Жаклин Уилсон - Четверо детей и чудище
– Шлёпа, – прошептала она.
– Шлёпа? Помилуйте, какие в эту новую эпоху короткие и вульгарные имена. Ты какого пола будешь – девица или юноша?
– Я девочка, мое настоящее имя – Саманта, только я его терпеть не могу, – буркнула Шлёпа.
– Я так и подумал, но твои короткие волосы и грубые брюки ввели меня в заблуждение, – сказало чудище. Глаза-стебельки, колыхаясь, повернулись к Робби: – А ты, надо полагать, тоже девочка?
Шлёпа хихикнула.
– Нет, я мальчик, – сказал Робби. – Меня зовут Роберт.
– Вот оно что. Спасибо за учтивый прием, юный Роберт. Другие дети стали бы так тащить, что все лапы бы оторвали.
Чудище прошлось вразвалочку на задних лапах и стряхнуло со шкуры налипший песок. Моди засмеялась и захлопала в ладоши от радости.
– Какое жизнерадостное дитя, – сказал псаммиад, и его свирепая мордочка подобрела. Моди все обожают – даже сказочные существа.
– Это Моди, наша сестренка по папе, – сказала я.
– Так как ее зовут – Моди или Попапе? – спросил псаммиад.
– Да нет, по папе – в смысле мы только наполовину родные. У нас один папа, а мамы разные, – объяснила я.
Псаммиад закачал глазами, обдумывая услышанное. Потом повернулся к Шлёпе:
– А крикунья Шлёпа тоже ваша сестра по папе?
– Нет, она сестра Моди по маме, потому что у них одна мама, Элис, а мы с ней сводные сестры, – сказала я.
– Хмм! Похоже, семейные отношения нынче еще запутанней прежнего, – удивился псаммиад.
– А вы не… размножаетесь? – застенчиво спросил Робби.
– Увы, боюсь, я последний из своего рода, – вздохнул псаммиад. – Разве что… – Он повернулся ко мне, сцепив лапы. – Ты, барышня с длинными волосами. Тебя как величать?
– Розалинда.
– Ты сказала, что узнала о псаммиаде из книги. Может быть, у меня остались родные, раз ты о них читала.
– Нет, боюсь, вы тот самый псаммиад. В моей книжке вы повстречали пятерых детей – Антею, Джейн, Сирила, Роберта и Ягненка.
– А! Ты об этих детях. Помню, особенно я привязался к старшей девочке, Антее. Ты мне ее чем-то напоминаешь.
От счастья я залилась густой краской.
– Так это что получается, та древняя книжка – всамделишная? – спросила Шлёпа. – Ты, что ли, диво?
Псаммиад самодовольно кивнул:
– Стало быть, обо мне написали книгу. В ней изложена моя полная биография?
– Вроде, – сказала я. – Вы застали еще эпоху динозавров, да?
– Верно. Это и есть твое желание? Мегатерия хочешь или ихтиозавра? Вкусный обед на целую неделю обеспечен, – предложил псаммиад. – Вижу, ты сомневаешься. Могу организовать только что пойманного, освежеванного и порубленного на куски, если разделка туши тебе не по нутру.
– Спасибо большое, только теперь динозавров уже не едят, – промямлила я.
– А вот поглядеть на всамделишного динозавра мы бы не отказались! Можешь раздобыть тираннозавра рекс? Они такие классные, – восхищенно сказала Шлёпа.
– Шлёпа, помолчи уже. Псаммиад же настоящий волшебник. Надо ж такое придумать – пожелать тираннозавра рекс! Это же самый хищный динозавр. Он нас на куски разорвет, – испугалась я.
– Меня не разорвет. Я на дерево влезу – только он меня и видел.
– А как же мы?
Шлёпа ухмыльнулась:
– Может, тоже подучитесь лазить по деревьям.
– Значит, желаете тираннозавра рекс? – Псаммиад начал пыжиться.
– Нет-нет, не надо! – выпалила я. – Хватит, Шлёпа. Какая же ты бестолковая! А о Моди ты подумала? Он ее стрескает в один присест.
– Сама бестолковая. Эта толстая обезьяна все равно ничего такого не умеет, – фыркнула Шлёпа.
– А вот и умеет. Псаммиад исполняет любые желания, – сказала я.
– Правда? – спросил Робби. – Тогда… тогда я хочу… хочу лазить по деревьям лучше Шлёпы!
Псаммиад набрал побольше воздуха и стал раздуваться, пока не превратился почти что в шар, в мохнатый мячик с глазами-стебельками торчком на макушке. Он замер на секунду, а потом с громким-прегромким шипением сдулся. Чудище обмякло и опустилось на песок, явно выбившись из сил.
– Ой! Вы не заболели? – встревожился Робби.
– У него припадок, что ли? – спросила Шлёпа.
– Бизьянка лопнула, – подытожила Моди.
– Практически, – слабым голосом сказал псаммиад. – Фу-у, подрастерял я сноровку. Сердце так и колотится!
– Принести водички? – спросил Робби.
– Нет! Только не это! У меня страшная аллергия на воду, – разволновался псаммиад.
– Аллергии на воду не бывает! – сказала Шлёпа. – У меня вот аллергия на кошек – сразу чихать начинаю.
– Будь добра, не спорь со мной, Шляпа, Хлюпа, или как там тебя. У меня аллергия на воду. От одного этого жуткого слова усы начинают дрожать. Славная песчаная ванна мне поможет. Всего наилучшего. – Чудище сунуло голову в песок и стало зарываться.
– Пожалуйста, не уходите, погодите секундочку! – взмолился Робби. Он посгибал руки и подрыгал ногами, пробуя силы. – Вы правда исполнили мое желание, мистер Псаммиад?
– Ты что, сомневаешься в моих способностях? – спросил псаммиад, с оскорбленным видом снова высунув голову из песка. – Может, я маленько и не в форме, ну так я много лет почивал. Но, смею тебя заверить, я всегда безупречно выполняю работу, даже самую скучную.
– Ты правда-правда-правда желания исполняешь? – спросила Шлёпа. – Тогда мне чур кучу денег. Хочу огромный чемодан, набитый полсотнями.
– Я не могу исполнить два желания в один день, – раздраженно сказал псаммиад. – Я и так уже перенапрягся. Возвращайтесь через день-другой, если приспичит, но на ближайшие двадцать четыре часа лавочка закрыта. – Он сунул голову обратно в песок, проворно заработал лапами и через две секунды исчез из виду.
– Вернись, бизьянка! – позвала Моди. Она села на корточки и с тоской поковыряла песок.
– Вот именно, вернись! – сказала Шлёпа и стала откапывать псаммиада.
– Прекрати! Дай ему отдохнуть, – схватила я ее за руки.
– Так нечестно. Почему Робби загадал желание, а мне нельзя? Это же я его нашла, – заныла Шлёпа.
– Да, Робс, мог бы для нас всех что-нибудь загадать, – упрекнула его я.
– И желание у тебя дурацкое, – сказала Шлёпа.
– Извините, – расстроился Робби. – Я не подумал. И вообще вряд ли оно правда исполнится. – Он встал и с глуповатым видом пошел к ближайшему дереву.
– Осторожней смотри, Робби! – воскликнула я, когда он снова поплевал на ладони.
– Да все равно ничего не выйдет, – сказал Робби.
Он неловко потянулся к нижней ветке. Едва его пальцы коснулись коры, он весь преобразился. Одним махом вскочил на дерево и полез, точно обезьяна, перебирая руками и ногами без всяких усилий, все выше и выше, на самую верхушку.
Глава 3
– Ух ты! Смотрите, где я! – крикнул Робби и помахал нам с самой верхушки дерева.
– Робби, осторожно! – крикнула я в ответ. – Давай спускайся!
– Это вряд ли! Я тут наверху посижу! Здесь здорово, – прокричал Робби и так потянул на себя тощий ствол, что тот заходил ходуном. – Смотрите!
– Прекрати! Ты же упасть можешь, дубина! А ну спускайся! – заорала я во все горло. Должно быть, от моих воплей проснулся папа. Он прибрел к песчаной яме, зевая и потирая глаза.
– Давайте потише, ребята, вы так весь лес переполошите. – Он покачал головой, глядя на меня. – Это ты кричала, Розалинда? Ты чего так разошлась?
Я показала наверх. Папа задрал голову – и так она у него дернулась, чуть не оторвалась напрочь.
– Это что, Робби?! Господи, на самой верхотуре! Робби, спускайся! Ты с ума сошел? Спускайся сию минуту!
Робби посмотрел вниз на папу.
– Пап, гляди, я по деревьям лазить умею! – крикнул он. – По вот таким высоченным! Это легкотня.
– Да уж вижу. Но все равно спускайся. Опасно так высоко забираться, – занервничал папа. – Спускайся, сынок. Мы все увидели, какой ты герой, а теперь дуй вниз!
– Не такой уж он и герой, – процедила Шлёпа. – Я тоже так могу. Сейчас покажу.
– Ну уж нет. – Элис подбежала и вцепилась в Шлёпу. – Ни с места, барышня.
– Ты там застрял, Робби? Хочешь, я поднимусь и помогу тебе? – спросил папа.
– Ничего я не застрял, – сказал Робби. – Смотрите. – Он вдруг отпустил руки и прыгнул. Мы все заорали. Но Робби не рухнул на землю. Он пролетел по воздуху, как цирковой акробат, и очутился на верхней ветке соседнего дерева. Повисел там, покачался, а затем обхватил ногами ствол и раскинул руки.
– Та-да! – крикнул он. – Что бы вам еще такое показать?
– Робби, хватит! Ты можешь упасть. С псаммиадскими желаниями все не так просто! Послушай меня! – зашипела я.
– Ладно, ладно, Роз, не шуми только, – и Робби полез вниз.
Лезть по этому дереву было куда сложнее, веток на нем росло совсем мало, но Робби сбежал по стволу в считаные секунды. Он прыгнул четко в песок, изящно приземлившись на носки.
Я подбежала к нему и крепко обняла. Папа подошел и тоже его обнял.
– Робби, никогда больше так не делай! Я чуть не умер, на тебя глядя. Ты что, не понимаешь, как это опасно? Одно неверное движение – и ты бы разбился, – сказал папа, прижимая его к груди.
