Анвер Бикчентаев - Прощайте, серебристые дожди...
— Здравствуйте, — прошептал мальчишка. Незнакомец, строго взглянув; на него, спросил:
— Ты чего тут жмешься?
— Этот мальчик служит в полицейском участке, — пояснил учитель, многозначительно взглянув на собеседника.
Азат вспыхнул: неужели учитель тоже считает его предателем? Не сказав им ни слова, бедный мальчишка помчался к участку.
Весь день Азат находился под впечатлением от встречи с учителем. «Этот мальчик служит в полицейском участке…» Тон, каким учитель произнес эти слова, больно ранил Азата. Он рано лег спать. Ему хотелось забыться во сне.
Проснулся он внезапно, словно кто-то толкнул его. За стеной шептались. «Если полицаи начали говорить вполголоса, значит, задумали недоброе, — решил Азат. — Не зря начальник вел таинственный разговор по телефону».
Теперь Азату было не до сна. Он присел на кровати и напряженно прислушался. За стеной молчали. Кто-то осторожно ходил по комнате. Затем тихо скрипнула дверь. Азат взглянул в окно: ему показалось, что прошел Верзила.
«Держись!» — приказал себе Азат. — Не дремать!» Верзила не возвращался.
Ждать пришлось долго. Может, час, может, и больше.
— Пора, что ли? — проговорил за стеной Одноглазый.
— Тише ты! — остановил его начальник.
— Хлопец спит мертвецким сном.
— Не спеши. Ни одна душа не должна знать о том, что сегодня ночью случится. Еще раз предупреждаю.
— Так что же мы сидим сложа руки? — спросил Одноглазый. — Что мешает нам сцапать их?
«Кого они хотят схватить? — ужаснулся Азат. — Неужели учителя и того незнакомца?»
— Ничего не мешает. Но спокойствие, прежде всего, — пробасил начальник полиции. — Ты не учитываешь одного. Они, видимо, хорошо вооружены. Окажут сопротивление. Данилу тоже не следует скидывать со счетов. Нас трое, а их четверо… Поэтому надо действовать осмотрительно. Я так полагаю: нагрянем сразу после полуночи.
«Вот что они затеяли!» — схватился за голову Азат. Только сейчас он представил себе весь ужас своего положения. Если полицаи нагрянут к учителю, он непременно подумает, что их предал Азат. Ведь именно он подслушал разговор возле лавки. Это при нем говорили, что полотно железной дороги взорвано каким-то Сидоренко.
Нет, он не мог позволить, чтобы учитель и его люди попали в руки полицаев. «Как поступить? — спрашивал себя Азат. — Если мне удастся вылезть через окно, сумею ли я незаметно проскользнуть мимо Верзилы! Ведь он, конечно, сторожит дом учителя.
ПАРТИЗАНЫ
«Долго ли еще?» — терзался Азат от нетерпения. Без часов трудно ориентироваться. Должен же Верзила когда-нибудь вернуться! Не заночует же он на улице?.. Как только полицай появится в участке, Азат двинется в путь.
Решение принято.
Теперь ничто в мире не остановит Азата. Непостижимая сила влекла его в дом учителя. В дом учителя, где не особенно жалуют его, денщика полицаев, и где совсем не ждут!
Прошло еще сколько-то времени, и вот знакомо заскрипела дверь. И тотчас же стеною послышался хриплый, простуженный голос Верзилы:
— Я там мерзну, как последняя собака, а вы здесь пируете? Я вас спрашиваю: кто-то должен был меня сменить или нет?
— Не кричи. Хлопца разбудишь. Садись-ка лучше, согрейся! — примирительно проворчал начальник. — Скоро пойдем.
У мальчишки гулко забилось сердце. Настал решительный момент. Он еще немного подождал: ведь полицаи могли заглянуть в его каморку. Но, кажется, беда миновала.
Слышно было, как полицаи звенели стаканами, как с бульканьем наливали самогон. Полицаи чокнулись, выпили, крякнули, начали громко чавкать.
Азат осторожно толкнул раму. Еще немного поддать — и можно прыгать.
Соскользнув вниз, он беззвучно прикрыл за собою окно. Прислушался. Как будто все в порядке: ни шума, ни шороха. Но стоит полицаям заглянуть в его каморку — и тогда… Как подумал об этом, даже поджилки затряслись.
«А-а, будь что будет!» Мальчик кинулся под тень сарая. Тут можно незаметно проскочить через дыру в изгороди.
Азат крался вдоль заборов. Дом учителя — в переулке, пятый по счёту, если считать от лавки. Возле ворот мальчик замедлил шаг. Мало ли что могло встретиться на опасном пути!
Маленький денщик немного передохнул, перед тем как юркнуть в ворота. На всякий случай ещё раз оглянулся. Ничего подозрительного не приметил.
А вот и хата. Азат легонько толкнул дверь — к счастью, она была не заперта — и осторожно прошёл в сени.
В доме ещё не спали. Азат распахнул дверь в комнату. Он думал, что увидит того самого незнакомца, которого встретил сегодня днём возле лавки. Но его здесь не было.
За столом, справа от учителя, сидела худенькая девушка с черной шалью на плечах, а слева — парнишка в очках. «Вот какие молодые, оказывается, бывают партизаны!» — изумился мальчик.
Ещё один партизан лежал на кровати. Данила стоял возле окна, а Коленьки не было в комнате.
Маринка держала в руках раскрытую книгу. Она читала стихи:
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
— Не до стихов теперь! — с ходу резко и громко сказал Азат. — В полночь к вам явятся полицаи…
Тут что-то случилось с Маринкой.
Играют волны, ветер свищет…
Играют волны, ветер свищет…
повторяла она, как испорченная патефонная пластинка. Наверно, перед её глазами запрыгали строчки. Первым опомнился Данила:
— Ты откуда взялся?
— Как откуда? — оторопел Азат. — Конечно, с улицы.
— А разве ты не встретил возле ворот Николашку?
— Нет.
— Вот я его сейчас проучу! — обозлился Данила на своего беспечного брата.
— Погоди, — остановил его отец.
Азат диву дался: как они могут оставаться спокойными? Разве он сказал недостаточно ясно?
Пот прошиб мальчика. По его губам скользнула растерянная улыбка.
— Подойди ко мне поближе и повтори то, что ты сказал, — обратился учитель к Азату.
Азат сбивчиво передал ему то, что сам слышал от полицаев.
— Он всё это придумал! — воскликнула Маринка. — Мы его, предателя, не принимаем в свою компанию, вот он и пришел сюда подлизываться. Не верьте ни одному его слову.
— Я правду сказал. — И Азат попятился к двери.
— Маринка, дай нам поговорить! — Учитель укоризненно взглянул на дочь. — А ты, сынок, не ошибся? Речь шла именно о моих гостях, а не о других людях?
— Нет, нет! Не ошибся.
Теперь в разговор вмешался очкастый парень.
— Ты уверен, что за тобой не было слежки? — очень серьёзно спросил он.
— Я тихонько выбрался через окно. Они ничего не слышали. И когда шёл сюда, всё время оглядывался, — доложил Азат.
Такая осторожность как будто понравилась всем.
— Ты правильно поступил, — сказал Очкастый и тут же, повернувшись к учителю, добавил: — Если полицаям известна наша явка, то это коренным образом меняет дело. Нам всем немедленно надо уходить.
В комнате наступила тишина. Все ждали, что посоветует учитель.
— Вам надо спешить, вы правы. А я останусь. Полицаи, пожалуй, не осмелятся меня тронуть. Как ни стыдно мне в этом признаться, но должен сказать: один из них — мой ученик. Бывший, конечно. Ещё ветеринарным врачом собирался стать!
После этого признания всем стало очень жалко учителя.
— К счастью, мы тоже ваши ученики, — напомнил ему Очкастый.
— Да, к счастью, — согласился учитель. — Я знаю, что ему не мила должность полицая. Раза два он уже пытался со мной заговорить…
— А чего он раньше думал? — сердито буркнула девушка.
— Надо будет им заняться. Не пропадать же человеку, — решил учитель. — А вы не задерживайтесь, времени в обрез.
— До полуночи успеем улизнуть, — усмехнулся Очкастый. И, обращаясь к Азату, сказал: — Спасибо, хлопец, за то, что предупредил. Ты это здорово устроил.
Партизаны оказались сноровистыми людьми: за две минуты обулись, оделись.
ТАЙНАЯ ТИПОГРАФИЯ
В последний миг девушка, точно вспомнив о чём-то самом важном, нерешительно остановилась.
— А как же быть с нашей типографией? — спросила она. — Теперь нельзя, как мы намеревались раньше, оставить её здесь. И с собой чемодан не возьмёшь.
— Почему? — рассердился Очкастый. — Испугались тяжести? Я понесу.
— Не в этом дело, — отмахнулась она. — Полицаи кинутся по нашему следу, поэтому надо уходить налегке.
— У них овчарка, — сказала Маринка.
— Если ты имеешь в виду Булку, то она не умеет брать след, — поспешил успокоить их Азат. — Это я точно знаю.
Партизаны переглянулись между собой, но промолчали.
— Очень обидно, что вы мне не доверяете… — начал Азат и запнулся. — Я смог бы спрятать чемодан в подвале. Там, кроме овчарки, никто не живёт… — совсем тихо закончил он.
Что тут было! Данила позеленел от злости. А Маринка так и взвилась:
