Ольга Русанова - Сестры
— Нет, не единогласно! — крикнул кто-то из глубины зала. — Я против!
Все с удивлением оглянулись.
— Кто против? — спросила Лида.
Поднялась одинокая рука.
— Нина? Да ну тебя! — сердито отмахнулась Лида. — Нам не до шуток. Опусти руку.
Но Нина руку не опускала:
— Все равно я против!
Старшеклассницы улыбались, младшие смотрели на Нину с любопытством и недоумением.
— Ладно, Нина, потом разберемся, — повторила Лида. — Итак, товарищи…
Зал зашумел. Младшие заволновались — почему Нине не дают высказаться! Старшие, они всегда так!
Женя сидела на одном стуле с Майей возле окна, за которым густо валил снег.
— Неправильно! — Женя вскочила. — У Нины отвод. Дайте ей слово.
По залу весело пронеслось:
— Отвод! Нина дает отвод!
Валя Малыгина вмешалась:
— Товарищ председатель, надо предоставить слово первокласснице Волошиной.
Зал еще больше зашумел:
— Правильно!..
Первоклассницы хлопали и с видом победителей поглядывали на старших.
Лида пожала плечами:
— Пожалуйста, пускай говорит. Слово имеет Нина Волошина!
Нина с важностью поднялась по широким ступенькам подмостков и стала около трибуны.
— Потому что Жене и так некогда. — Она тряхнула головой. — Ей надо со мной заниматься. А в комиссии она всегда будет занята. Знаю я эти комиссии! У Лиды тоже вечно комиссии. И вот почему я против… Женя, не соглашайся!
И Нина спрыгнула с подмостков.
В зале снова поднялись шум и смех. Ай да Нина! Вот так сказала! Ее не собьешь!
А Нина с важностью проследовала на свое место.
Непременный секретарь собрания Кира Александрович записала на листочке:
«За Максимову, — 148.
Против — 1».
Погрызла карандаш, подумала и добавила: «Подавляющее большинство». Это выражение она вычитала в какой-то газете.
— Почти единогласно! — объявила Лида. — Женя Максимова, прошу в президиум!
Девочки громко захлопали. Со всех сторон смотрели дружеские, веселые лица. И смущенному новому председателю учебной комиссии пришлось протиснуться через весь зал и сесть между Лидой и Шурой за покрытый красной скатертью стол.
Женя чувствовала, что на нее смотрят и девочки и взрослые. Ей было неловко, почему-то руки и ноги мешали, она не знала, куда их девать. Первый раз она сидела перед всеми на сцене, да еще в президиуме. Шура тихонько пожала ей локоть, ободряя.
Когда все вопросы были обсуждены и собрание заканчивалось, Лида снова поднялась на трибуну.
— Нина, — сказала она, — ты боялась, что у Жени не хватит на тебя времени. Напрасно боишься! Мы, совет дома, решили сделать ее твоим шефом.
— Вот хорошо-то! — Нина подпрыгнула на стуле.
— Тише! — крикнула Лида. — И ты ее должна теперь во всем слушаться, как… младшая сестра.
— А я слушаюсь! — крикнула Нина на весь зал.
Девочки снова зашумели. Нина кинулась на сцену и повисла у Жени на шее. Женя тоже обрадовалась — наконец-то ей поручили малышку, и именно ту, которая полюбилась ей больше всех!
А Шура сказала:
— Женя, помни, ты теперь за нее отвечаешь. Не то что раньше!
Собрание кончилось. В зале теперь заседал совет. На нем при участии завуча Тамары Петровны обсуждались школьные дела, успеваемость.
— Товарищи, у нас отстающих как будто нет. А на самом деле многие учатся хуже, чем могли бы учиться, и мы должны помогать и подтягивать! — горячо говорил новый председатель учебной комиссии. — У нас плохо работает математический кружок, а ведь пора уже готовиться к турниру. И еще вот что. Старшие обещали первоклассницам сделать палочки и «кассы». Поговорили — и забыли. Я предлагаю взяться за дело завтра же!
Потом взяла слово председатель культурно-массовой комиссии Тоня Горбаченко:
— Пионерский штаб сделал большое дело: у нас уже все готово к торжественному костру в честь Сталинской Конституции!
Все, конечно, сразу вспомнили, как месяц назад в пионерской комнате появился ящик с надписью: «Пожелания к торжественному костру опускай сюда!» Это придумала Шура Трушина.
И девочки постарались — в ящике накопилось немало пожеланий. Валя, Шура и Кира долго разбирали эту необыкновенную почту. Кто-то писал: «Я предлагаю попросить дядю Ваню прислать нам к празднику белого медвежонка!» Или: «Я предлагаю послать от нашего дома сигнал на Марс». Но были и совсем другие предложения. Кто советовал устроить «аллею аттракционов», кто — выставку «Наша Москва», кто хотел пригласить ребят из музыкантского детского дома, а кто — нарядиться героем сказки.
Штаб дружины вместе с детским советом обсудил эти предложения и приступил к делу.
— Почти все предложения уже выполнены, — продолжала Тоня. — Город Мира тоже уже почти готов. До торжественного костра осталось только несколько дней, а в доме никакой горячки, никакой суеты. И сейчас мы спокойно сможем заняться «ледовым воскресником». Вот что значит умелое руководство!
Смущенная похвалами, Шура доложила совету: штаб решил устроить «ледовый воскресник»; пора заливать каток, бригадиры уже намечены.
— Так и запишем. — Женя подняла руку, стала загибать пальцы: — Наглядные пособия для первоклассниц — это раз, воскресник — это два…
Мысль о «ледовом воскреснике» понравилась всем девочкам. Больше всех волновалась Нина. Бегая по засыпанному снегом саду, она без конца повторяла:
— А я в Женечкиной бригаде, мы уже решили…
И, совсем как Женя, подсчитывала по пальцам:
— Сегодня в четыре часа мы с Женечкой идем к Маринке — это раз. Увидим корольское платье — это два…
Лида засмеялась:
— Во-первых, не корольское, а королевское. А во-вторых, вы его не увидите.
— Ничего нет смешного! — обиделась Нина. — Женя, правда?
— Правда, всё увидим, и платье короля увидим, — рассеянно отвечала Женя.
Ей вспомнилось, как они с Витей провожали Маринку и какой он был странный тогда, все на что-то намекал. Надо будет завтра после школы зайти к бабушке, проведать ее и узнать, нет ли новостей. Правда, теперь у Жени много дел. Ей еще больше надо приналечь на ученье. Председателю учебной комиссии стыдно получать тройки! И ведь это ей старосты будут теперь каждый день докладывать про отметки. Она должна знать, как кто учится. Если кто-нибудь отстает — назначить ему в помощь «учительницу». Потом еще кружки…
А Нина все тараторила:
— Мы к Маринке поедем в метро…
Садовая калитка открылась, и Галя Платонова позвала:
— Математики, заниматься!
Скользя по накатанному снегу, Женя побежала к выходу.
— Ты куда? — забеспокоилась Нина и кинулась вслед за ней. Поскользнулась и, чтобы не упасть, отчаянно замахала руками. — Женя, ты куда?
— Мы к турниру готовимся! — крикнула Женя. — Я ненадолго. Я только позанимаюсь немного, и поедем.
Пятиклассницы-математики занимались на втором этаже, в рабочей комнате. На доске староста кружка Галя Платонова уже написала условие задачи, и девочки стали переписывать его к себе в тетради.
Задача оказалась не такая уж простая, но решили ее быстро.
— А теперь задача с подковыркой! — Галя Платонова перевернула доску другой стороной, где была записана вторая задача.
Женя прочитала условие:
— «Мальчика спросили, сколько у него братьев и сестер. Он ответил: «Братьев столько же, сколько и сестер». Тогда спросили сестру, сколько у нее братьев и сестер. Она ответила: «У меня сестер вдвое меньше, чем братьев». Как это могло быть?»
Женя минуту подумала и стала решать:
— Допустим, что четыре… нет, три брата и, допустим, две сестры… Ведь если мальчик себя не считает…
Галя сказала:
— Ничего подобного! Ответ совсем другой!
Дверь приоткрылась, в комнату просунулась голова Нины, и раздался громкий шопот:
— Уже четыре часа!
Женя продолжала про себя бормотать: «Если две сестры и два брата, то…»
— Женечка, пошли! — все так же шопотом звала Нина. — Потом будет поздно… Я к Маринке хочу!
Женя наморщила лоб:
— Погоди, сейчас!
Ей, конечно, тоже хотелось посмотреть «Маринкино кино», библиотеку, в домино поиграть, но председателю учебной комиссии не к лицу бросать задачу нерешенной!
А Нина все торопила:
— Пойдем, пойдем… Мы же опоздаем! Маринка уйдет!
— Не мешай, постой! — отмахнулась Женя. — Дай разобраться… Если у нее два брата, значит должны быть две сестры. Выходит, что их пятеро, — шептала она, грызя карандаш.
Вдруг Женя замахала тетрадкой и закричала:
— Девочки, все ясно! Четыре брата и три сестры.
Задачу решили, но идти к Маринке было поздно — она ведь вечером собирается к своему дяде Диме, капитану парохода «Москва».
— Вот я говорила! Знаю я эти турниры и комиссии! — чуть не плакала Нина.
