KnigaRead.com/

Федор Семин - Первый в строю

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Федор Семин, "Первый в строю" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Будешь помнить, мокрая курица! — кричит Ванька мне в ухо. — Гармонь из-за, тебя раскиселится!

До косточек промочило нас всех. Зубы чечотку выстукивают, по всему телу дрожь.

С полчаса простояли мы под елками. Стал дождик утихать.

— Ну, поехали, -говорю я. — Не годится стоять. Ведь, бойцы голодные.

Вылезли мы из-под елок. Тронули лошадей.

Вдруг над самыми нашими головами снаряд: ж-ж-ж-у!…

— Стойте!- ору.- Что ж вы едете, шут вас дери?!

— А ты что?

— Так я…

— Куда же теперь? Заехали!

— Чего доброго в щи угодят…

— Ну, уж ты со своими щами как с писаной торбой!

За перелеском с правой стороны бухнуло. Просвистел снаряд.

— Может, это и есть наши, позиция?

Повернули мы и выехали за перелесок. Никого! Только земля вся снарядами изрыта -воронка на воронке. Елки лежат. Корни наружу выворочены.

Опять прожужжал снаряд и перед самым моим носом ка-ак ахнет, ка-ак рванет!.. Лошади — на дыбы, храпят.

— Шут гороховый! — орет Лосев. — Ведь, тут снаряды рвутся, а он — «пози-иция»…

И Ванька кричит:

— Мазила! Завел посмотреть, какая смерть бывает…

А тут, будто нарочно, вожжа у серого в ногах запуталась и хомут перекосился, на уши съехал. Лезу поправить, а серый с испугу храпит, не дается.

Только успел я подтянуть хомут и вожжи — прямо по двуколке лосевской — бац!. В рожу мне ударило горячим ветром и комьями земли. Упал я. В рот песок набился. В ушах зашумело. Встал кое-как и вижу: Ванька тоже встает, отряхивается.


А Лосев лежит, и по щеке у него кровь течет. «Ну, — думаю,- убило».

Бросились мы с Ванькой к Лосеву, тормошим его, дергаем. Открыл глаза Лосев.

— Удирать, — говорит, — надо.

А двуколка лосевская без колес — ни туда ни сюда. Взвалили мы ее кое-как на Ванькину повозку и пустились наутек, в ту сторону, откуда стреляют. А позади нас по прежнему снаряды лопаются. Доехали мы до какой-то дорожки. Свернули, гоним лошадей изо всех сил.

— Ур-ра! Кто-то там бегает! — кричу я.

Влево от нас люди на высокой горке, человек пять.

— Да, ведь, это наблюдательный пункт! — говорит Лосев.

— Наверно он.

Наблюдательный пункт бывает в двух-трех километрах от огневой позиции, где орудия стоят. А служит он для того, чтобы проверять, где падают и рвутся снаряды. Бьют, скажем, по зданию железнодорожной станции. Она, понятно, не настоящая, а из досок сделана наскоро, специально на слом! И вот с наблюдательного пункта смотрят, попал в здание снаряд или нет, и по телефону на огневую позицию докладывают. А командир, который руководит стрельбой, если нужно, меняет цифру прицела. Чтобы, значит, в точку било.

На наблюдательном пункте траншеи-землянки — вырыты и покрыты досками, а сверху засыпаны землей. Крепко сделаны, чтобы снарядом не разбило, если какой вдруг угодит сюда.

В траншеях во время стрельбы прячутся все наблюдающие. Им по телефону с огневой позиции дают знать, когда стрельба начинается. А потом наблюдающие на горку выходят и смотрят: попало в железнодорожную станцию или нет.

На наблюдательный пункт мы не поехали, — чего доброго еще на какую-нибудь беду нарвешься Хватит уж! Свернули вправо и еще быстрее покатили. Даже щи в «зенитке» забулькали.

А орудия грохают одно за другим: р-раз!.. р-раз!:.

Ехать приходится все перелеском. Ветки хлещут по рукам, по лицу,. Путаются в колесах «зенитки». И серый жалуется, головой гривастой крутит. Вдруг стал и уши насторожил.

За перелеском лошади ржут. Мы туда. Смотрим — на пригорке батареи наши стоят, а дальше в леску — ездовые с лошадьми.

Подъехали мы к ним. Сразу человек пять набросилось на нас.

— Притащились!

— К ужину завтрак привезли!

— А еще ударники!

— Сами вы виноваты, — отговариваюсь я. — Переезжаете с места на место…

Это ты брось! Никуда мы не переезжали. Тут командир дивизиона увидел нас и приказал прекратить стрельбу.

— Кормите живей, — говорит он. — А после завтрака ко мне явиться.

— Слушаю, товарищ командир!

Бросился я к «зенитке». Разливаю щи, а сам думаю: «Хоть бы подольше ели».

Какое там! Заждались меня бойцы, быстрей, чем всегда, едят, ложками работают. В четверть часа управились.

Подтянул я ремень, иду к командиру.

— Объявляю вам строгий выговор, — говорит командир. -Вы — хороший повар, но этого мало. Надо быть хорошим артиллеристом. В боевой обстановке могло бы плохо кончиться.

Выкручиваться я не стал, потому что виноват был. Поварскую тактику знал, а артиллерийскую не знал.

После обеда опять грохать начали.

Мне до отъезда в лагерь делать было нечего. Пошел я на огневую позицию — посмотреть, как батарейцы работают.

Постоял я часа два, — кое-что соображать начал.

Много хлопот с орудиями. Наводчик в цель наводит. Другой батареец ключом головку снаряда вертит — «дистанционную трубку». На трубке цифры насечены. Каждая цифра обозначает километры или метры. Нужно, скажем, чтобы снаряд разорвался в воздухе в четырех километрах от огневой позиции — так и будет в точности: пролетит снаряд четыре километра и в осколки разлетится, свинцовым градом на землю упадет-шрапнелью. О огневой позиции видно, ка:: разрывается снаряд в воздухе: сначала появляется маленькая серая точка, она растет-растет,. превращается в сизое облачко, и потом медленно расползается по небу.

Установят батарейцы «прицел», возьмут дистанцию и передают снаряд «замковому». Тот заложит снаряд во входную часть орудия и закроет замок (это вроде затвора у винтовки). И все это — в пять секунд. А тут уж команда:

— По железнодорожной станции, батареи… огонь!

Комбатры передают команду орудиям:

— Первое… Второе… Третье…

И не заметил я, как вечер подошел и солнце за лесок спряталось.

Слышу, командир дивизиона командует:

— Передки… к орудиям!..

И немного погодя:

— Рысь-ю… Ма-арш!..

Покатились батареи между холмами и перелесками, с полигона в лагерь. _

Я на моей «зенитке» последним трясся. Впереди меня — Ванька и Лосев. У Лосева голова забинтована — это его лекпом разукрасил. А Ванька, как ни в чем не бывало, наяривает на гармони своей. Ничего, высохла!

После этого случая стал я всерьез обучаться артиллерийской тактике.

И теперь я не то что в карте разбираться умею, а даже из орудия стреляю. Сам в цель навожу и, когда нужно будет, брошу мою «зенитку» и заменю хоть главного наводчика у орудия!

ЧЕРНОЕ ЯБЛОКО

Наша рота объявила себя ударной и заключила с первой ротой договор на социалистическое соревнование. Договор такой:

1. Поднять дисциплину.

2. Повысить политическую грамотность бойцов.

3. На 100% выполнить упражнения боевых стрельб.

А со стрельбой и с дисциплиной, надо признаться, дело у нас обстояло неважно.

На прошлой пятидневке стреляли мы первое упражнение боевых стрельб. Провалили. А все из-за Бабышева. Девять человек еще кое-как выкарабкались, а десятый — Бабышев — все пули, как одну, за «молоком» послал.

Ко второму упражнению готовиться начали за пятидневку вперед. Устроили собрание и решили каждый день после занятий тренироваться дополнительно. Даже специальный стрелковый номер стенгазеты «Штык» выпустили.

Занимались мы всем отделением с отделкомом Гавриловым во главе. Не ходил на эти занятия только Бабышев.

— Товарищ Бабышев, — говорит ему отделком Гаврилов,- не мешало бы вам потренироваться… Вы и первого упражнения не выполнили. Из-за вас соцсоревнование провалим.

— Ничего, — говорит Бабышев, — есть стрелки и похуже меня.

— Куда же это годится так рассуждать? Если вы будете плохо стрелять, я буду плохо стрелять, вся рота, полк… Что из этого выйдет?

А Бабышев даже не слушает. Насвистывает «Буденного» — и все тут.

Так и не удалось отделкому уговорить Бабышева.


В тире под открытым небом мы занимались подготовительной стрельбой. Стреляли из мелкокалиберных винтовок.

— Мушку, мушку берете крупную! — кричит отделком Гаврилов красноармейцу.

— Да я уж и то стараюсь помельче.

Целится красноармеец, щурит левый глаз, и отделком Гаврилов тоже левый глаз прищурил, весь вперед подался. Будто это не другой стреляет, а он сам.

А как вылетит из каждой винтовки по пяти пуль, Гаврилов бежит со стрелками к мишеням смотреть результаты.

— Плоховато, товарищ Букин, плоховато. Ведь, говорил же я вам, помельче мушечку. А вот Фуфаев хорошо. Прямо отлично. Одно слово — молодец. Так и запишем.

— Сколько?

— Сорок четыре…

— Ого!..

Огрызком карандаша отделком ставит точки над фамилиями тех, кому пришла очередь стрелять.

Потом командует:

— Пятью патронами… Смена… Заряжай!..


Утром рота шагала на второе упражнение боевых стрельб. Еще было рано, и солнце только показывалось из-за сосновых шапок.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*