Николай Глебов - Карабарчик
— Солдат есть слуга царю и отечеству, — бойко отрапортовал Викеша заученную фразу.
— Так-с. А кто есть внутренний и внешний враг?
Викеша замялся. Если сказать, что внутренними врагами являются революционеры, то почему же Гарибальди, который боролся за свободу родины, назывался революционером? Почему Овод не пожалел своей жизни для народа?
— Не знаю, — опустив голову, ответил Булыгин.
— Как не знаешь? — вскипел Орлов — Внутренними врагами являются социалисты, бунтовщики и евреи.
— Но ведь Евсей Лебензон — хозяин скобяного магазина, член городской управы, а он еврей. Как тут понять? — пытался разобраться Викеша.
— Это не твоего ума дело! — отрезал Орлов.
Когда прапорщик отошел, Сема наклонился к уху приятеля и предупредил:
— Викеша, знаешь что, ты сегодня не ходи со скаутами. Драка у нас с ними будет. В переулке их ждут горянские ребята да кое-кто из наших.
— Как? — удивился Викеша. — Ты ведь тоже скаут?
— Что мне до этого? Плевал я на них! Записали в отряд, а я не хочу, — Худяков решительно тряхнул головой.
— А не попадет тебе? — спросил осторожный Викеша.
— Нет, наших много.
— Ну, смотри, как хочешь.
Вражда между горянскими ребятами, которые учились в начальной школе, и бойскаутами началась давно. Правда, до открытых стычек дело не доходило, но неприязнь к «лягашам» (так звали горянцы слобожан) нарастала с каждым днем. Сегодня, видимо, предстояла большая драка.
После уроков Худяков и еще два скаута улизнули в школьный переулок, где их ждали горянские ребята.
— Как только появятся «лягаши», налетай на них кучей, бей чем попало, а потом мы на выручку придем! — говорил Сема вожаку горянцев. — Только, чур, Викешу Булыгина не трогать. Кисель он, ни туда, ни сюда…
— Да мы его знаем, — раздалось несколько голосов, — тихоня.
— Смотри, «лягаши» ползут! — крикнул кто-то.
Скауты шли стройными рядами, ничего не подозревая. Сзади шагал Викеша.
— Бей лягавых! — скомандовал вожак горянских мальчишек.
Из переулка тотчас же выскочила, размахивая палками, ватага ребят.
Скауты яростно отбивались ранцами. Дрались они стойко, постепенно отступая к школьному забору. Слышался свист, ругань, кряхтение и удары.
— Бей скаутов!
— Лупи гужеедов!
Оправившись от первого натиска, скауты перешли в наступление.
Васька Поземкин, вожак горянских ребят, был сбит с ног. Здоровый скаут награждал его тумаками, сидя на нем верхом.
Горянцы поодиночке стали разбегаться с поля боя. На выручку поспешил Худяков с друзьями. Драка разгорелась с новой силой. Викеша стоял, прижавшись к степе какого-то дома, и наблюдал за свалкой.
Броситься на помощь скаутам он не мог, потому что дал слово Семке не ввязываться в драку. Стать на сторону горянских ребят тоже большой охоты не было. Размышления Викеши прервал полицейский свисток. Со стороны базарной площади, придерживая шашки, бежали двое стражников. Завидев их, Викеша нырнул в подворотню. За ним пролез Семка, и, перебежав двор, ребята оказались в огороде. Перескакивая грядки, они быстро добежали до сруба и спрятались там.
Отдышавшись, Викеша сказал тревожно:
— Ох, и попадет же нам за драку!
— Тебе-то что? — Семка лениво перевалился на бок. — Ты ведь не дрался. Да хотя бы и ввязался, простили бы, а мне влетит.
Викеша приподнялся на коленях и пристально посмотрел на своего друга.
— Что уставился? Не понимаешь, что ли? — зло заговорил Худяков. — Сунет твой отец попечителю четвертную — и все в порядке, да и учитель берет у вас муку в долг. Я могу вылететь из школы в два счета, а тебя не тронут, — пытаясь скрыть волнение, Семка стал жевать какую-то соломинку.
Помолчав, он сказал примирительно:
— Ты, Викеша, на меня не сердись. Я все это со злости брякнул. Пойми, до экзаменов осталось только две недели, а меня исключат. — Куда пойду? У отца и без меня ртов хватает.
Семка лег на спину. Над срубом медленно плыли легкие облака. Было слышно, как перекликались петухи. В весеннем теплом воздухе столбиками кружилась мошкара. Где-то в переулке играла гармонь, и молодой голос выводил печально:
Трансваль, Трансваль, страна моя —
Ты вся горишь в огне.
Горюю я по родине,
И жаль мне край родной…
Викеша с Семкой прислушались к песне.
…Однажды при сражении
Отбит был наш обоз.
Малютка на позицию
Патроны мне принес…
Ребята долго лежали молча, отдавшись своим мыслям. Первым заговорил Викеша.
— Ты что думаешь делать после школы?
— Уеду в Челябинск. Там у меня дядя работает. Слесарем на заводе. Поступлю к нему учеником. А ты?
— Если тятя отпустит, тоже поеду в Челябинск, учиться.
— Вот это здорово! — Худяков хлопнул по плечу друга. — В самом деле, поедем вместе, а? На рыбалку будем ходить! Дядя пишет, что там рыбных озер уйма.
Викеша улыбнулся и подал Семке руку:
— Едем! Вот только не знаю, куда поступить… В Челябинске есть реальное училище, торговая школа и учительская семинария.
— Дуй в реальное.
— Я и сам думаю, но как тятя посмотрит. Скажет, становись к весам, принимай хлеб — и весь разговор.
— А ты скажи, что учиться хочешь.
Викеша безнадежно махнул рукой.
— Его не скоро уговоришь.
Ребята вылезли из сруба и разошлись в разные стороны. Семка зашагал по переулку. Викеша направился к центру слободы, где стоял отцовский дом.
На следующий день виновников драки вызвали в учительскую. Там уже сидел попечитель, несколько педагогов и отставной прапорщик Орлов. Семка несмело перешагнул порог учительской и, потупив взгляд, остановился.
— Твоя фамилия, мальчик? — притворно ласково спросил попечитель и, как кот, почуявший мышь, прищурился.
— Худяков Семен.
— Ты учишься в пятом?
— Угу, — промычал Семка.
— Будьте любезны, покажите мне классный журнал, — попросил попечитель Павловского. Тот подал.
— Тэк-с, тэк-с, — пробежав глазами отметки, попечитель побарабанил пухлыми пальцами по столу. — Учился ты отлично, вел себя хорошо. А теперь скажите, молодой человек, — перешел он уже на язвительный тон, — па-чему, с какой целью вы встали на сторону хулиганов и напали на бойскаутов? Па-чему, являясь членом молодежной организации, к которой благоволит наш монарх, вы допустили действия, не совместимые со званием бойскаута? Ответьте, пожалуйста.
Семка вздохнул и, опустив низко голову, промолчал.
— Па-чему молчите?
«Вот пристал, жаба», — подумал Худяков. Он чувствовал, что за вежливостью попечителя кроется какая-то каверза. «Не буду отвечать», — решил Семка.
— Худяков, — послышался рокочущий голос Павловского. — В драке с бойскаутами ты участвовал?
Семка продолжал стоять молча, он сосредоточенно вытягивал из рукава своей рубахи порванную нитку.
— Ты раскаиваешься в своем поступке? — не отступал учитель географии.
— А скажите, пожалуйста, молодой человек, какими мотивами вы руководствовались, нарушая устав и дисциплину отряда бойскаутов? — вновь вкрадчиво заговорил попечитель. — Считаете ли вы правильным свой поступок?.. Господа, — повернулся он к педагогам, — мне кажется, этот субъект, — указательный палец попечителя уставился на Семку, — вообще неисправим.
— Да-а, — протянул Орлов, — парнишка упрямый, но учится хорошо.
— Па-звольте, это же прямое попустительство по отношению такого хулигана, как этот мальчишка! — румяное лицо попечителя побагровело. Не стесняясь учителей, он вдруг заорал на Семку:
— Ты, паршивец! Молокосос! Вон отсюда! — вытерев вспотевшую лысину платком, попечитель в изнеможении откинулся на спинку стула.
Сжав плотно губы, Худяков вышел. Молча протиснулся через толпу притихших ребят и торопливо зашагал домой. Его нагнал Викеша:
— Ну что? — спросил он с тревогой.
— Похоже, исключат, — сумрачно отозвался Худяков и свернул в переулок.
Викеша понимал, что на душе у Семки нехорошо, что ему хочется побыть наедине со своими мыслями, и он вернулся в школу. Через несколько минут из учительской послышалось: — «Булыгин».
Когда Викеша услышал свою фамилию, он вздрогнул, машинально одернул рубашку и оглянулся на ребят, толпившихся возле дверей.
— Ты, Викеша, не трусь, — послышался торопливый шепот одного из них, — да и наших не выдавай, а то… — мальчик украдкой показал кулак.
— А ну тебя, как будто я не знаю. — Викеша сдвинул брови и решительно толкнул дверь учительской.
— Викентий Булыгин, ученик пятого отделения, сын местного хлеботорговца Степана Булыгина, — отрекомендовал Викешу Павловский.
— Тэк-с. Понятно, — кивнул попечитель. Просмотрев классный журнал, он поманил пальцем Викешу. — Подойди-ка, молодой человек, поближе.
