Йозеф Плева - Маленький Бобеш
Ведь бабушка однажды рассказывала ему сказку про то, как у одного кузнеца черт забрался в кузнечный мех. Бобеш тогда же спросил у нее, может ли черт залезть хотя бы в часы. Бабушка на это сказала, что черти — они куда угодно заберутся.
«И в человека тоже, бабушка?»
«Знамо дело, милый, и в человека могут влезть».
«И куда же они, бабушка, забираются — в рот?»
«Что ты, дурачок! В душу влезают».
«А что такое душа, бабушка?»
«Внутри она у тебя».
«Неужели? А где же?»
«Ее не увидишь».
«Как же они влезают, если ее не увидишь?»
«Не приставай больше, Бобеш, ты еще глупый».
«А что, если они, например, в меня влезут?»
«Пока не полезут к тебе, помолчи!»
«А к тебе, бабушка, черти уже влезли?»
«Замолчишь ты наконец, егоза!»
Так и пришлось Бобешу угомониться. Потом, вскоре после этого разговора с бабушкой, у Бобеша разболелся живот. Он принялся кричать:
«Ой-ой-ой, в животе кто-то кусается! Ой, у меня там черти!»
«Что с тобой такое?» — спросила мать.
«Меня, мама, черт в живот кусает».
«Боже мой! Наверное, мальчонка проглотил что-нибудь!» — воскликнула мать и бросилась к отцу.
Тот побледнел и стал расспрашивать Бобеша. А Бобеш кричал, что ничего он не глотал, а только бабушка ему говорила, будто у людей внутри душа и черти любят в душу лезть. Вот они уже, наверное, у него внутри, потому что в животе страшно колет…
Мать с отцом никак не понимали Бобеша. Когда бабушка объяснила им толком, как было дело, они успокоили Бобеша:
«Никакие это не черти, просто у тебя живот болит. Ничего, скоро пройдет…»
Случилось это давным-давно, Бобеш тогда был еще совсем маленьким, и теперь он вспомнил то происшествие, глядя на часы.
Под часами была невысокая посудная полка, на ней — и внизу и наверху — стояли горшки и еще плетенка с мукой. Бобеш рассудил, что если к полке приставить скамеечку и встать на нее, то можно будет достать и до гирь. Тогда он потянет за гири, как это делает отец, в часах заторкает, и они пойдут.
Бобеш подставил скамеечку, встал на нее, протянул руку, но достал до железных гирь только кончиками пальцев. Отодвинув в сторону плетенку с мукой, он оперся рукой о полку, и тут ему удалось поймать одну гирю.
«Надо посильнее дернуть, как папа», — подумал Бобеш. Потянул, но цепочка даже и не шевельнулась. Тогда он отнял другую руку от полки, ухватился за гирю обеими руками и дернул. Опять ни с места. Цепочка не двинулась, только в часах чуть щелкнуло.
«Это, видно, черти нарочно держат колесики. Ну, постойте, я вас перетяну!» Бобеш изо всех сил потянул за гири, упершись ногами в скамеечку. Но неизвестно каким образом скамеечка вдруг опрокинулась. Бобеш очень испугался; в этот миг он повис на гирях, а то, что случилось дальше, произвело большой переполох.
Часы упали на полку, Бобеш шлепнулся навзничь прямо на пол. Падая, часы задели за край плетенки, плетенку подбросило, и мука рассыпалась во все стороны — на часы, на полку, на горшки, на Бобеша и на пол.
Ох, и суматоха была! Мать вскочила, с отца сразу весь сон слетел, бабушка закричала. Отец бросился к полке, трубка выпала у него изо рта, он впопыхах не заметил и наступил на нее — трубка так и хрустнула.
— Ах ты, господи! — воскликнул отец.
— Батюшки-светы, что тут творится? — закричала бабушка, всплескивая руками.
— Отчаянный мальчишка! — вторила им мать.
Все в остолбенении смотрели на разгром, учиненный Бобешем. С ним самим ничего не сделалось, он только насмерть перепугался.
Первым опомнился отец и начал выговаривать матери, почему она не смотрит за Бобешем. Ведь его и убить могло, если бы часы упали ему на голову. Мать возразила, что он и сам мог бы присмотреть, он возле полки сидел. Бабушка все охала: она, мол, с перепугу дрожит, как осиновый лист. Помяните-де ее слово, Бобеш когда-нибудь непременно убьется, потому что никто не следит за ним.
— Ох, как я испугалась! Эдак и захворать недолго, — продолжала сетовать бабушка.
Отец оглядел раздавленную трубку и сокрушенно сказал:
— Совсем загубил — такую прекрасную трубку…
— И что это тебе вздумалось часы заводить? Непутевый ты парень! Полюбуйся, каких ты бед натворил! — обратилась к Бобешу мать.
Бобеш сразу струхнул. Он видел, как хмурится отец: это уж знай — побьет. И, пока все собирали черепки и сметали муку, Бобеш улизнул из комнаты.
Очутившись на улице, он надумал пойти к крестному. Дедушка ушел к нему в гости сразу после обеда. Если рассказать дедушке, какая беда случилась дома, он придет и починит часы, а заодно, может быть, и отцовскую трубку. Ведь он мастер на все руки, даже Боженкину куклу сумел починить.
«Только ведь до крестного-то больно далеко», — вспомнил Бобеш. Надо было идти через площадь до пруда, потом вдоль пруда по шоссе к дому лесничего, и уж где-то там жил крестный. Пуститься в такой дальний путь Бобеш не отважился. Тогда он направился в сад, зашел подальше и расположился на траве между грядками. Здесь, под развесистой грушей, было тенисто. Бобеш намеревался подстеречь, когда пойдет мимо дедушка, выбежать ему навстречу и все рассказать. Тогда дедушка заступится за него — вот и не попадет…
За садом журчал, шумел ручеек; это журчание и приятный холодок вскоре убаюкали Бобеша.
Дома все были поглощены уборкой и не сразу заметили исчезновение Бобеша. Потом отец взялся за часы. Положив их на стол, он начал рассматривать механизм и прикидывать, откуда могла выпасть шестеренка.
— Окаянный мальчишка! Теперь вот изволь неси к часовщику, опять расход… — Оглядев комнату, он спросил: — А где Бобеш?
— Да, наверное, убежал на улицу, чтобы не попало. Он ведь хитрый… А всыпать бы стоило, — сказала бабушка, отворила дверь в сени и позвала: — Бобеш, Бобеш!
Так как Бобеш не отозвался, мать распахнула окно и стала смотреть, не у ручья ли Бобеш. Однако там его тоже не оказалось, и, сколько она его ни звала, он не откликнулся.
Теперь вроде и злость на Бобеша сразу прошла. Все забеспокоились, что он со страху мог убежать бог знает куда.
Отец дошел до клена, где Бобеш частенько играл, потом завернул к ручью, обогнул вокруг дома — нигде нет.
Бабушка и в саду побывала: зашла туда, поглядела по сторонам, но Бобеш лежал между грядками овощей, и его не видно было. Позвала-позвала, а дальше не пошла, вернулась домой и сказала отцу, что в саду Бобеша нет.
Тут уж они и впрямь испугались. Простили Бобешу все его озорство. Мать объявила, что пойдет искать Бобеша по деревне, заодно заглянет и на пруд, а то еще утонет мальчишка. Впрочем, с пруда даже к ним в дом доносились крики купавшихся детей.
Отец отправился на поиски на загуменники, а бабушка потихоньку побрела на площадь, предполагая, что Бобеш скорее всего где-нибудь там играет с ребятишками в песке. Закрыла дверь, заложила накладкой и пошла.
Тем временем вернулся дедушка. Он удивился, увидев запертую дверь. «Никак, все ушли? Куда же? За обедом вроде и речи об этом не было», — подумал дедушка и пошел в комнату.
В комнате — ни души. На столе — часы, возле них — шестеренка. Дедушка только головой покачал. Потом решил, что, наверное, все ушли в сад посидеть. Направился туда, дошел до самой груши, видит — между грядками лежит Бобеш; свернулся калачиком, голова на локте — и спит себе. Дедушка бережно поднял спящего Бобеша на руки и отнес в комнату.
— Ну, брат, и спишь! — смеялся дедушка, укладывая Бобеша на постель. — Такому сну позавидуешь… Тебя, пожалуй, к пушкой не разбудишь.
Дедушка недоумевал, как это часы очутились на столе.
— Странное дело, — сказал он. — Разве что, когда отец заводил их, костыль выпал, они и сорвались.
Он подошел к стенному шкафчику, достал оттуда деревянный ящик с инструментами и принялся чинить часы.
Вскоре вернулись и остальные. Прежде всех мать. Дедушка обратил внимание, что она вытирает глаза.
— Бобеш пропал, — сказала мать, чуть не плача.
— А что получу в награду за находку? — лукаво спросил дедушка и кивнул на постель.
— Где он был? — Мать наклонилась над Бобешем, и лицо у нее сразу просияло.
— Спал в саду, как сурок, и даже, когда я переносил его, не проснулся.
Потом возвратился отец, а следом за ним и бабушка. Когда дедушке рассказали, что сотворил с часами Бобеш, он засмеялся и заметил:
— Да, вижу, Бобеш лучше и придумать не мог, как пойти в сад и лечь спать. И порки избежал, и вас убедил, что это еще полбеды, если напроказил. Куда хуже было бы, если бы он пропал.
Когда Бобеш проснулся, ужин был на столе. Часы только что пробили семь. Бобеш поглядел на часы и вспомнил, как он сорвал их со стены. И тут же решил, что все это ему приснилось.
Глава 4 ПЕСТРУХА
Как-то утром, проснувшись, Бобеш позвал мать:
— Мама, ку-ку, ку-ку!
Но мать почему-то не откликалась и не подходила к постели. Тогда Бобеш высунул голову из-под перины, которой он укрывался, и обвел глазами комнату. Ни мамы, ни бабушки, ни дедушки не было. Одна Мися сидела у печки возле порожнего блюдца и облизывалась.
