Людвик Керн - Фердинанд Великолепный
– Об этом не может быть и речи, – ответил Фердинанд. – Ни разу в жизни я еще ничего не терял, – добавил он с радостью. Это была первая правдивая фраза, сказанная им за весь разговор. Сомнений не было: говорить правду гораздо приятнее.
– Вы не будете возражать, если я сделаю вам одно предложение? – спросил его новый знакомый.
– Разумеется, нет.
– Вы, наверно, очень дорожите своей книжкой… Будем надеяться, вы ее найдете…
"Да, когда рак на горе свистнет", – подумал про себя Фердинанд.
– … но пока что, – продолжал Радио, – не откажите принять на память о нашей встрече маленькую скромную записную книжечку. Вы согласны?
– Мне будет очень приятно… Это будет самая любимая из всех моих записных книжек, – ответил, упиваясь своей находчивостью, Фердинанд.
Они зашли в магазин, и Августин Радио выбрал для Фердинанда темно-зеленую записную книжечку в красивом переплете, с разлинованными в клетку страничками.
– На первой страничке напишите, пожалуйста, сегодняшнее число…
– Написал, – отозвался Фердинанд.
– Под числом напишите крупными буквами: СВОБОДНЫЙ ВЕЧЕР.
– Сво-бод-ный ве-чер, – повторил Фердинанд. – Написано!
– Прекрасно! – Потер руки его новый приятель. – Значит, я со спокойной совестью имею право пригласить вас в кино. Я могу быть уверен, что ваших планов не нарушу. В записной книжке черным по белому написано, что у вас свободный вечер.
Видите, какая полезная вещь записная книжка. Посмотришь одним глазком и сразу все ясно…
После кино они решили прогуляться. Августин Радио был в восторге от игры актеров. Фердинанд с ним не спорил – не только потому, что плохо разбирался в этом, но еще и потому, что проспал больше половины сеанса. Однако, чтоб не прослыть невеждой, надо было что-то сказать. Фердинанду понравился больше всего пес Бинго, который, вихрем пролетев по комнате, открыл лапами дверь и помчался следом за скакавшим на коне хозяином.
– Ну а мне, – бросил он небрежно, – понравился больше всего актер, играющий роль Бинго.
– Какого Бинго? – спросил с изумлением Радио.
– Бинго, той собаки, которая бежит следом за хозяином, когда он скачет на лошади… – снисходительно пояснил Фердинанд.
– Да ведь это же не актер! – воскликнул Августин.
– Как не актер! Ведь он участвует в фильме, – рассмеялся Фердинанд.
– Участвовать участвует, но это не актер. Это самая обыкновенная собака.
– Как у вас язык поворачивается говорить такие вещи, – возмутился Фердинанд. – Ни одна собака не смогла бы так сыграть своей роли. Вы обратили внимание, как красиво бежал он по комнате? А как он потом открыл дверь? А с каким чувством смотрел вслед уезжающему хозяину, перед тем как броситься вдогонку? Нет, я не согласен.
Обыкновенная собака так не сможет. Для этого надо быть актером.
– Вы даже не представляете себе, на что способны собаки, – сказал Августин Радио.
– Допустим, что не представляю, – ответил не без иронии Фердинанд, – и все-таки я считаю, что это был актер, переодетый собакой.
– Вы полагаете, это возможно? – спросил с недоверием Радио.
– Не только полагаю, но уверен, – решительно ответил Фердинанд. – Скажу вам больше: лично мне известен такой случай, только там все произошло в обрат…
Но тут Фердинанд прикусил язык, так как понял, что сболтнул лишнего.
– Вы хотите сказать, что слышали о собаке, которая была переодета человеком? – не унимался Августин Радио.
– Да нет же, нет, – пытался замять разговор Фердинанд, – я, наверно, перепутал.
Знаете что, – сказал он, стараясь перейти на другую тему, по-видимому, я устал и начинаю заговариваться.
– В самом деле поздно, – согласился Радио. – Я тоже чувствую усталость.
Давайте-ка разойдемся по домам.
– Не возражаю, – поспешно поддержал его Фердинанд. – Надеюсь, мы с вами еще встретимся.
– Спокойной ночи, Фердинанд. До свидания! И они разошлись в разные стороны.
Фердинанд брел по улице, не представляя себе, что теперь делать. Спать хотелось ужасно. Он мог бы вернуться домой, на диван, но тогда всему придет конец. Нет, этого он ни в коем случае не сделает.
– Минуточку. – В голове у Фердинанда мелькнула смутная догадка. – Что делает человек, когда ему хочется спать, а переночевать негде?..
Вдали маячила красная, мерцающая в темноте неоновая вывеска:
Гостиница "Под веселым драконом"
– Гостиница? Это как раз то, что мне нужно. Пойду переночую в гостинице, – решил Фердинанд. И направился прямо к сияющей вывеске.
Толкнув вертящиеся, похожие на карусель двери, Фердинанд очутился в просторном холле. Поодаль от дверей, под эмблемой, изображающей веселого дракона, дремал за стойкой портье. За спиной у него виднелась огромная деревянная доска, вся увешанная красивыми ключами. На кителе портье поблескивало множество золотых пуговиц.
– Добрый вечер! – воскликнул он, прежде чем Фердинанд успел открыть рот. – Чем могу служить?
Впервые кто-то собирался услужить Фердинанду. До сих пор самого всегда заставляли быть услужливым. Но Фердинанд устал уже удивляться.
– Добрый вечер, – ответил он, – мне хотелось бы переночевать.
– Желаете номер на одного человека?
– Да, на одного человека.
– Номер 423, четвертый этаж, – скороговоркой пробормотал портье. – Вот ключ.
– Спасибо, – ответил Фердинанд, взял ключ и собрался было идти.
– Минуточку, – остановил его портье. – Имя, фамилия?..
– Что? – спросил Фердинанд, сделав вид, будто не расслышал.
– Имя, фамилия…
– Фердинанд, – ответил Фердинанд.
– Так, это имя. А фамилия?
– Ммммм… – задумался Фердинанд. Ничего не приходило ему в голову. Это был отчаянный момент. И вдруг он вспомнил, что в этот день о нем часто говорили:
"Великолепный". И громко, с улыбкой облегчения он произнес:
– Великолепный.
– Прекрасно, – подхватил портье и, отметив что-то в толстой книге, с глубоким поклоном сказал: – Спокойной ночи.
Лифт доставил Фердинанда на четвертый этаж, хорошенькая горничная проводила его до дверей 423 номера и, пожелав спокойной ночи, исчезла. Фердинанд остался один.
Он закрыл дверь на ключ, разделся, ощутив внезапную жажду, открыл водопроводный кран, полакал воды и нырнул в чистую постель. Растянувшись в постели, он почувствовал себя наверху блаженства.
Уснуть, однако, не удалось. Прошел час, другой, а Фердинанд не мог сомкнуть глаз. Он вертелся в постели, пробовал даже свернуться калачиком ничто не помогало. Наконец он понял: постель слишком мягка. Тогда он вскочил, улегся на коврик возле кровати и тут только ощутил, что его одолевает дремота. Он даже не заметил, как уснул.
VI
В три часа ночи у портье зазвонил телефон. Не успев хорошенько проснуться, портье потянулся к трубке.
– Слушаю, – сказал он.
– Говорят из номера 422, – раздался в трубке мужской голос, – в комнате рядом слышно урчание.
– Урчание? – изумился портье.
– По-моему, я сказал ясно: урчание, – волновался голос в трубке. Прошу принять меры, я не могу уснуть. После этого трубку повесили.
– Что это может быть? – начал соображать портье. – Электрополотер? Исключено.
Ночью в нашей гостинице полов не натирают. Может, урчит вода в трубах… Иной раз у человека бывает бессонница, тогда каждый пустяк выводит его из себя. Может быть, у приезжего из 422 номера бессонница…
Придя к такому выводу, портье задремал снова. В пятнадцать минут четвертого телефон затрезвонил опять. Опять портье неторопливо потянулся к трубке и опять, наверное уже в тысячный раз, с заученной вежливостью сказал:
– Слушаю.
– Вы знаете, – заскрежетал голос в трубке, – в соседней комнате что-то урчит.
Все время что-то урчит…
– Назовите, пожалуйста, свое имя, – вежливо попросил портье.
– Говорит Марианна Донаувеллен… Марианна Донаувеллен.
– Минуточку, – перебил ее портье, – какой номер?
– 424…424, – заскрежетало в трубке.
– И вы говорите, за стеной урчит?
– Безусловно урчит, безусловно урчит. Так урчит, что я даже проснулась, даже проснулась…
– Я постараюсь выяснить, в чем дело, – заверил взволнованную даму портье. – Надеюсь, остаток ночи вы проведете спокойно. Желаю приятного сна.
– Большое спасибо, большое спасибо…
И трубку повесили.
– В самом деле, что же это урчит? – буркнул портье и почесал в затылке. Впервые за всю его многолетнюю практику произошел такой случай. Он уже привык к всевозможным прихотям и капризам бесчисленных путешественников. Привык к их справедливым и несправедливым требованиям, но с урчанием, да еще посреди ночи, он сталкивался впервые. Может, им померещилось? Лучше подождать до утра. А утром все выяснится само собой.
За спиной портье мирно тикали часы. Ночью, когда все спят, гостиница погружается в какую-то необыкновенно сонную атмосферу. Будем откровенны, портье поддался искушению. Прошло две-три минуты, и он снова задремал в своем кресле. Ему даже приснилось, что он сам урчит во сне, как вдруг опять раздался звонок.
