Анна Антонова - Мой ирландский хулиган
Максим переминался с ноги на ногу, не выказывая никакой радости от встречи с родственниками.
– Садись в машину, – приказала ему Оксана, забыв провести церемонию знакомства.
Тот сел к нам на заднее сиденье и угрюмо представился:
– Максим.
– Нина, – пискнула я.
С Женькой они обменялись рукопожатием и довольно прохладными братскими объятиями. Так как Максим открыл дверцу и сел с моей стороны, мне пришлось подвинуться на середину. Я втиснулась в спинку сиденья, мечтая съежиться до размеров Алисы, выпившей уменьшающего зелья. Меня даже через куртку нервировало прикосновение его голой руки – парень, несмотря на более чем прохладную погоду, был в одной футболке, – смущал горький запах незнакомой туалетной воды. Я так старалась стать незаметнее, что пропустила несколько вдохов и заметила это, только когда мне перестало хватать воздуха.
– Из супермаркета они что-то стащили! – все-таки не дотерпела до дома Оксана.
Это меня спасло – я судорожно выдохнула и немного пришла в себя. Отдышавшись, я осторожно огляделась по сторонам – кажется, Женька ничего не заметил, а Максим и подавно не обращал на меня внимания.
– У нас что, дома есть нечего? – патетически вопросила мама виновника торжества.
– Я ничего не брал, – буркнул тот.
– А кто брал?
Максим промолчал, и Оксана продолжала:
– Это все твой дружок Джон, вечно он тебя на пакости подбивает! Ты пойми – ему ничего не будет, а нам через год на ирландский паспорт документы подавать! Не получишь паспорт, будешь жить в России!
Женька еле слышно хмыкнул, а мы обменялись красноречивыми взглядами: оказывается, жить в России – это страшилка и наказание.
– Ну и буду жить в России, – мрачно отозвался Максим. – Сдалась мне твоя Ирландия!
– Ах так! – взвилась Оксана. – И это после всего, что я для тебя сделала? Работаю ради вас на двух работах, и никакой благодарности! Да ты хоть знаешь, сколько я за твою школу денег заплатила? И ты после этого говоришь, что…
До дома мы доехали под аккомпанемент разнообразных Оксаниных доводов и односложных ответов ее сына.
– Есть будешь? – все-таки смягчилась она, когда мы переступили порог.
– Нет, – буркнул Максим, скрываясь в своей – то есть на время их с Женькой – комнате.
– Ты, значит, в супермаркете поел? – по новой завелась она.
Слушать семейные разборки было неприятно и неудобно, но Оксану, похоже, такие мелочи не смущали. Или она считала нас своей семьей и не находила нужным сдерживать распирающие ее эмоции.
– Ну вот и что с ним делать? – риторически вопросила она у Женькиной мамы, и та ответила в своей неподражаемой манере:
– Да ремня ему хорошего, что на оболтуса любоваться?
– Как же, – вздохнула Оксана. – У них с этим строго! Могут и ребенка отнять, если он пожалуется на жестокое обращение.
– Вот и пусть отнимут, – засмеялась тетя Ира. – Прочувствует, каково без мамы жить.
– Тебя тоже так воспитывали? – шепотом спросила я у Женьки.
– Как?
– Ну, ремнем.
– Да иди ты, – отмахнулся он.
– Сам иди, – обиделась я. – К своему драгоценному четвероюродному братцу. В следующий раз вместе грабить магазин пойдете.
– И пойдем, – пообещал Женька, удаляясь в апартаменты Максима, которые тот с ним временно делил.
А я осталась с их мамами, как настоящая пай-девочка.
Глава 3
Призрак курортного романа
– Весь день насмарку из-за этого поганца, – ругалась Оксана. – Не успели замок посмотреть и на пляж не попали!
– А до него далеко ехать? – спросила Женькина мама.
– Ехать-то недалеко, только мне на работу пора, – озабоченно посмотрела на часы та.
– Может, мы тогда сами где-нибудь погуляем? – робко предложила я.
Оксана с сомнением посмотрела на меня:
– Можно в городе. Там тоже есть что посмотреть: башня средневековая, всякие-разные развалины… В общем, и правда – собирайтесь, я вас отвезу в центр, а сама на работу. Только красавца моего тоже с собой возьмите, я его теперь одного не оставлю. Эй, чудо из супермаркета! – крикнула она.
Реакции не последовало, и она переформулировала запрос:
– Максим!
– Чего? – раздался сверху недовольный голос.
– Спускайся и Женю с собой прихвати!
Вскоре по лестнице протопали две пары ног, и Оксана объявила:
– Собираемся и едем в центр. Возражения не принимаются! – пресекла она возможный бунт, заметив возмущение на лице сына.
– Я-то что там забыл? – все же угрюмо буркнул тот. – Мне сопровождающие не нужны, я взрослый человек!
– Ты уже доказал, какой ты взрослый, – парировала она. – Взрослые люди в гарду не попадают!
Максим выразительно хмыкнул. Оксана запнулась, поняв, что ляпнула не то, но сбить ее с толку было не так-то просто.
– Короче, я все сказала! – подытожила она. – Собирайтесь!
В прежнем составе мы загрузились в машину и двинулись в центр города.
– Оксан, а сколько у тебя смена? – спросила по дороге Женькина мама.
– Шесть часов, – отозвалась она.
– Тяжело, наверно, столько за кассой супермаркета сидеть?
– Ничего, нормально, – отмахнулась она. – Тем более, все так умиляются, когда узнают, что я из России.
– А они любят народ из России? – приятно удивилась тетя Ира.
– Да, – заверила Оксана. – Еще уточняют: «Not from Poland?»[10] Вот поляков почему-то очень сильно не любят.
– А откуда они знают, что ты из России?
– Слышат акцент и спрашивают, – пояснила она. – Однажды одна бабулька надолго возле меня зависла, все расспрашивала, что да как… За ней уже целая очередь скопилась, а ей хоть бы хны.
– Вот, наверное, все бесились, – предположил Женька.
– Как миленькие стояли и не жужжали, – усмехнулась Оксана. – Никто даже не ерзал!
– У нас бы эту бабульку…
– Так то у вас, – вздохнула она. – А тут цивилизация. Вот, кстати, смотрите!
Оксана указала за окно, и мы послушно повернули головы – по тротуару ехал бодрый старичок в электрическом кресле.
– Увидишь такое в России?
Мы согласились, что нет.
– А здесь везде рассекают без малейших препятствий. Вот вам и Россия!
За этими увлекательными разговорами мы прикатили в центр города.
– Все, народ, уже опаздываю, – торопливо бросила Оксана. – Попозже созвонимся, я вас заберу. Город показать не успеваю, возьмите карту в информационном центре. Да и Макс все знает. Смотри у меня! – погрозила она сыну. – От тети Иры ни на шаг!
Захлопнув дверцу, она умчалась в свой супермаркет, а мы остались посреди улицы, как выпавшие из гнезда птенцы. То есть это у меня возникло такое ощущение – больше, похоже, никто не растерялся.
– Максим, где информационный центр? – спросила тетя Ира.
– Вон, – хмуро кивнул он на указатель в виде большой буквы «I».
– А зачем нам какой-то центр, – внезапно осенило ее. – Ты же сам можешь показать нам башню!
– Какую еще башню? – упорно не шел на контакт парень.
– Средневековую, – терпеливо пояснила та. – Твоя мама сказала, у вас в городе есть.
– Да тут этого добра везде полно, – буркнул Максим. – Вся Ирландия – сплошные развалины.
– Где? – оживленно завертела головой я. – Где сплошные развалины?
Вокруг нас стояли милые двухэтажные домики с офисами, магазинами и кафе, может, и старинные, но явно не средневековые.
Максим смерил меня снисходительным взглядом и процедил сквозь зубы:
– Ладно, двигайте за мной.
И мы двинули.
Довольно быстро мы вышли к набережной неширокой реки. Угловым зданием у перекрестка и оказалась круглая средневековая башня. Она вполне органично вписывалась в городской пейзаж, и я, кажется, поняла, что имел в виду Максим под «сплошными развалинами».
Женькина мама задрала голову, оценила высоту сооружения и сама у себя спросила:
– Там ведь явно лифта нет?.. Вот что, дети, – решительно постановила она. – Вы сейчас идете культурно просвещаться, а я… вон в тот магазинчик, – кивнула она на торговый центр через дорогу.
– Мам, у тебя с английским не очень, – деликатно напомнил Женька, но тетя Ира лишь отмахнулась:
– Разберусь как-нибудь. Люди всегда договорятся, если одному надо купить, а другому продать. Ну все, давайте, созвонимся.
И, сделав нам ручкой, она шагнула к переходу.
– Один пошел по магазинам, их осталось трое, – переиначил Женька стишок про десять негритят.
– Скоро вас останется двое, – пообещал Максим.
– Третий пойдет повесится? – смело съязвил мой друг детства.
Я поежилась – мне вдруг показалось, что Максим сейчас его ударит. От этого парня исходила скрытая опасность, и я бы не посмела так вольно с ним шутить. Однако ничего не произошло, он даже бровью не повел, сказал просто:
