Гэри Шмидт - Пока нормально
Дверь открывается. Надеюсь, это доктор. Один взгляд на нас, и он протягивает руки и берет Джоэла. «Отис, включай скорее душ! И погорячее! Давай!» Несет Джоэла в гостиную и смотрит на меня и показывает на другую комнату – хочет, чтобы я оттуда что-то принес, но потом видит, что я не знаю, чего он хочет, и велит мне подержать Джоэла, а сам бежит туда, и возвращается с какой-то штучкой, и кричит: «На!», и дает ее Джоэлу, и он хватает и подносит ее ко рту и давит ей на донышко.
Раз.
И другой.
И третий.
И я слышу, как воздух пробивается внутрь, но уже не с таким сипом. И Джоэл – лицо которого постепенно делалось такого цвета, какого не должно быть ни у одного человека, но я не хотел говорить вам об этом раньше, чем вы узнаете, что все обошлось, – Джоэл смотрит на меня и улыбается. И давит.
Вдох.
Еще.
И еще.
Ровное, спокойное дыхание.
Чудесное.
Доктор Боттом несет его к лестнице. Потом оборачивается ко мне.
– Надо его немножко пропарить, – говорит он. – Отнесу наверх. – Он опускает глаза на Джоэла, который дышит и смотрит на меня. – Знаешь, что он тебе говорит?
Я качаю головой.
Доктор Боттом улыбается.
– А по-моему, знаешь.
И он прав.
* * *То же самое сказали мне мистер и миссис Догерти, когда они пришли к доктору Боттому и увидели, что Джоэл спит на диване, укрытый сразу двумя пледами, а мы с доктором и Отисом на него смотрим.
Между прочим, Отис в ту ночь сварил нам кофе – и, просто чтобы вы знали, он получился у него гораздо крепче, чем у миссис Уиндермир. Наверное, он давно научился варить такой кофе, который помогает людям не заснуть.
Может быть, он тоже неплохой парень.
Миссис Догерти осталась на ночь у доктора Боттома, чтобы быть рядом с Джоэлом, когда он проснется. Мистер Догерти отвез меня домой, а потом вернулся за Кристофером и отвез его тоже. Когда Кристофер вошел в нашу комнату, я еще не спал и сидел у него на кровати.
– Ну как все прошло? – спросил я.
И он ответил:
– Полный порядок.
– Правда?
– Правда.
– А они не…
– Слушай, я тебе не какая-нибудь тупая нянька. Я велел им всем живо ложиться спать, и они легли. Вот и все. Брысь с моей постели и давай спи.
– А ну-ка заткнитесь, не то сейчас встану и надаю обоим пинков.
Угадайте, кто это сказал?
На следующее утро я пошел к Догерти. Джоэл чувствовал себя отлично. А вот что рассказала мне миссис Догерти: когда они вернулись, то увидели, что Бен с Полли держат Кристофера на полу, а Дейви и Фронси лупят его по голове одной рукой, а в другой держат по куску шоколадного кекса, и Кристофер просит пощады, а когда он увидел старших Догерти, то взял в охапку Дейви и Фронси – которые так его и лупили, хотя кекс не выпустили, – и сказал мистеру и миссис Догерти, где Джоэл, и они сразу же сели в машину и даже не подумали о том, чтобы отправить детей в постель.
В общем, полный порядок.
После уроков мистер Догерти ждал около школы в своей патрульной машине. Когда он увидел меня, то помахал, чтобы я подошел. Он открыл мне дверцу, и я сел, а он сказал, что сейчас отвезет меня домой, чтобы поблагодарить, и включил сирену, и мы поехали.
И вот что сказал мне мистер Догерти: прошлой ночью, когда он вернулся к себе, чтобы отвезти домой Кристофера после того, как отвез меня, мой брат лежал под целой кучей младших Догерти – все они спали на нем сверху, и он тоже спал, а в руках у него была книжка про слонов, которые носят одежду.
Думаете, я вру? Так сказал мне мистер Догерти.
Только не говорите брату, что я знаю. Он ведь не какая-нибудь тупая нянька.
Помните, что я говорил про Бурого Пеликана? Может быть, и про моего брата можно сказать то же самое.
Только не говорите ему, что я так думаю.
Глава 9 / Гравюра CCXXXVII
Большой Эскимосский Кроншнеп
К первой субботе мая весне наконец надоело нас дразнить, и она решила прийти по-настоящему. Мистер Лефлер сказал, что такой поздней весны на его памяти не было ни разу, но это может означать, что она окажется и самой теплой. Так оно и вышло. Даже моя летчицкая куртка стала мне не нужна – только не подумайте, что из-за этого я бросил ее носить.
В эту первую субботу все, что было бурым, вдруг сразу позеленело, и если встать перед Мэрисвилльской бесплатной публичной библиотекой, было видно, как клены вдоль всей улицы машут своими новыми золотистыми листочками, точно маленькими флажками, – а после долгой зимы на это стоило посмотреть. Я вез тележку с субботними заказами мимо людей, которые выгребали из-под кустов прошлогодние листья, подстригали живые изгороди, вскапывали палисадники и скребли свои лужайки граблями с таким старанием, как будто ждали в гости самого мэра Мэрисвилла. Уж очень все обрадовались хорошей погоде.
Когда я вернулся в «Спайсерс дели», то сказал Лил, что вокруг все зеленое, как в Новой Зеландии, а она ответила: «Ты-то откуда знаешь?» Этим она явно хотела сказать, что я сделал гораздо меньше половины самостоятельной по Новой Зеландии, которую мы вместе сдали мистеру Барберу.
Но я не придурок.
– Я угощу тебя кока-колой и покажу, какое все зеленое, – ответил я.
– Это значит, что я должна раздобыть кока-колу для нас обоих?
Я покачал головой. Достал из кармана два четвертака и положил на стойку. Лил открыла кассу и сунула их в ящичек, а я подошел к холодильнику сзади, взял оттуда две бутылочки, отвинтил у них крышки и принес к кассе. На горлышках бутылок выступила пена, и когда Лил делала первый глоток, она не удержалась и хихикнула.
– Эта кока-кола мне всегда в нос лезет, – сказала она.
Она была прекрасна.
Потом она пошла со мной вместе к миссис Уиндермир, и все вокруг было еще зеленее, чем утром в городе. Думаете, я вру? Намного зеленее. Клены, дубы, трава, папоротник вдоль дороги, поля. Особенно поля, которые даже пахли зеленью.
– Ты был прав, – сказала Лил.
Она взяла меня за руку, и мы пошли дальше к миссис Уиндермир. Медленно.
И все равно пришли слишком быстро.
Около ее дома стояла машина, которой я раньше не видел, длиной квартала в полтора. Она была такая длинная, что даже не вписалась в поворот и стояла наполовину на траве, а блестела так, что слепило глаза.
Мы обошли дом, и я отпер дверь Хитро Спрятанным Ключом, и мы с Лил внесли продукты внутрь и разложили их по местам, а потом собрались уходить, потому что впереди у нас был длинный медленный путь назад, но тут на кухню вошла миссис Уиндермир с мистером Это-Моя-Блестящая-Машина.
– Здравствуй, Тощий Посыльный, – сказала она.
– Миссис Уиндермир, – сказал я, – а вы не думаете, что меня можно называть как-нибудь по-другому?
– Нет. Вы уже все убрали?
– Ага. Мы уходим. – Я потянулся за рукой Лил.
– А это…
– Лилиан Спайсер, – сказала Лил.
– Рада познакомиться, Лилиан.
– Спасибо, – сказала Лил. – Я тоже очень рада с вами познакомиться.
Она всегда такая вежливая. Я уже говорил вам, что у нее зеленые глаза? Говорил, что она прекрасная?
– Значит, Лилиан – твоя девушка? – спросила миссис Уиндермир.
Все замерло.
Абсолютно все.
– Тощий Посыльный, ты же знаешь, что я никогда не хожу вокруг да около. Да или нет?
Я посмотрел на Лил. А она – на меня. Она явно не думала мне помогать. Я снова посмотрел на миссис Уиндермир.
– Да, – сказал я.
И посмотрел на Лил. Улыбается.
– Миссис Уиндермир, – сказал мистер Это-Моя-Блестящая-Машина.
– А это, – сказала миссис Уиндермир, – это мистер Грегори, который собирается в конце этого месяца поставить мою пьесу, но пока что-то недалеко продвинулся.
– Продвинулся настолько, насколько это доступно постановщику, если автор не… – начал мистер Грегори.
– Мистер Грегори любит клубничное мороженое, – сказала миссис Уиндермир.
– Я не люблю клубничное мороженое, – сказал мистер Грегори.
– Чепуха, – сказала миссис Уиндермир. – Все любят клубничное мороженое. Какое у нас сегодня?
– Малиновый шербет, – ответила Лил.
– О боже, – сказала миссис Уиндермир. И покачала головой. – О чем я только думала!
– Малиновый шербет? – спросил мистер Грегори.
И мы все положили себе по маленькой вазочке малинового шербета – все, кроме мистера Грегори, который взял вазочку размером с Новую Зеландию, потому что не ел малинового шербета с тех пор, как был мальчишкой, и решил теперь наверстать упущенное. Мне показалось, что он неплохой парень. Во всяком случае, он выглядел как неплохой парень. Трудно выглядеть мистером Это-Моя-Блестящая-Машина, когда ешь огромную порцию малинового шербета на чужой кухне.
– Значит, все актеры уже готовы играть вашу пьесу? – спросила Лил.
– В том-то и беда, – сказала миссис Уиндермир. – Мистер Грегори их еще не набрал.
– Вы себе не представляете, как трудно найти актеров на столько ролей, сколько нам нужно для этого сценария, – сказал мистер Грегори. – Если бы один известный драматург согласился…
