Екатерина Каретникова - Парящие острова
– Это они, да? – прокричала Лёлька.
Егор неохотно оторвал взгляд от древних построек и наклонился к сестре:
– Кто они?
Лёлька восторженно крутила головой:
– Соловки!
Егор кивнул.
Глава 4
Лёлька проснулась рано. За окном гостиничного номера было светло, но часы показывали всего половину шестого. Она быстро поднялась, пошуршала пакетами, уложенными в её рюкзачке, нашла нужные коробочки и отправилась в душ.
Всё оказалось не так просто. Во-первых, в главной коробочке, помимо заветного тюбика, лежала длиннющая инструкция, напечатанная мелким-мелким шрифтом. С грехом пополам Лёлька её одолела, но выяснилось, что для выполнения задуманного требуется кисточка или зубная щётка. Никаких кисточек у неё, конечно, не было. А вот зубная щётка имелась, но только одна – та, которой Лёлька пользовалась утром и вечером. Покрутив её в руках, Лёлька решила, что щётка подойдёт. В крайнем случае потом можно будет купить новую. Во-вторых, Лёльке был нужен стаканчик или банка. Пришлось выходить из душевой и рыться в вещах. В конце концов она нашла упаковку пластиковых стаканов и, вполне довольная, вернулась к начатому.
Лёлька подозревала, что дома мама ни за что не разрешила бы сделать такое. Но хотелось-то очень! Тем более, когда она вернётся в Питер и покажется Захаровой, та умрёт от зависти. И, кстати, поймёт, что Лёлька уже совсем взрослая и самостоятельная.
Пока первая часть дела требовала пятнадцатиминутного перерыва, Лёлька открыла вторую коробочку и вытащила оттуда чёрный флакончик. С ним всё обстояло гораздо проще. Опыт у Лёльки уже был, и никаких инструкций читать не пришлось.
* * *Егору снилось лесное озеро. Он стоял на обрывистом берегу и смотрел в воду. Сначала вода была прозрачной, и Егор видел жёлтый песок и горку гладких камней на дне. В камнях резвилась стайка мальков. Крохотные рыбки с чёрными спинами и красными плавниками то поднимались к самой поверхности, то дружно подавались вниз. Они кружились, кувыркались, выписывали затейливые петли. Егор улыбнулся и попытался спуститься ближе к воде. Осторожно он поставил ногу на плоский камень, выступающий из земли. Камень не шатался. Егор опустил на него вторую ногу и снова наклонился. Рыбки куда-то пропали. Их не было ни за каменной горкой, ни среди редких стеблей кувшинок, торчащих из воды правее.
Со дна поднялось облако ила. Егор удивился. Он же видел, что дно песчаное! Тем временем серая муть расползлась по озерцу. Егор решил уйти, но вдруг заметил, что примерно в том месте, где недавно темнела каменная горка, появился водоворот. Сначала совсем маленький, он крутился медленно и как-то совершенно сказочно. С каждой минутой его воронка росла, затягивая всё больше и больше воды. А потом раздался свист, и из водоворота появилась чья-то голова.
Егор охнул и отступил. Голова поднималась над водой, чёрно-зелёные волосы змеились, как глубинные водоросли.
– Ты кто? – прохрипел Егор.
Существо тоненько хихикнуло и протянуло к нему руку. Егор попятился, но отступать было некуда. Пятками он упёрся в стенку обрыва, из которой торчал камень.
Егор на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что у странного существа лицо его сестры Лёльки. И даже на шее пестреет полоска её цветного купальника.
– Лёля? – совсем растерявшись, спросил Егор.
– Лёля, Лёля, – ворчливо повторила сестра, ставшаяся почему-то черноволосой. – Вставай, на завтрак опоздаем.
Она снова протянула руку к Егору и вцепилась в его кисть холодной мокрой ладошкой.
Егор инстинктивно попытался вырваться, но Лёлька держала крепко.
Он дёрнул руку изо всех сил и… проснулся.
– Вставай уже, – твердила Лёлька, наклонившись над его кроватью.
– Мамочки, – только и вырвалось у Егора, когда он увидел сестру.
На её плечах вместо привычных светлых кудряшек лежали влажные чёрные пряди.
– Лёль, как это? – выдохнул Егор.
– Что как? – не поняла Лёлька. – А, ты про волосы? Я утром их покрасила. Правда, здорово получилось? Захарова теперь от зависти умрёт. Я ещё и маникюр сделала. Модный. Вот смотри!
Она гордо покрутила рукой у Егора перед носом. Ногти были остро заточены и довольно аккуратно покрыты фиолетовым лаком.
– Лёль, ты с ума сошла? – возмутился Егор. – Ты же теперь настоящая кикимора!
Лёлька вспыхнула.
– Дурак, что ли? Это называется «экстремальный макияж»! Писк моды! Я в журнале у Захаровой статью видела.
Егор вздохнул:
– Журнал-то какого года был?
– Да какая разница!
Лёлька обиженно шмыгнула носом. Если честно, она внимательно изучала обложки журналов, которые приносила в школу Захарова. Вот только на дату никогда не смотрела.
– Ладно, – махнул рукой Егор. – Не брить же тебя наголо. Ты к папе не заходила?
Лёлька обиженно пыхтела и отвечать явно не собиралась.
Егор умылся, надел джинсы, свитер, накинул ветровку.
– Ты как хочешь, а я пошёл завтракать.
– И пожалуйста, – прошептала Лёлька, давясь злыми слезами.
Егор остановился у двери:
– Лёль, ну не обижайся! Просто тебе гораздо лучше было со светлыми волосами. Правда.
Лёлька проглотила комок в горле и повернулась к брату:
– Я к папе в номер стучала-стучала, а он не открыл.
– Всё ясно, – кивнул Егор. – Ты вчера уже заснула, а мне он сказал, что сходит в бар выпить кофе. Наверное, кофе не было.
– Ну и что? – не поняла Лёлька.
– Лёль, ты как маленькая! Не знаешь, что пьют в баре?
– Коктейли!
Егор кивнул:
– И их тоже. Короче, я так понял, что папа будет теперь спать до часу дня. Давай ещё разок постучимся, а если не отзовётся, пойдём есть одни. Только ты оденься – видишь, на улице пасмурно?
Лёлька сняла с вешалки плащ.
– И слушай, – добавил Егор, – может, ты платок какой-нибудь накинешь? Видела же вчера, тут почти все девочки в косынках ходят.
Его, конечно, не волновало, как одеваются местные жительницы. Просто смотреть на Лёлькину курносую мордашку, завешанную чёрными волосами, было жутковато. И сразу же вспоминался утренний сон, от которого до сих пор слегка сосало под ложечкой.
Отец на стук не откликнулся, и завтракать ребята отправились одни. Гостиница состояла из нескольких двухэтажных бревенчатых корпусов. Главное здание, с рестораном и стойкой администрации, было довольно большим, окружённым открытой террасой. От гостевого дома, в котором поселили Егора и Лёльку с отцом, к нему вела мощённая деревянными чурбачками широкая тропа. Вдоль тропы росли пушистые хвойные деревца, а между ними пестрели выложенные гладкими камнями клумбы с анютиными глазками и маргаритками.
Лёлька наклонилась над клумбой:
– Смотри! Цветы, как у бабушки Вали на даче! А дорожки красивее. Давай попросим папу, чтоб он такие же сделал!
Егор внимательно посмотрел под ноги:
– Лёль, это, наверное, очень трудно.
– Жалко, – вздохнула Лёлька.
В ресторане было прохладно. Пахло деревом, мёдом и свежей выпечкой. Хотя время завтрака уже наступило, почти все столики оказались свободными.
– А где люди? – удивилась Лёлька, оглядываясь по сторонам.
– Спят, наверное, – предположил Егор, отодвигая сестре тяжёлый деревянный стул.
Буквально через мгновение к их столику подлетела улыбающаяся официантка.
– Доброе утро! Вы из какого номера?
– Не помню, – честно ответил Егор и полез в карман за ключом с биркой.
Едва взглянув на бирку, официантка улыбнулась ещё приветливей.
– Что будете кушать? На первое у нас каша, а на второе – блинчики с вареньем или яичница.
– Мне только блинчики, – попросила Лёлька.
– А мне кашу и яичницу, – выбрал Егор.
Официантка кивнула и умчалась.
– Ты видел, какой на ней сарафан? – восхитилась Лёлька, намазывая маслом сдобную булочку. – А сапожки? Все бисером расшитые и мягкие-мягкие!
Егора костюм официантки не заинтересовал. Куда сильнее его внимание привлекла тарелочка с тонюсенькими кусками копчёного мяса и ветчины. Правда, подцепить их вилкой оказалось не так-то просто.
– Чего ты мучаешься? – удивилась Лёлька. – Возьми рукой. Всё равно никто не видит.
Егор быстро огляделся и последовал совету сестры. Бутерброд получился славный – кусок серого хлеба и много-много ломтиков мяса.
Лёлька откусила булочку и насторожилась:
– Слышишь? Это твой мобильник.
Егор потянулся к карману куртки, которую он пристроил на спинке стула. На экране телефона горела надпись: «Новое сообщение». Егор нажал нужную кнопку. Текст открылся.
На мгновение буквы расплылись перед глазами, а потом снова стали яркими и издевательски крупными. Егор почувствовал омерзение и страх. Он читал знакомые слова, но их смысл не доходил до его сознания. Как будто кто-то выставил невидимую заслонку. Егор беззвучно шевелил губами, раз за разом повторяя написанную фразу. Но это ничего не меняло. Суть по-прежнему оставалась где-то рядом, но он не мог её уловить.
