускас собственноручно наготовил на всю деревню «суши». А Шустер выстругал специальные палочки. Но они так и не пригодились: коты загребали деликатес лапами. Японское блюдо пришлось по вкусу всем. Поэт Васькин тут же сочинил экспромт:
Пускай моряк не любит суши,
Зато он обожает «суши».
И ест японские закуски
И по-японски и по-русски!
Свадьбы в Котьме гуляли не меньше недели. Но уже на второй день молодожёны сбежали на берег, прихватив с собой золотую рыбку.
— Ты не будешь против, если я её отпущу? — спросила Марианна.
— Но ты даже не загадала желания, — сказал Афанасий.
— Почему? Я мечтала о такой любви, чтобы ради меня отправились на край света. И моё желание исполнилось.
— Моё — тоже, — сказал Афоня.
Золотая рыбка скользнула в волну и исчезла.
Когда молодые вернулись к гостям, из кустов показался Шлында. Он заглянул в пустую матрёшку и увидел три золотые чешуйки.
— Дурак этот Афоня! Рыбка-то была волшебная!
Вышла кошка за кота(Свадебная поморская песня)
Как у нас во Котьме было:
Кота кошка полюбила,
Стали парочкой гулять,
Свадьбу вздумали справлять:
Тра-та-та!
Тра-та-та!
Пришли к кошке три свата!
Вот невеста вся в оборках,
И в тельняшечке жених.
Сто котов кричали: «Горько!»
Восхваляли молодых.
Тра-та-та!
Тра-та-та!
Ах, какая красота!
Свадьба длилась три недели:
Гости пели, пили, ели…
И текла сметана там
По усам и по хвостам!
Тра-та-та!
Тра-та-та!
Вышла кошка за кота,
Кота Афанасия —
Такая катавасия!
История четвертая
Свадебное путешествие Котобоя!
Лето на Севере с гулькин нос. В сентябре зарядили дожди, задули холодные ветра с моря. В такую погоду, говаривали в старину, кота из дома рыбой не выманишь.
Котаускас приводил в порядок вахтенный журнал, а Шустер растапливал печь, когда в избу зашёл Афоня:
— Кэп, я хочу взять отпуск! Марианна говорит, что у нас не было медового месяца, и хочет отправиться в свадебное путешествие.
— В свадебное путешествие? — хмыкнул Котаускас, бывший закоренелым холостяком. — Ну, и куда же она хочет?
— В какие-нибудь тёплые края. Может, в Турцию…
— Тогда уж лучше сразу в Африку! — ехидно заметил Котаускас. И совершил непоправимую ошибку.
— Отличная идея, кэп! — закричал Шустер. — Поплывём в Африку!
— Марианна всегда мечтала побывать в Египте, — обрадовался Афоня.
Марианна была художественной натурой. Она расписывала матрёшек, шкатулки, сундуки. Окинув взглядом яхту, она фыркнула:
— Это не парус, а старая простыня! Корпус обшарпан. Краска облупилась. Придётся привести ваш Котобой в порядок.
— Ага, навесим шариков, посадим мишку на бушприт! Будет не лодка, а лимузин. Ёксель-моксель-таксель-брамсель! — выругался Котаускас.
Но Марианна пропустила ругательство мимо ушей.
Через два дня яхта сверкала свежей краской и лаком. Даже Котаускас был вынужден признать, что Котобой выглядит безупречно. Смущал его только новый парус, на котором было изображено солнце.
— А это что за детский рисунок?
— Это древнеегипетский бог солнца Ра. Считалось, что он плывёт по небу в ладье. Иногда его изображали соколом, иногда — котом…
— Ладно, — буркнул капитан.
— Какая у тебя умная жена, — сказал Афоне восхищённый Шустер. И старпом довольно улыбнулся.
Через день Котобой вышел в море и взял курс на северо-запад.
Яхта прошла мимо берегов Норвегии, Дании, Голландии…
С каждым днём становилось теплее. Марианна загорала под зонтиком и делала наброски в блокноте. Афоня ловил на спиннинг макрель: от обязанностей кока его никто не освобождал. А Котаускас возился с новым фотоаппаратом, который приобрёл перед самым отплытием.
Дней через десять они вошли в Ла-Манш. Шустер, решивший изучать иностранные языки, кричал направо-налево: «Хеллоу!» и «Бонжур!»
— Какой ещё Абажур? — не понял Котаускас.
