Ирина Кирпичникова - Хрустальные тайны
Бориска и сам любил пофантазировать. Облака в небе ему представлялись снежными крепостями, бочка с дождевой водой за домом, — таинственным замком, а петух-задира — храбрым витязем.
Как и все мальчишки в селе, Бориска коллекционировал стекляшки. Собирал их возле гуты. Находил замысловатые обрезки, шарики, сосульки. Шёл между ребятами бойкий обмен хрустальными «редкостями».
Борискина коллекция была самая богатая. Из разноцветных осколков он складывал на песке целые картины. Ребята приходили на Борискин двор посмотреть, как он подбирает разноцветные стекляшки.
Делал он это не торопясь. Каждый прозрачный осколок подолгу вертел в руках, оглядывая со всех сторон, выравнивал железным прутиком острые стеклянные края.
Его стриженая круглая голова склонялась к самому плечу. Он щурил серые задумчивые глаза, морщил курносый в веснушках нос и, не замечая окружающих, тихонько приговаривал:
— Жёлтые шарики станут солнцем, голубые будут речкой. А из красных мы сделаем маки. Пусть расцветают на песке. Вот так!
Давно присматривался к своему племяннику дядька Михаила. Чувствовал, что есть у мальчика необыкновенный талант к хрустальному делу, и приглашал Бориску с товарищами заходить в гуту: смотрите, мол, ребята, в будущем пригодится.
Бориска знал, что сразу стеклодувом не станешь. Нужно научиться сначала помогать мастеру.
У мастера помощников в гуте много. Один растапливает печь и поддерживает пламя у горшков. Другой делает для мастеров заготовки — баночки. Берёт из горшка концом трубки каплю стекла и слегка её раздувает в небольшой пузырёк. Для крупных вещей баночку приходится несколько раз опускать в жидкую массу и набирать побольше стекла. Тот, кто заготавливает эти баночки, называется баночником.
Есть ещё грельщики. Они время от времени подогревают незаконченную вещь. Ведь стекло очень быстро остывает. А работать с ним можно, только пока оно горячее и мягкое.
Самых молодых берут в гуту приймалками. Стоит такой приймалка у деревянного помоста, принимает от стеклодува только что сделанные сосуды и относит их в отжигательную печь. Там стекло, как говорят, «дозревает», то есть крепости набирается.
Сначала Бориске казалось, что обязанность у приймалок простая: прими да отнеси. Но потом присмотрелся он и понял: не так легко снять даже обычный стакан с трубки. Руками егр не возьмёшь — он ещё горячий. Куда попало не поставишь — он ещё хрупкий: того и гляди рассыплется сам собой.
У приймалок есть свои щипцы, железки и лопатки. Только ими тоже нужно уметь пользоваться. Если ловко подставить щипцы под трубку, то вещь сама «садится» в них, как в кресло. Приймалка принимает хрусталь и быстренько относит его на отжиг.
Дядька Михайла говорил Бориске, что все знаменитые стеклодувы начинали работать сначала приймалками. Поэтому и Бориска хотел стать приймалкой и подбивал ребят попроситься в гуту.
— Боязно, — говорит Борискин друг Вася. — Мой батька рассказывал, как был приймалкой. Мастер выдул большой кубок. Возился с ним чуть ли не целый день. Такое там навертел из стекла, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А батька мой, с радости, хвать его щипцами с размаху. Да мимо! Кубок разлетелся вдребезги. Тогда мастер той же трубкой так избил моего батьку, что до сих пор шрамы на спине остались.
— Зверь! — прошептал кто-то из ребят.
— Не в том дело. Мастеру стало очень обидно, что труд его тяжёлый пропал. Он в этом кубке душу свою оставил, а мой батька, выходит, неосторожно душу разбил. Понимать надо...
Слушал Бориска разговоры ребят, а сам думал: бойся — не бойся, когда-нибудь один раз надо себя пересилить и войти в кромешный ад гуты. Иначе не узнаешь про таинственные дела стеклодувов. Только там, на деревянном кругу, и совершаются настоящие чудеса. Только там и раскрываются хрустальные тайны.
Бориска никак не мог забыть дядькину сказку про муранцев. Хотелось ему, очень хотелось раскрыть их секреты. И казалось мальчишке: вот дайте ему скорее выдувальную трубку да пустите к огнедышащей печи — он сразу всё разгадает.
Но пока и Бориска, и его друзья были ещё совсем маленькими. Пока они могли только мечтать. А попроситься в помощники к стеклодувам ещё не решались.
Вот и сидели ребята на решётчатых воротах, как воробьи. Каждый раз откладывали разговор со стеклодувами «на потом».
АЛЫЙ ЦВЕТОК
Однажды всё-таки решились ребята. Договорились, что рано утром пойдут в гуту наниматься приймалками. Было задумано так: кто первый встанет, должен забежать за остальными.
Бориска с вечера отдёрнул цветастую занавеску на окне, чтобы первые утренние лучи ударили ему прямо в глаза.
Но проснулся он гораздо раньше, чем собирался.
Было ещё совсем темно, когда под окнами раздался вдруг страшный шум. Бориска увидел, как какие-то чёрные тени пронеслись мимо по улице.
Отец соскочил с кровати и бросился во двор.
— Что там? — испуганно спросила мать.
— Куда-то наши приказчики с сундуками да узлами на повозках покатили, — отозвался из сеней отец. — Видно, удирают.
Потом кто-то с улицы позвал отца. Тот оделся и ушёл.
Бориска задремал.
А когда вновь проснулся, увидел: в избе собрались старые стеклодувы. Из разговоров он понял, что в селе произошло нечто важное. Управляющий стекольным заводом получил от хозяина из столицы телеграмму срочно упаковать самый ценный хрусталь и выехать к польской границе. Приказчики в темноте нагрузили повозки и поехали на станцию. А по пути загасили в гуте печи. И сегодня, впервые за столько лет, стеклодувы не пойдут на работу.
Дядька Михаила говорил:
— Мерзавцы! Чуют, что их время кончается, вот и безобразничают! Ничего, скоро придёт новая власть...
Осенний день 1917 года Бориска хорошо запомнил.
В село прибыл вооружённый отряд. Красногвардейцы приехали на тачанках, под развевающимся красным знаменем. У них были винтовки и наганы. А грудь крест-накрест перетягивали пулемётные ленты.
Тачанки остановились на большой площади. Здесь был назначен митинг. Пришли мастера со своими жёнами и детьми. Многие на грудь прикололи алые банты.
В России победила революция. И алый цвет стал символом революции. Это был цвет знамени победившего пролетариата, цвет крови, пролитой за свободу.
У Бориски не было алого банта. И тогда он приколол на грудь алую розу. Получилось ещё лучше, потому что алой розы больше ни у кого не было. В ту глубокую осеннюю пору розы давно отцвели. Только у Ярёминых на окошке в горшке почему-то вдруг вторично зацвёл кустик. Взрослые глядели на украшенную цветком Борискину курточку и хвалили его:
— Ай да Бориска! Ай да маленький революционер!
На площади все собрались послушать, что скажет комиссар.
— Товарищи стеклодувы, — говорил он, — власть буржуев кончилась. По всей стране рабочие и крестьяне отбирают у помещиков и капиталистов фабрики, заводы и земли и прогоняют хозяев прочь. Больше не будут богатеи издеваться над простыми людьми. Народная власть передаёт фабрики, заводы и земли в руки тех, кто на них трудится. Теперь гута принадлежит вам, стеклодувы. Зажигайте в ней огонь и работайте.—Комиссар обвёл рукой вокруг. — Вся эта земля, и лес, и речка — тоже ваши. Владейте ими, как настоящие хозяева.
Тогда же на митинге выбрали новую, народную, власть в селе —
Рабочий Совет. В него вошли самые лучшие стеклодувы.
Первое, что сделал Рабочий Совет, — отправил всех ребятишек, кому уже исполнилось восемь лет, в школу.
Бориске исполнилось уже восемь лет, и он пошёл в первый класс. Он не умел ни читать, ни писать. А считал только до двадцати — сколько пальцев на руках и ногах.
— Повезло тебе, дружок, — сказал дядька Михаила. — Ты знаешь, сколько моему отцу пришлось кланяться сельскому дьячку, чтобы тот меня грамоте научил? А сколько денег он ему перетаскал за каждый мой урок, сколько хрустальных подарков понавыдувал — не пересчитать! А теперь всё в нашем селе есть, чтобы стать грамотным да знающим. Видишь, прислали хороших учителей. Книж-ки бесплатные выдали. Только учись. Не ленись. Потом уж в гуту перейдёшь.
Дядька Михайла, человек с виду суровый и нелюдимый, очень заботился о маленьком племяннике. При виде Бориски его хмурые насупленные брови распрямлялись, взгляд теплел и худое, в глубоких морщинах лицо расплывалось в улыбке.
— Набирайся ума-разума, Бориска В жизни всё пригодится. Чем больше знает стеклодув, тем лучше спорится дело в его руках.
Бориске в школе понравилось. На первом же уроке учительница стала рассказывать детям о стекле.
- А кто может сказать, — спросила она, — как люди сделали самое первое стекло?
Бориска и другие ребята молчали. Вот так-то! Сколько историй про стекло они знали, а откуда оно появилось — не слыхали!
