Туве Янссон - Муми-папа и море
Малышка Мю сидела на носу, монотонно напевая сама себе.
— Мама, — прошептал Муми-тролль, — почему она сделалась такой?
— Кто?
— Морра. С ней сделали что-то, отчего она стала такой ужасной?
— Не знаю, — сказала Муми-мама, вытаскивая свой хвост из воды. — Это, наверное, потому, что никто вообще ничего не делал. Я имею в виду, никто не интересовался ею. Во всяком случае, не думаю, что она о чем-то помнит или размышляет. Она как дождь или мрак, или камень, который нужно обойти, чтобы двигаться вперед. Хочешь кофе? Он в термосе в белой корзинке.
— Нет, не сейчас, — сказал Муми-тролль. — У нее стеклянные глаза, как у рыбы. Она умеет разговаривать?
Муми-мама вздохнула и ответила:
— Никто не говорит с ней, и о ней тоже, иначе она становится больше и начинает преследовать человека. И не надо жалеть ее. Ты, кажется, вообразил, что она тянется к свету, но на самом деле она лишь хочет сесть на то, что светится, чтобы оно никогда не светило снова. А сейчас, я думаю, я бы немного соснула.
Небо усыпали бледные осенние звезды. Лежа на спине, Муми-тролль глядел на штормовой фонарь и думал о Морре. Тот, с кем и о ком нельзя говорить, должен был бы постепенно исчезнуть и даже не осмеливаться верить в свое собственное существование. Муми-тролль размышлял, может ли зеркало помочь Морре. Имея много-много зеркал, можно быть любым количеством существ, видных спереди и сзади, эти существа могли бы даже разговаривать друг с другом. Возможно…
Было тихо. Только руль слегка поскрипывал. Все спали. Муми-папа был наедине со своей семьей. Он не помнил себя таким бодрым, как сейчас.
* * *К утру Морра решила, что пора отправляться в путь. Остров под ней был черен и прозрачен, его острый ледяной бушприт указывал на юг. Она подобрала свои черные юбки, свисающие с нее, как листья увядшей розы. Они раскрылись и зашуршали, вздымаясь, как крылья. Так началось медленное путешествие Морры через море.
Она двигала своими юбками вверх, наружу и вниз, как будто гребла в мерзлом воздухе. Вода отбегала назад мелкими испуганными волнами, и Морра плыла, оставляя за собой облако легкого снега. Ее силуэт на фоне неба напоминал большую летучую мышь. Она продвигалась очень медленно, но это ее устраивало. У нее было время. У нее не было ничего, кроме времени.
* * *Семья плыла всю ночь и весь следующий день, пока снова не наступила ночь. Муми-папа сидел у руля и ждал, когда покажется свет маяка. Но их окружала только темно-синяя ночь, и на горизонте ничего не было видно.
— Мы на верном пути, — сказал Муми-папа. — При таком ветре мы попадем туда до полуночи, но маяк должен был показаться еще в сумерках.
— Может, какие-нибудь негодяи потушили его, предположила Малышка Мю.
— Ты думаешь, кто-то выключил маяк? — ответил Муми-папа. — Будь спокойна, с ним все в порядке. Есть вещи, на которые можно полагаться: например, морские течения, времена года, восход солнца. Маяки всегда работают.
— Мы скоро увидим, — сказала Муми-мама. Ее голова была полна мелких мыслей, которые она не могла привести в порядок. «Хоть бы все было хорошо, — думала она. — Он так счастлив. Надеюсь, там действительно есть остров с маяком, а не просто мушиный след. Невозможно вернуться домой после такого торжественного начала… Вот бы найти большие розовые ракушки, да и белые очень хорошо смотрятся на черной земле. Интересно, растут ли там розы…»
— Тише! Я что-то слышу, — сказала вдруг Малышка Мю со своего места на носу. — Что-то происходит.
Все подняли носы и стали всматриваться в ночь. Вскоре звук весел достиг их ушей. Какая-то лодка медленно приблизилась и выплыла из темноты. Это была маленькая серая лодка; сидящий в ней человек опирался на свои весла и взирал на пришельцев без особого удивления. Вид у него был очень потрепанный, но вполне спокойный. Свет отражался в его больших голубых глазах, прозрачных, как вода. На носу лодки располагалось несколько удочек.
— Разве рыба клюет по ночам? — спросил Муми-папа.
Рыболов смотрел куда-то мимо них. Он и не подумал ответить.
— Разве рядом нет острова с большим маяком? — продолжал Муми-папа. — Почему маяк не работает? Он давно должен был показаться.
Рыболов скользил мимо них в своей лодке. Они с трудом расслышали его, когда он наконец заговорил.
— Не знаю… Возвращайтесь домой… Вы заплыли слишком далеко…
Он исчез. Они пытались услышать звук весел, но ничего не было слышно в молчании ночи.
— Он не показался вам немного странным? — неуверенно спросил Муми-папа.
— Очень странным, если вы спросите меня, — заявила Малышка Мю, — Он просто чокнутый.
Муми-мама вздохнула и выпрямила ноги.
— Большинство наших знакомых такие — в большей или меньшей степени, — сказала она.
Ветер утих. Муми-папа сидел у руля выпрямившись и принюхивался.
— Сейчас я чувствую, что мы на месте — сказал он. — Мы подходим к подветренной стороне острова. Я только не понимаю, почему не работает маяк.
Запах вереска наполнял теплый воздух. Все было абсолютно неподвижно. Затем из ночной темноты возникла огромная тень и нависла над ними: это был сам остров, внимательно их разглядывающий. Они ощутили его горячее дыхание, когда лодка ударилась в песчаный берег и остановилась. Чувствуя, что за ними наблюдают, они прижались друг к другу, не осмеливаясь двинуться.
На берегу послышались быстрые шаги, легкий плеск, потом опять стало тихо.
— Ты слышала, мама? — прошептал Муми-тролль.
— Малышка Мю сошла на берег, — сказала Муми-мама. Она заставила себя сдвинуться с места и начала копаться среди своих корзинок, пытаясь перетащить коробку с землей и розами через борт лодки.
— Не беспокойся, — нервно сказал Муми-папа. — Я позабочусь об этом. Все должно быть правильно организовано с самого начала. В первую очередь надо заняться лодкой. Сядь и не волнуйся.
Муми-мама послушно села, стараясь не попасть под опускающийся парус, в то время как Муми-папа возился в лодке, все организовывая. Штормовой фонарь высвечивал круг белого песка и черной воды, а за его пределами был только мрак. Муми-папа и Муми-тролль вытянули на берег матрас, при этом намочив его. Лодка накренилась, и сундук прижал розовые кусты к борту. Муми-мама сидела и ждала, уткнувшись носом в лапы. В свое время она, наверное, привыкнет к тому, что о ней заботятся, может, ей это понравится. Она задремала на пару минут. Потом появился Муми-папа со словами: «Теперь можешь идти, все готово». Он был счастлив и бодр, его шляпа была сдвинута на затылок. Выше на берегу он соорудил палатку из паруса и весел, похожую на большого зверя, присевшего на задние лапы. Муми-мама попыталась разглядеть, есть ли на их новом берегу ракушки, но было слишком темно. Они обещали ей, что здесь будут ракушки, большие и редкие, какие попадаются только далеко в море.
— Ну вот, — сказал Муми-папа. — Все, что тебе надо сейчас делать — это идти спать. Я буду стоять на страже всю ночь, так что тебе нечего бояться. Завтра ты будешь ночевать в моем маяке. Если б я только знал, почему он не работает… Ну что, там уютно?
— Просто прекрасно, — ответила Муми-мама, заползая под парус.
Малышка Мю как всегда гуляла сама по себе. Но это не имело значения, потому что она была членом семьи, которому удавалось справляться со всем самостоятельно. Пока все шло хорошо.
Муми-тролль наблюдал, как Муми-мама повернулась раз или два на влажном матрасе, пока не нашла свое любимое место, тихонько вздохнула и заснула. Из всего необычного самым необычным было то, что Муми-мама заснула на новом месте, не распаковав вещи, не приготовив постели, не пожелав всем спокойной ночи перед сном. Она даже оставила свою сумку на песке. Это было страшновато и в то же время весело, это означало, что произошли настоящие перемены, а не просто приключение.
Муми-тролль высунул нос из-под паруса. Снаружи сидел на страже Муми-папа, поставив перед собой штормовой фонарь. Его тень была очень длинной, и сам он выглядел намного больше, чем обычно. Муми-тролль опять свернулся в клубок и положил лапы на свой теплый животик. Он отдал себя снам. Они были синие и качающиеся, такие же, как море в эту ночь.
Утро наступало медленно. Муми-папа был наедине со своим островом, который с каждым часом принадлежал ему все полнее. Небо начало светлеть, и скалы выросли огромной неровной массой, а над ними Муми-папа увидел маяк. Он появился наконец, громадный и черный на фоне серого неба. Он был гораздо больше, чем Муми-папа представлял себе, потому что именно в этот предрассветный час одинокий и бодрствующий чувствует себя беспомощным, и все кажется ему опасным.
Муми-папа потушил штормовой фонарь, и берег исчез. Муми-папа не хотел, чтобы маяк увидел его до срока. С моря дул холодный утренний ветер, с другой стороны острова доносились крики чаек.
