Светлана Лубенец - Волшебство по наследству
Яна встрепенулась. Точно! Как же она сама не додумалась? Надо срочно поближе знакомиться с Витькой! Главное, опередить шуструю Широкову. Глядите, какая сообразительная! Шалишь, не получишь ты Шереметьева, Юленька, опять опоздаешь! Решив ковать железо, пока горячо, Яна тут же подошла к одноклассницам и очень строгим тоном заявила Широковой:
– Не стоит разевать рот на чужой каравай. Мы уже идем вчетвером в «Вираж». Ты будешь пятой лишней.
Таня открыла рот от удивления, но дипломатично промолчала, а Широкова прямо-таки побелела от ненависти к Яне.
* * *– Что ты такое сегодня придумала про «Вираж»? – спросила Самохина Яну, когда они шли домой из школы.
– Вовсе и не сегодня. Витька Шереметьев еще в ту субботу, когда ты с Юрой познакомилась, хотел со мной потанцевать, но я решила для начала его немножко потомить и помучить, чтобы сильней раззадорить, – почти не соврала Яна. – А сегодня я как раз решила, еще до твоего разговора с Широковой, что уже пора наконец Витьку к себе приблизить. Я же не виновата, что Юлька опоздала и что Шереметьеву я уже целую неделю нравлюсь.
– А мы разве собирались в «Вираж»? – так ничего и не поняла бестолковая Танька.
– Не собирались, так соберемся. Тем более... – Яна не договорила, потому что их догнали Князев с Шереметьевым.
– Девчонки, а не пойти ли нам вчетвером в субботу на дискотеку? – весело спросил подруг Витька, и Яна с удивлением обнаружила, что она, сама того не подозревая, сказала Таньке чистую правду. Витька смотрел на нее такими лучащимися глазами, что сразу было видно – она ему здорово нравится.
Вот так номер! Сто лет проучились в одной школе – и ничего. А стоило Таньке один-единственный раз пригласить Князева на танец – и вот она, любовь до гроба. На клумбе копошились, копошились – только здоровались. Но стоило Яне подойти к Витьке на дискотеке – и нате, получите горячий интерес. Этот «Вираж» – просто заколдованное место!
Яна перевела взгляд на Князева. Тот смотрел на Таньку с нескрываемым обожанием. «Ну, погодите, голубочки! – Яна скривилась в усмешке. – Я породила вашу любовь, я ее и убью! Куда там Тарасу Бульбе!»
– Почему бы и не сходить? – Яна ловко перелицевала свою злобную усмешку в обворожительную улыбку. – Мы согласны. Правда, Таня?
Таня кивнула головой, не сводя глаз со своего героя. Шереметьев, видя, в каком столбняке находятся Князев с Самохиной, деликатно отвел Яну в сторону и спросил:
– А может, мы не станем ждать субботы и прогуляемся сегодня?
– Давай сегодня, – согласилась Яна, которой отступать было уже некуда.
– Часиков в семь тебя устроит?
– Вполне.
* * *В начале седьмого Яна начала собираться на свидание. Она открыла шкаф и задумалась над тем, что для такого случая лучше надеть, а потом вдруг поняла, что особый наряд и выбирать-то не стоит. Какая разница, как выглядеть перед Витькой? Пожалуй, даже можно особо не краситься. Шереметьева и так уже можно брать голыми руками. Она решила оставшееся до свидания время почитать детектив, но голова была так плотно занята мыслями о Князеве, что решительно ничего больше в нее не помещалось.
Яна швырнула книжку в кресло, накинула куртку и вышла на улицу, чтобы на свежем воздухе еще раз обдумать сложившиеся не в ее пользу обстоятельства. Она намеревалась пройтись по Невскому проспекту, который своей нарядностью и многолюдностью всегда вливал в нее энергию и новые силы. Ей хотелось соответствовать праздничной толпе главной улицы Петербурга, быть такой же независимой, уверенной в себе, и потому она всегда ощущала там некоторый подъем сил, которого ей сейчас очень не хватало для новых атак на злодейку-судьбу.
Получить от Невского энергетический заряд ей не удалось, потому что Витька уже ждал ее, сидя верхом на ограде соседнего детского садика.
– Ты почему так рано? – недовольно удивилась Яна. – Я хотела еще к Самохиной зайти, – тут же сочинила она на всякий случай, потому что не рассказывать же ему про Невский.
– Нечего к ней идти, они с Юриком поехали в «Вираж». Там в кинозале какая-то часть «Властелина колец» идет. Стереозвук обещают.
– Д-а-а-а?! – не смогла скрыть своего огорчения Яна.
Витька понял это по-своему:
– Я смотрю, вы с Танькой здорово дружите. Прямо дня друг без дружки прожить не можете!
– Как вы с Юриком, – буркнула Яна.
– Да, мы тоже с ним давно дружим, с детского сада. Сто раз ссорились, вроде как навсегда, а потом опять мирились. Думаю – это судьба.
– А как ты думаешь, Таня Самохина тоже является Юриной судьбой?
– Возможно, потому что он здорово влюбился.
Яну чуть не перекосило от его сообщения. Она, делая над собой невероятное усилие, как можно равнодушней бросила:
– Вроде бы еще неделю назад ничего не предвещало этой сумасшедшей любви...
– Все имеет какое-нибудь начало, – философски изрек Витька. – В данном случае оно сразу оказалось бурным в обоих случаях.
– В каких еще обоих? – не поняла Яна.
– Ну... – Щеки Шереметьева мгновенно налились румянцем, будто во рту у него включили ярко-красную лампочку. – Я тебя тоже миллион раз видел, а на дискотеке вдруг как громом поразило: «Она»! Веришь?
Яна верила. Летом на клумбе Князев ее тоже поразил как-то мгновенно и внезапно, хотя она и до того видела его почти каждый день, поэтому Яна кивнула. Витька спрыгнул с ограды, и они пошли из двора на улицу.
Гулять с Витькой было нескучно. Он оказался веселым, жизнерадостным человеком, и Яна ловила себя на том, что чувствует себя с ним комфортно и даже не слишком часто вспоминает Князева. Она незаметно бросала на него изучающие взгляды. Витя Шереметьев отличался смуглой оливковой кожей, густыми абсолютно черными волосами и ярко-карими глазами. Красавцем его назвать было нельзя, но и дурен собой он не был. Более того, он всем был бы хорош, если бы... если бы в природе не существовало Юры Князева.
Яна вздохнула и напоролась взглядом на Брыкуна. Колька вышел из соседнего универсама с пачкой сигарет, которую, видимо, только что собирался распечатать. Увидев Яну с Шереметьевым, Брыкун остолбенел и уставился на них разгоревшимися злобой глазами. Яна покрутила пальцем у виска, показывая Кольке, что у него совсем съехала крыша, и с отвращением отвернулась.
* * *На следующее утро перед занятиями Яне не пришлось заходить за Самохиной, потому что та уже ждала ее у своего подъезда. Завидев Кузнецову, она бросилась к ней с таким ужасным лицом, что испуганная Яна поспешила спросить:
– Что случилось?
– Витька в больнице! – выкрикнула Таня.
Несмотря на самохинскую взволнованность, Яна почувствовала, что сразу успокоилась. Подумаешь, в больнице! Все там бывали. Ей, например, и гланды удаляли, и аппендицит вырезали, и ничего.
– Что с ним случилось? – довольно безразлично спросила она.
– Избили его! Сильно!
– Кто? – Янино спокойствие мгновенно улетучилось без следа.
– Он не говорит!
– То есть как это – не говорит? Откуда же ты знаешь, что его избили?
– Мне вчера вечером Юра звонил, а ему Витькина мамаша. Она спрашивала, не знает ли он, где и с кем был Витька.
– Ну и? – Яна нервничала все больше и больше.
– Ну и Юра, на всякий случай, сказал, что не знает, хотя знал, что он собирался к тебе на свидание. К вам никто не приставал?
– Никто. По крайней мере, пока мы были вместе... Он часов в десять довел меня до подъезда, и мы расстались.
– И ты даже не можешь предположить, кто мог к нему привязаться?
– Еще как могу! – бросила Яна и, не оглядываясь на подругу, побежала к школе.
* * *Прямо в гардеробе она прижала к вешалкам с куртками Брыкуна и, с ненавистью глядя в его крапчатые глаза, по-змеиному прошипела:
– Ну, гад! Это ты! Я знаю!
– О чем ты? – Брыкун оторвал от свитера ее руки и независимо скрестил на груди свои.
– Это ты... Шереметьева... За что? – Яна пылающими глазами чуть ли не прожигала Брыкуна насквозь.
– Догадайся! – не стал отнекиваться Колька.
– Я же все равно в тебя не влюблюсь! Неужели не ясно?!
– А вдруг!
– Никаких «вдруг»! Я теперь тебя просто ненавижу! – выкрикнула Яна и сама удивилась, что ничуть не преувеличивает. Она готова была стереть Кольку с лица земли.
– А его? – Глаза Брыкуна опять, как у универсама, злобно сверкнули.
– Кого? – осторожно поинтересовалась и сразу стихла Яна. Неужели Колька догадался про Князева?
– Ясно кого. Шереметьева! Влюбилась в него, да?
– Дурак ты, Колька, – напряжение сразу отпустило Яну, и она даже слабо улыбнулась. – Я в него не влюблена. Клянусь!
– Зачем же тогда вы с ним шли, как парочка голубков? – Теперь на Кузнецову грудью наступал Колька.
– Ни за чем! Не твоего ума дело! – опять рассердилась она. – Лучше скажи, что ты Витьке сделал? Почему он в больнице?
– В больнице? – растерялся и даже побледнел Брыкун. – Врешь! Не может быть!
– Может! Да расскажи же ты наконец, как дело было!
